Катерина
Иду в регистратуру. Вижу, как Олег любезничает с медсестрой.
– Да, хорошо, – сказал и положил трубку, а потом с ней заворковал.
– Доктор Жильцов, а где доктор Подберёзовиков был всё это время? – спрашивает Маша.
– Это тайна, покрытая мраком, – улыбается Олег.
– Я зря переживала.
Подхожу ближе.
– Леонид на обезболивающих, как и прописано?
– Да.
– Подними дозу на полампулы.
– Хорошо.
Отвечает равнодушно. В глаза не смотрит. Это немного выводит меня из себя.
– Олег. Я тут подумала.
– О чём? – наконец-то обращает свой взор в мою сторону.
– Пошли. Разговор есть.
Отходим в сторону, чтобы всякие там любопытные медсёстры ничего не услышали и не разнесли по всему отделению, как сороки по лесу.
– Я тут подумала…
– О чём? – перебивает Расторгуев. – То, что я сделал, тебя запутало?
– Немного, – признаюсь. – Твои чувства мне не интересны. Я волнуюсь за себя. Я хочу, чтобы мы остались друзьями.
– Ладно, – легко соглашается ординатор.
– Нет. Я внезапно передумала. Теперь мне интересно, что ты чувствуешь.
Расторгуев загадочно молчит. Потом говорит:
– Я тебе не скажу. Мы же просто друзья, – гладит меня по плечу. – Увидимся, – и уходит, оставив в полном недоумении.
***
Полина
Если Борисенко думал, что я оставила его в покое, то он крепко заблуждался. Стучусь в его кабинет.
– Да? – слышу изнутри и вхожу.
– А вы всё не сдаётесь, – язвительно говорит он. – Не надоело слушать одно и то же?
– Поэтому я и принесла вам новую историю. Вы просматривали записи моей бабушки прямо перед перед тем, как их уничтожили. Зачем?
Кладу на стол информацию о доступе к истории болезни пациента.
– У вас ведь до сих пор остался отчёт анестезиолога, – говорю дальше.
– Зачем мне его хранить?
– Если вы не собирались сделать копию, то зачем просматривали записи десятилетней давности? У вас так много свободного времени? Даже если вы мне расскажете, ничья жизнь не изменится. По закону всё кончено. Я говорю это потому, что я тоже врач.
– Дайте мне время подумать, – просит Борисенко.
Согласно киваю. Что ж, пусть у него будет время на размышления. Всё равно смогу прижать, если захочу. Пока не знаю как, но уверенность внутри есть. Это главное.
***
Антон
В ординаторской только двое: я и Макс.
– Голова болит, – сообщаю ему. – Есть обезболивающее?
Подберёзовиков молчит. Он слишком сильно увлёкся чтением учебника. Ничего не видит и не слышит вокруг.
– Как же болит! – с ворчанием открываю дверцу шкафчика.
– Антон, что ищешь? – спрашивает Расторгуев, входя в помещение.
– Что-нибудь от головы.
– Что-то у тебя часто она болит.
– Да нет, просто терпеть не могу, когда даже слегка болит. Я выпиваю обезболивающее, когда начинает болеть. Ещё раз, если боль не проходит.
– Да уж, ну ты и неженка, – ворчит Олег. – Подвинься, – и достаёт нужный препарат. – Держи.
– Спасибо.
– Воды?
– Благодарю, – и выпиваю лекарство.
Кажется, сразу после боль начинает проходить. В самом деле, зачем её терпеть? Принял таблетку, и всё хорошо. Возвращаюсь на своё место.
– А Максим у нас всё учится и учится. Скоро профессором станет, – ёрничает над ним Расторгуев. – Ты же в курсе, что такая учёба не принесёт хороших оценок? Тебе нужны прошлогодние задания.
– Олежа, а у тебя они есть? – с надеждой спрашивает Подберёзовиков.
– Нет.
– А тебе разве не надо учиться?
– Да я-то всё равно завалю, – улыбается Расторгуев. – Экзамен не особо важный, не сильно пожурят.
– Я такой голодный, – признаюсь коллегам. – Закажите еды?
– Ну, вот этого на экзамене не будет, – продолжают обсуждать Олег с Максимом.
– Эй! Вот же... И куда подевалась ваша щедрость? – появляется Парфёнов. Как всегда недовольный.
Внезапно входит доктор Жильцов и смотрит на нас вопросительно.
– Здрасте, – говорим ему вчетвером.
– Вы, наверное, проголодались? – спрашивает Дмитрий, и мы в шоке.
– Вот это да! Что на вас нашло? – первым не выдерживает Парфёнов, поскольку в руках у Жильцова огромный пакет с едой. Ну чем ещё так вкусно может пахнуть?!
– Ты о чём вообще? – невозмутимо говорит доктор и несёт пакет к столу. Ставит и говорит: – Вот, ешьте.
– Вкуснятинка! – восхищается Подберёзовиков.
– Ого, это за какие заслуги? – удивляется Олег.
– Я такой голодный! – признаюсь.
– Это, наверное, из-за Алексея Петровича? Вы с ним соперничаете? – спрашивает доктора Парфёнов.
– Это просто проявление моей доброты. Так что ешь давай, – хмуро произносит Жильцов.
– Ясно, простите, – улыбается Костя дурашливо.
– Как же вкусно выглядит! – восхищается Подберёзовиков.
– Ого, надо отметить этот день в календаре. За три года ординатуры доктор Жильцов впервые принёс нам еды, – оценивает поступок Расторгуев.
– Ну вы даёте! Я же иногда угощаю вас едой и напитками, – обиженно произносит Дмитрий.
– Что-то я не помню, – замечает Костя.
– И я не помню, – поддакиваю ему.
– Если бы вы нас угостили, мы бы наверняка это запомнили, – с набитым ртом произносит Максим.
– А вы всё наглее и наглее, – ухмыляется Жильцов. – Ну, и чего вы хотите? Поросята, блин.
Подберёзовиков неожиданно начинает ржать, аж крошки летят изо рта.
– Эй, ты чего плюёшься? – хохочет в ответ Парфёнов.
Пока мы развлекаемся, Дмитрий с улыбкой качает головой. А мне приятно, что он всё-таки нас угостил.
***
Полина
Хороший мужчина – сытый мужчина. А если любимый, значит, надо его кормить так, чтобы он вообще… был счастлив, вот! Потому стою у плиты, что мне совсем не свойственно, и пеку блинчики. Да не простые, а с мясом. Только сначала надо попробовать на другом человеке, что получится. В качестве подопытного кролика у меня Оля.
– Тебе помочь? – кричит она из гостиной.
– Нет, просто сиди там.
Наконец, я закончила. Несу тарелку.
– Так я впервые попробую твою стряпню? – удивляется Оля и радостно хлопает в ладоши. Вдруг замирает. – Стой-ка, это ты на мне тренируешься, чтобы потом готовить Макарову?
– Ты новый сериал начала смотреть, что ли? Там, скорее всего, про мир, где всё строится на обмане, – говорю подруге. В этом намёк на то, как она меня обвела вокруг пальца, притащив домой Подберёзовикова.
– Ну, не дуйся, – просит Оля. – А что мне было делать? Максик попросил приютить. Ему некуда было идти.
– Ты теперь всех бомжей приводить будешь?
– Нет.
– Мы уже давно так не сидели, – с удовольствием кладу ноги на журнальный столик.
– Сегодня случилось что-то хорошее? – спрашивает Оля.
– Просто сейчас я поняла, что могу немного расслабиться.
– Это всё заслуга Алексея Петровича.
– Если бы не ты, я бы здесь сейчас не сидела.
– Я тоже.
Молчим, потом меняю тему.
– Мне нужно выяснить, что произошло с бабушкой. Думаю, доктор, который был в операционной, мне всё расскажет.
– Катя, кстати, меня спрашивала, знаю ли я, почему ты устроилась работать в эту больницу? Я сказала, что не знаю. «Твой отец оперировал бабушку Полины», – я же не могла это сказать.
– Олечка, ты мне очень сильно нравишься, – улыбаюсь подруге.
– Поля, ты мне тоже очень сильно нравишься.
Хихикаем, как две юные девчонки.
– Ты ведь знаешь… – Оля вздыхает. – Мне сложно спрашивать тебя про операцию бабушки. Поэтому я просто буду молиться, чтобы вы с Макаровым были счастливы. Я думаю, это поможет тебе забыть о том, что произошло с Серафимой Сергеевной. А ты этого не хочешь.
– Бабушка – это одно. Алёша – другое, – улыбаюсь подруге. – Он как раз мне очень помогает в этом деле.
Копылова радостно ахает.
– Значит, нам пора разводиться, – говорит шутливо. – Мы слишком долго живём вместе.
Смеюсь в ответ.
– И всё же. Я рада, что ты счастлива, – добавляет Оля. – За вас, – и мы чокаемся. – Вкусно! – она с улыбкой смотрит в потолок.
– Хорошо! – соглашаюсь с ней.
***
Антон
– На чём сейчас Леонид? – спрашивает доктор Макаров, пока идём по коридору.
Я называю препарат и дозировку.
– Боль уменьшилась?
– Боль? Секунду, – я быстро достаю вибрирующий телефон из кармана, гляжу на экран. – Можно я отвечу? Это брат. Он сейчас в армии.
– Конечно. Увидимся позже, – соглашается Алексей Петрович и уходит.
– Алло, Генка? Привет, братан! Да, как дела?
Внимательно слушаю. Каким образом ему удалось, интересно, добраться до сотовой связи? Говорят, у них там в зоне военной операции с этим трудно. Ничего нельзя, иначе налетят вражеские беспилотники. Но Гене удалось. Он говорит, что жив и здоров, их вывели на отдых. Просит передать родителям, что с ним всё в порядке.
– Громим врага по всем направлениям! – сообщает с гордостью.
Я рад за брата. Он артиллерист, недавно окончил военное училище, лейтенант Командир орудия.
Говорит Генка быстро, едва успеваю всё запоминать. Желаю ему удачи… Короткие гудки. Что ж, ещё пообщаемся! После смены пойду в часовню, недавно открытую на территории больницы. Поставлю свечку, чтобы брат выжил там, в тех опасных условиях.
***
Полина
– Вас должны были предупредить, когда вы подписывали разрешение? – спрашиваю пациентку.
– Да.
– Рука в порядке, не волнуйтесь.
– Определи расположение центральной вены, – говорю Парфёнову. – После операции её переведут в интенсивную.
– Есть.
– Кстати, что будете делать, если VIP-пациент позовёт вас, а вы на операции? – интересуется Костя.
Собираюсь ему ответить, но тут вибрирует телефон. Звонит медсестра из VIP-палаты. Закатываю глаза и вздыхаю. Опять этот сенатор!
