Сна не было. Была только неизбывная тоска от прощания и желание запомнить эту ночь на всю оставшуюся жизнь. Муж и жена в слезах и тоске прощались навсегда.
- Мотя, я вернусь. Обязательно вернусь.
- Я буду ждать. Деток сохраню, ты не волнуйся. Мы далеко живём от границы. Война до нас не доберётся.
Глава 62
Артельщиков сразу раскидали по разным камерам. Егор сначала даже и не понял, в чём его обвиняют. Следователь совал ему под нос какую-то бумажку и требовал, чтобы он прочитал и подписался.
Егор растерянно смотрел на молодого и злого следователя. Ему стыдно было признаться, что не умеет читать и писать.
- Киселёв Егор, вы подтверждаете, что готовили переворот с целью свержения советского строя? – с этого вопроса начинался допрос каждый день.
- Какой переворот? – смотрел непонимающе заключённый. – Мы сдали золото, а отовариться было нечем. Посидели чуть-чуть, покалякали и пошли по домам.
Прошёл месяц. Видимо, у следователя кончилось терпение, и в один дождливый слякотный день он впервые избил Егора. А, может, начальство поднажало, сейчас этого никто не узнает.
Притащили Егора в камеру охранники, бросили на пол.
Глава 61 здесь
Начало здесь
Заключённые помогли ему подняться и усадили на матрас. Он немного пришёл в себя, закрыл глаза руками. Из-под пальцев потекли слёзы.
- Ты, дурень колхозный, чего злишь следователя? У них разнарядка на врагов народа. Соглашайся со всеми обвинениями, подписывай бумаги и всё. Поедешь отбывать наказание на лесоповал, - сказал один из сокамерников в треснутых круглых очёчках. – Я давно за тобой наблюдаю. Ты думаешь, что самый хитрый? Могут вывести во двор и расстрелять без суда и следствия. Видно кто-то с воли пытается помочь тебе. Да только не получится. Система перемелет всех.
- Но я на самом деле не умею читать и писать, - со стоном ответил Егор.
- Ну и молодец! Когда всех учили грамоте, ты почему не учился? Ладно. То время уже не вернуть. Завтра же подписывай все бумаги и останешься жив. Крестик ставь там, где покажут.
Заключённые молча стояли вокруг. Все они были из ближайших колхозов и всех их обвиняли в подготовке переворота. Камера была забита людьми. Коек не хватало, спали на матрасах на полу.
После избиения Егора долго не вызывали на допрос. Уже и Новый год прошёл. Несколько раз сменились в камере сидельцы, а он всё ждал. Иногда заключённых выводили на прогулку в широкий двор. Там было много людей. Егор вглядывался в бородатые лица, в надежде встретить земляков.
Но узнать в этих изнурённых людях знакомых никак не получалось. Однажды к нему подошёл охранник и указал на зарешеченное окно.
- Подойди, там тебя ждут, - сказал мимоходом и отошёл. Егор сначала не понял, а когда до него дошло, чуть ли не бегом помчался к окну.
С разочарованием увидел незнакомого офицера и хотел отойти, но тот спросил:
- Егор Киселёв, муж Моти Кучеровой?
- Да. Это я.
-Как зовут твою дочку?
- Люба. А что?
- Ничего. Проверка. А я – Николай, брат Матрёны. Был в Ахметке, привёз тебе одежду переодеться и немного продуктов. Мешок будет в камере под твоими нарами. Скоро состоится суд. Отправят на Север. Напиши потом жене адрес. Постараюсь организовать встречу. Жди. Прощай.
Офицер отодвинулся от окна и исчез из поля зрения. Егор опустил голову и тоже отошёл.
***
И на самом деле в камере под его нарами лежал мешок. Достал его, развязал. На самом верху лежали тёплые шерстяные носки. Взял их, прижал к лицу. Они пахли домом и Мотей. В мешке лежал тёплый полушубок, пара шерстяных носков, его сапоги, две рубашки и смена нижнего белья. Мотя ещё положила две пары брюк из тех, что носил на работу. Всё было чистое, целое.
Достал мешочек с едой. Пирожки с картошкой были приготовлены по его любимому рецепту: тонко раскатаны и не подрумянены. Мотя постаралась приготовить его любимое блюдо так, как жарила пирожки когда-то давным-давно его мать – Евдокия.
Егор съел пирожок, а остальные раздал сокамерникам. Переоделся. Рваньё не выбросил, а сунул в мешок. Мало ли, вдруг пригодится. Не было только шапки.
- Если отправят на Север, то без шапки пропаду, - расстроенно думал Егор.
Вскоре на самом деле состоялся суд. Егор и ещё 10 человек получили по 10 лет лагерей в Коми АССР. Отрабатывать в шахтах. Их быстро перевели всех в 1 камеру.
- Через три дня отправка из Армавира поездом, - сказал охранник. – Разрешены свидания с выходом в станицу на 24 часа. Сообщите жёнам, чтобы навестили и тёплые вещи привезли. В тех краях мороз до 50 градусов.
Заключённые занервничали. Всем хотелось перед долгой разлукой повидаться с жёнами, матерями, попрощаться. Не известно, получится ли вернуться когда-нибудь и свидеться.
Но всё разрешилось самым наилучшим образом. Михаил договорился у себя на работе об оповещении 10 женщин. Ему сказал об этом брат Моти – Николай.
Мотя с Егором встретились у Михаила дома. Его жена Авдотья наготовила еды, а сама с младшими детьми ушла к подруге с ночёвкой. Старшие их дети уже учились на трактористов и жили в общежитии. Михаил посидел немного и заторопился на работу. Муж и жена остались вдвоём.
Мотя нагрела воды в чугуне на грубе и искупала мужа, как маленького ребёнка, в корыте. Они оба стеснялись наготы, старательно прятали глаза. Выбрала ему вшей, укоротила отросшие волосы. Ещё она привезла его любимую опасную бритву.
Егор побрился. Мотя со слезами на глазах смотрела на мужа. Исхудавший и постаревший, он стал ниже ростом, будто тяжёлый камень судьбы давил на него сверху.
- Жора, как жить будем? – спросила Мотя.
- Вернусь, переедем в Лабинскую. Не хочу я возвращаться в Ахметку. Не было нам там счастья.
- Жора, вернёшься через 10 лет. Мы уже состаримся. Особенно я. Двое детей и никакой помощи. Когда тебя забрали, я пошла в вашу лавку, ты же говорил, что сдали хорошо золота. Думала, наберу продуктов на все деньги, а оно не так, как нам думается. Закрыли приёмный пункт, а приёмщик куда-то сбежал и тетрадь с записями сжёг. Намаялись мы с детьми, хорошо Варя, твоя сестра и моя крёстная тётя Варя с мужем Захаром помогали. Эх, Жора, Жора, лучше бы ты себе язык откусил, чем тилипал им, как собака хвостом.
- Мотя, твой брат Николай навещал меня. Мешок с одёжей и с пирожками передал.
- Я видела его. Он сам пришёл со своей Галькой до нас домой. Посмотрел на Любу и Васю. Пряников им дал. Сказал, что готовиться надо к войне. Немцы нападут. Он на границе служит. Господи, мало нам горя, ещё и немцы нападут. Что мы им плохого сделали?
Егор пожал плечами. В политике он не разбирался. Вот, если бы здесь был их первый бригадир Максим Петрович, он рассказал бы всё подробно. Отправился Максим куда-то на край света, золото искать, а потом и добывать. Стране нужно много золота.
***
За разговорами не заметили, как время перевалило за полночь. Легли. Мотя обняла Егора, как делала в те дни, когда они потеряли двух своих первенцев, и тихонько запела колыбельную.
Сна не было. Была только неизбывная тоска от прощания и желание запомнить эту ночь на всю оставшуюся жизнь. Муж и жена в слезах и тоске прощались навсегда.
- Мотя, я вернусь. Обязательно вернусь.
- Я буду ждать. Деток сохраню, ты не волнуйся. Мы далеко живём от границы. Война до нас не доберётся.
- Я попрошу, чтобы кто-нибудь мне написал для тебя. Пришлю письмо, чтобы ты знала, что я жив и здоров.
- Я буду ждать. Жора, я буду ждать.
Прощальная ночь пролетела незаметно. Вот уже и Авдотья постучала в окно. Егору нужно было собираться. Ровно в 10 часов он должен вернуться в камеру. Опоздание даже на минуту считалось побегом. За опоздание могли и расстрелять.
Позавтракали, выпили чаю и Мотя пошла с Егором к тюрьме. Он нёс за плечами сидор с крупами, салом и смальцем. Продуктов было мало, и те собрали родственники. У Моти ничего не было дать мужу с собой. Она хотела насыпать сушки, но кума её отговорила.
- Положи лучше сухарей, - сказала Варя. – Как он сушку будет грызть? Сухарики можно и в воде размочить.
Мотя прислушалась к совету золовки. Положила сухарей, но и сушки немного насыпала.
Было холодно, но она не мёрзла. Грело её тёплое пальто, которое когда-то купил любимый муж.
У ворот уже стояла толпа. Голосили женщины, расставаясь с сыновьями и мужьями. Ворота открылись, и мужчины медленно начали втягиваться во двор. Все несли на плечах мешки с продуктами и с тёплой одеждой. Мужчин построили, провели перекличку. Все были на месте. Погрузили людей в машину без окон. Закрыли дверь на замок и машина тронулась. За нею пристроился автомобиль охраны. Длинное путешествие началось.
Продолжение здесь
