ПРЕДЫДУЩИЕ ПУБЛИКАЦИИ ЦИКЛА "ЧТО ЧИТАЛИ 200 ЛЕТ НАЗАД?" - В ИЛЛЮСТРИРОВАННОМ КАТАЛОГЕ "РУССКIЙ РЕЗОНЕРЪ" ИЗБРАННОЕ
Всем утра доброго, дня хорошего, вечера уютного, ночи покойной, ave, salute, или как вам угодно!
Сегодняшняя часть нашей антологии будет небольшой. И не от того, что сказать почти нечего - совсем наоборот. Не упомянуть лучший и самый читаемый журнал Российской Империи первой трети столетия было бы верхом легкомыслия. Проблема тут в другом: "РУССКiЙ РЕЗОНЕРЪ" в своё время так наследил в своих публикациях и Полевым, и "Московским телеграфом", что, право, вновь раскрывать эту тему - хотя бы и в рамках одной статьи - означало бы расточать попусту время уважаемого читателя. Всё же для приличия дам ссылки на старые материалы:
"КАБАЦКИЙ ЛИТЕРАТОР". Часть первая
"КАБАЦКИЙ ЛИТЕРАТОР". Часть вторая
"КАБАЦКИЙ ЛИТЕРАТОР". Часть третья
ПОЛЕВОЙ И ЕГО "МОСКОВСКIЙ ТЕЛЕГРАФЪ" ЧАСТЬ I
****** ЧАСТЬ II
****** ЧАСТЬ III
****** ЧАСТЬ IV
И даже есть глава из "Бестиария", напрямую посвящённая одному из дейтельнейших ... "участников процесса" убивания "Телеграфа".
****** НЕПРИЯТНЫЙ ВАЛЕТ ЧЕРВЕЙ
Да чего уж - и этого, удостоенного не так давно памятника себе же, красавца из "Бестиария" тоже, пожалуй, присовокупим.
****** УПЁРТЫЙ РЕФОРМАТОР
Более того - во второй части октябрьского выпуска "Однажды 200 лет назад" была упомянута история создания журнала... Итак, что же нам сегодня делать? Этак запросто с полузевком зайти сразу с козырей - а вот ещё журнал был, да вы, верно, его знаете?.. И дело с концом. Или попытаться добавить ещё каких-то пару мазков на вполне уже готовую картину?
Пройдя за последние несколько лет все стадии увлечения двумя - без всякого сомнения - ярчайшими персонажами, какими были Вяземский и Полевой, я, кажется, смогу хотя бы попытаться дать сколь-нибудь беспристрастную оценку и их взаимоотношениям, и распределению ролей в "Московском телеграфе".
Первое. Несомненно, пригласив князя Петра Андреевича в соредакторы, Полевой сорвал сказочный куш. Более яркого критического пера о ту пору, пожалуй, и нарочно было не сыскать. Не говорю уж о связях, пробивных возможностях и кипучей энергии Вяземского, с которыми он, истосковавшись за время своей опалы по живому, настоящему делу, кинулся в бой. Напомню, что мысль о своём журнале не раз была озвучена в переписке князя и Пушкина - особенно именно в 1824 году, так что предложение никому неизвестного купеческого сына, поднаторевшего в журнальном деле в качестве поденщика у нескольких, уже упоминавшихся в рамках нашей антологии редакторов, зашло, что называется, "в строку". Бывают странные сближенья...
Второе. Использовал ли Полевой Вяземского в качестве "стенобитного орудия", почивая при том на лаврах удачливого издателя? Или даже назовём вещи своими именами - не паразитировал ли он на способностях князя? Едва ли. Отдадим должное Николаю Алексеевичу. Его необычайная писучесть, трудолюбие и та самая купеческая жилка, несомненно, также сыграли немаловажную роль и в триумфе "совместного предприятия", и в его живучести. Вспомним - уже после ухода Вяземского "Московский телеграф" просуществовал более шести лет, был не менее успешен, чем "при князе", и даже имел - при наличии целой армии недоброжелателей и откровенных врагов, первым из которых был "друг Просвещения" Уваров, - некоторого закулисного покровителя в лице Александра Христофоровича Бенкендорфа, всячески тайным образом Полевому симпатизировавшего и направлявшего.
Третье. От чего же князь Пётр Андреевич таки поспешил ретироваться из журнала? Устал? Заболел нервным расстройством после череды детских смертей в своей семье? Разочаровался в компаньоне? Был несправедливо "обсчитан" зарвавшимся купчишкою? И да, и нет. Дело, думается, в том, что в позднейших своих заметках Вяземский, склонный, надобно заметить, к изрядному "ревизионизму" взглядов на былых соратников, современников и "попутчиков" (и очень часто - в свою пользу), никак не поминает некоторые... "знаки", посылаемые ему из столицы через высокопоставленного "арзамасца" и коллеги по Московскому Архиву Иностранных Дел Дмитрия Блудова. "Знаки" были вполне отчётливы и одною фразой, если бы та была секретной телеграммой, звучали примерно так: "ОДУМАЙСЯ ТЧК ТОБОЮ НЕДОВОЛЬНЫ ТЧК ТВОЕ ПОПРИЩЕ ИНОЕ ТЧК". Не станем забывать и о том, что князь после смерти Александра Павловича весьма активно стал искать подходы к воцарившемуся Николаю Павловичу, всё же понимая, что его, Рюриковича, место - у престола, а не за письменным столом, сочинив и отправив новому Государю даже нечто вроде исповеди, в которой имел дерзость намекать первому о видимой им самим собственной роли - нечто вроде консильери, мудрого и родовитого наставника при молодом Императоре. Послание осталось без ответа, что и неудивительно. Однако "знаки" были восприняты Вяземским буквально: или - или. "Буквально" до такой степени, что всю последующую жизнь презирал Полевого, и даже о его смерти вскользь упомянул в дневнике - как о малознакомом человеке.
Есть Карамзин, есть Полевой, —
В семье не без урода.
Вот вам в строке одной
Исторья русского народа
Это о попытке Полевого написать свою "Историю русского народа" - после Карамзина. Тут понять можно - родственник всё же. Карамзин, разумеется.
Что пользы в том, что ты речист,
Что корчишь важную осанку?
Историк ты и журналист,
Панегирист и пародист,
Ты — всё… и всё ты наизнанку!
Это - годом позже. Тут уже явственно сквозит раздражение и открытая неприязнь. Вяземский к тому времени - успешный чиновник, приближен - но на отдалении, былые увлечения оставлены, теперь он - государственник. Наверное, стыдится втайне прошлого. И всячески пытается показать - как он далёк от пишущего бумагомараки Полевого.
Бессильный враг, ты тупо жалишь;
Раздолье, смех твоим врагам;
Бездушный друг, ты глупо хвалишь:
Беда и страх твоим друзьям
Ну - уже и "враг". Правда, уничижающе "бессильный". Тут ещё князь заступается за Пушкина, оскорбленного Полевым в узнаваемой журнальной пародии на неудачу поэта в замысле сделать посаженым отцом на своей свадьбе самого князя Юсупова. Масштаб замысла оценить возможно, вчитавшись в строки "К вельможе". Выскажу крамолу. Хоть среди пушкинистов и принято называть это послание "гениальным" (как, впрочем, и всё, вышедшее из-под его пера), на деле "К вельможе" имеет несколько... странный, несвойственный гению подтекст, да и выписан местами не без льстивой фальши, словно заставлял кто. Или, скорее, "что"? Полевой этот "привкус" уловил и "преподнёс" нарочито утрированно на публику. Пушкин, и без того не питавший к "Телеграфу" и его автору ничего кроме неприязни, запомнил. Вяземский "впрягся". К тому же, что и вроде как нынешнее положение обязывало "ненавидеть официально". От того и "враг". Да просто пыль на княжеских сапогах. Штукатур от журналистики.
И четвертое. В самом ли деле Полевой был настолько бездарен и самонадеян - как это позже преподносил Вяземский, да и многочисленный круг его единомышленников, включающих и Пушкина, и даже умеренного "ангела" Жуковского? Да, журналу был с самого начала придан сильнейший толчок в лице яркого и острого пера князя Петра Андреевича. Но вот он ушёл - и что же, "Московский телеграф" остаётся самым популярным изданием в Империи... инерционно? Ну уж позвольте... К чему намеренно оглуплять читателя, платящего за подписку немалые свои кровные? Как там у Некрасова: "Добрый папаша, к чему в обаянии умного Ваню держать?.." Да и отвратительный "плохиш" Уваров едва ли стал бы скрежетать зубами и плести паучьи сети, осмеливаясь тревожить ябедами ничего, в общем-то, не имевшего против "Телеграфа" Николая, чтобы залучить в них какой-то "глупый журнальчик". И как достойнейшая эпитафия по трагической смерти Полевого звучат запоздалые слова ещё одного лютого врага покойного, изводившего его при жизни с каким-то даже сладострастным упоением, - Белинского, назвавшего "Телеграф" "решительно лучшим журналом в России, от начала журналистики". Лучше поздно, чем...
Итак, мне кажется, сегодня получилось и чуточку расширить горизонты наших знаний о "Московском телеграфе", и, избежав самоповтора, достойно закрыть неизбежную главу нашей антологии о "самом лучшем журнале в России". К тому же, что в декабре будет опубликована, кажется, последняя её часть - абсолютно логичная в том числе и драматургически, а пока я лишь надеюсь, что сегодняшнее путешествие не слишком утомило любознательного читателя обилием фактов и призраков прошлого.
С признательностью за прочтение, мира, душевного равновесия и здоровья нам всем, и, как говаривал один бывший юрисконсульт, «держитесь там», искренне Ваш – Русскiй РезонёрЪ
Всё, сколь-нибудь регулярное на канале - в каталоге "РУССКiЙ РЕЗОНЕРЪ" LIVE