Глава 92
Полина
Хватит с меня этого сенатора. Одна к нему больше не пойду и приглашаю с собой Милосердова.
– Ничего, что я тебя в это втягиваю? – спрашиваю его по пути.
– Я бы в любом случае согласился.
– Он все ещё названивает. Ему стало хуже?
– Если бы стало хуже, то он бы позвал Алексея Петровича.
Заходим в палату. Картина маслом: сидит сенатор на диване. Перед ним два журнальных столика, буквально заставленных ресторанными блюдами. Запахи такие стоят, будто это не больничная палата, а ресторанный зал. Пантюхов наслаждается едой, аж за ушами трещит. Вид, как у султана турецкого.
– Мне сказали, у вас болит голова, – произношу удивлённо.
– Да, просто раскалывается, – отвечает сенатор, продолжая жевать.
– Опишите боль.
– Всё болит.
– Симптомы слишком неопределённые. Опишите подробнее.
– В общем, в затылке чувствую головокружение и тяжесть. Будто уровень сахара упал. Но от еды мне лучше.
Усмехаюсь едва заметно.
– Мы сделаем укол, чтобы облегчить боль. Скажите, если снова заболит.
Поворачиваюсь с Антону и говорю, чтобы медсестра сделала укол.
– Почему медсестра-то? – спрашивает Пантюхов с недовольным лицом. – Сделайте сами.
– Сенатор, могу я поставить укол? – предлагает свои услуги Милосердов, тем самым спасая меня.
– Ладно, давай, – недовольно соглашается Олег Олегович.
Стою и наблюдаю.
– Мне нужно сделать вам укол. Как мы поступим? – интересуется Антон.
– В смысле? Делай, – Пантюхов протягивает руку.
– Не сюда. Мне бы ягодицы ваши.
Сенатор вздыхает и кладёт вилку.
– Ну, давай, – и укладывается на диван.
– Я пойду, – говорю и ухожу. «Обломилось тебе», – думаю облегчённо. Он же только ради этого меня и вызывал! Вот же противный тип.
Пока возвращаюсь к себе, поступает звонок от Парфёнова.
– Да?
– Пациент ещё не под наркозом. Вам придётся немного подождать.
– Ясно. Я попрошу доктора Новосельцеву присмотреть за VIP-пациентом и приду. Да.
Бегом спешу в кабинет.
– Мне нужно на операцию, она продлится пять часов. Сенатор часто меня вызывает. Можешь присмотреть за ним? – прошу Катю, которая сидит за компьютером.
– Мне скоро на семинар.
– Я уйду с операции раньше, чем ты пойдёшь на семинар.
– Сказала же, что не могу. У меня семинар, – продолжает упрямиться Новосельцева.
– Просто бери трубку, если он позвонит. У него повреждённые сухожилия и начальная стадия грыжи. Давай помогать друг другу. В общем, я на тебя рассчитываю.
После этого, не дожидаясь ответа Кати, птичкой выпархиваю из кабинета и только слышу за спиной: «Эй! Эй!» Стоит оказаться в коридоре, как опять медсестра из VIP-палаты.
– Да, конечно. Я уже иду в операционную. Звоните доктору Новосельцевой, если с ним что-нибудь случится.
– Хорошо, – отвечает медсестра.
***
Катерина
У меня семинар, а эта нахалка решила, что я соглашусь присматривать за каким-то сенатором. Ага, разбежалась три раза! Потому снимаю белый халат и иду к выходу, попутно набирая Расторгуева.
– Да, что? – сонным голосом отвечает он. Кажется, разбудила.
– Принимай звонки сенатора за меня.
– Это ваша забота, – отвечает Олег.
– Полина проводит операцию, а мне пора идти. Раз я здесь, люди лезут с просьбами.
– У меня была ночная смена. Я совсем не спал. Провёл три срочных операции. Пожалуйста, дай поспать, – медленно говорит ординатор.
– Ты единственный, кому я могу это доверить.
Сразу после прерываю разговор. Только пусть попробует не послушаться.
***
Олег
До чего же она… эта Катя, блин! Скинула на меня свою ответственность, а я… тоже хорош гусь! Не смог отказать! Приходится тащиться на работу. Захожу в ординаторскую. Там Милосердов улёгся на диванчике – спать собирается. Как назло!
– Что ты делаешь? – спрашиваю его.
– Собираюсь вздремнуть.
– Не спи, принимай звонки от сенатора.
– Я его уже проверил.
– Да? Тогда продолжай за ним приглядывать, – поручаю Антону. Подхожу к диванчику и смещаю Милосердова. – Я ложусь спать, а ты на выход. По статусу ещё спать не положено.
– А, ну да… – бормочет Милосердов. – Я почти забыл об одном пациенте.
***
Выйдя из туалета, сенатор вдруг почувствовал ломящую боль в груди. Остановился, удерживаясь одной рукой за стойку с капельницей, которую пришлось тащить с собой. Смачно отрыгнул, поморщившись. Запах был, как из выгребной ямы. Замер, а потом схватился за шею. Зажмурился.
– Что-то не так? – подскочила к нему медсестра.
– Зовите доктора. Быстрее! – зашептал чиновник. – Что же заболело так внезапно? Голова…
– Давайте измерим давление, – предложила медсестра, доставая тонометр. Спустя несколько секунд он показал 170 на 100 и повышенный пульс.
Увидев это, медсестра выхватила телефон и принялась звонить доктору Новосельцевой.
***
Полина
Продолжаю операцию. Мне ассистирует Парфёнов.
– Вату.
Костя поворачивает голову. Видит мой телефон, лежащий вдалеке на тумбочке.
– Медсестра из VIP-палаты продолжает звонить, – сообщает мне.
– Не отвлекайся.
– Ладно.
– Микрохирургические ножницы.
***
Антон
Мне едва-едва удаётся не заснуть. Но как тут отдыхать, если постоянно звонки! Вот опять.
– Здравствуйте. Слушаю.
– Доктор, сенатор жалуется на сильную головную боль, а давление подскочило до 170 на 110.
– Что вы тянете? Быстрее зовите врача! – звучит на заднем плане истеричный мужской голос.
– Он немедленно требует врача. Доктор Милосердов, вы слышите?! Прошу, поспешите в VIP-палату!
Меня отключает на несколько секунд. Кажется, уснул стоя. Открываю глаза и вижу, что звонят из реанимации.
– О, Боже. Что? Пациент в полукоме? Ладно, уже иду!
***
Алексей Петрович
Вбегаю в VIP-палату.
– Он жаловался на головную боль и головокружение, а потом потерял сознание, – докладывает перепуганная медсестра.
Проверяю зрачковый рефлекс.
– Нужна интубация.
– Сейчас.
***
Полина
После операции достаю телефон. Пять пропущенных вызовов. Медсестра VIP-палаты. Понимаю: случилось нечто экстраординарное. Бегу туда. Звоню и слышу:
– Сенатор без сознания! Доктор Милосердов сказал, что придёт, но его до сих пор нет! Здесь доктор Макаров. Он повёз Пантюхова на МРТ.
Меняю направление.
– Что произошло? – вбегаю в кабинет МРТ.
– Давай позже. Готовься к субокципитальной краниотомии.
– Ладно, – и бегу обратно в оперблок.
***
Виктор Кириллович
Главврач рассматривает лежащее перед ним на столе личное дело ученицы П.В. Озеровой. Удалось добыть копию благодаря связям с комитете образования. Внимательно изучая, наткнулся на запись: «Исключена за поведение в 2010 году». Дальше интересная вещь: снимок Полины и Алексея Макарова. Стоят, едят мороженое, мило улыбаются друг другу. Эта фотография приложена в качестве доказательства порочной связи учителя и старшеклассницы.
– Интересно, – довольно усмехается Новосельцев. Он пока пытается понять, как можно использовать эту информацию, но мешает помощник.
– Сенатор без сознания!
– Что? Что произошло?!
– Отключился, до этого жаловался на головную боль.
– А где всё это время был его врач?
– Доктор Озерова попросила доктора Новосельцеву подменить её, пока проводила операцию.
– Катя здесь тут при чём? – уже орёт главврач.
– Доктор Макаров проведёт срочную операцию.
– Мы вляпались! Представь, что в прессе напишут! Сделай так, чтобы никто не узнал.
– Конечно.
– Беда не приходит одна, – пустился в рассуждения главврач. – Сколько я сил потратил на восстановление имиджа после расследования о налогах и незаконном найме. В какой они операционной?
***
Полина
– Готова? – спрашивает меня Алёша.
– Да, можно начинать.
Но дойти до двери в операционную не успеваю.
– Доктор Озерова, вы куда? – входит озлобленный главврач. – Посмотрите, что стряслось, когда вы отвлеклись от своего пациента. Как будете за это отвечать?
– Я возьму всю вину на себя, – защищает меня Алёша. – Сенатор мой пациент.
– Конечно, возьмёте. Так было бы справедливо. Заходите. Доктор Озерова, вынужден отстранить вас от этой операции.
– Это мой пациент. Я понесу наказание после операции.
– Этого не будет.
– Будет, – произносит Макаров. – Я ведущий хирург. И могу выбирать себе ассистента. Заходите и готовьтесь, доктор Озерова.
– Хорошо. Раз уж я тоже был хирургом, я уважаю ваши права как хирурга. Но вы помните, что вместе с правами есть и обязанности? – спрашивает Алёшу Новосельцев.
– Вполне.
– Тогда спасите его. Это то, чего я действительно хочу.
***
Антон
После происшествия меня вызвал к себе в кабинет завотделением. Страшно… так сильно, что сон будто рукой сняло.
– Слышал, лечащий доктор сенатора доктор Озерова, а ты ей помогал.
– Да.
– Тогда расскажи, как было дело? – спрашивает Артамонов. – Он мог бы не оказаться в опасности, если бы вы вовремя отреагировали.
– Простите.
– Давай по фактам. Этот случай ставит под угрозу всё отделение.
– Олег Павлович, я ничего не знаю. Я помогал доктору Озеровой в лечении сенатора.
– Слышал, медсестра звонила. Она ждала, потому что ты сказал, что придёшь.
– Это неправда. Мне никто не звонил.
Артамонов поднимает брови. У него, судя по выражению лица, противоположная информация.
***
Виктор Кириллович
Доктор Озерова готовит операционное поле, чтобы спасать жизнь Пантюхова. На карту поставлена её с Макаровым карьера. «Понимают это, но думать не хотят. Не время теперь. До чего докатились! Такого пациента прошляпили!» – рассуждает мысленно Новосельцев, наблюдая за их действиями из анатомического театра. Вскоре туда приходит отец.
– Что за напасть? Этот мужчина мог бы стать кандидатом в президенты, – произносит Кирилл Максимович.
– Я остановил утечку в СМИ, – говорит сын.
– Мы пропали, если об этом узнают. Как так вышло? Здесь не бывает простых дней.
– Элеватор, – говорит Озерова.
Входит Макаров.
– Несите халат. Биполярный пинцет. Готовься шить, – говорит он Озеровой.
В анатомический театр приходит Артамонов.
– Пинцет. Микроскоп. Тампон. Промывай область. Готовь кровоостанавливающие. Тампон.
– В чём дело? – не выдерживая напряжения, спрашивает Виктор Кириллович.
– Он проверяет, остановилось ли кровотечение, – поясняет Артамонов.
– Так он истечёт кровью! – возмущается главврач, отец на него шикает:
– Ты не мог бы отойти? Мы пытаемся смотреть.
– Остановили, – говорит Макаров.
– Какое облегчение, – выдыхает Озерова.
– Думаю, они остановили кровотечение, – произносит Кирилл Максимович.
– Отёк в мозгу увеличивается, – комментирует Алексей Петрович. – Это нормально, он может увеличиваться при кровотечении.
– Что теперь? – спрашивает Кирилл Максимович.
– Отец, давай потише. Стоит тебе рот открыть, как я паникую.
– Ладно, – соглашается глава клана.
– Отёк увеличился при кровотечении. Если вскрыть мостомозжечковую цистерну и откачать жидкость, отёк спадёт, – комментирует Артамонов.
– Тогда это можно будет считать успехом?
– Да.
– Отсос, – продолжает Макаров. – Сильнее. Увеличьте давление.
– Он откачал спинномозговую жидкость, – говорит Артамонов, внимательно всматриваясь.
– Отёк спадает, – говорит доктор Озерова.
– Готово! – удовлетворённо замечает Олег Павлович.
Новосельцевы одновременно издают вздох облегчения.
– Хорошая работа. Зашивай, – с нотками усталости произносит Макаров.
– Хорошо, – соглашается доктор Озерова, но тут звучит властный голос главврача:
– Алексей Петрович, зашейте сами. Не поручайте это вашему нерадивому ассистенту.
– Зашейте сами, – говорит Озерова старшему коллеге, который замер, готовый резко ответить.
– Биполярный пинцет. Тампон, – продолжает Макаров, не ввязываясь в спор с Новосельцевым.
Пару часов спустя сенатор Пантюхов вновь оказывается в своей палате.
– Следи за его состоянием каждый час. Сразу же доложи, как он очнётся, – поручает медсестре доктор Макаров.
– Есть способ разбудить? – спрашивает Виктор Кириллович.
– Нам просто придётся подождать.
– Проклятье, – ворчит главврач.
– Оставайся с ним, пока он не проснётся, – распоряжается Кирилл Максимович.
– Хорошо, – кивает Алексей Петрович.