Глава 22
Сбросив Костино сообщение, Дина сразу набрала Макса. Показалось, что звонит в космос, в бесконечное черное пространство. Гудки были непривычно длинными, и Дине хотелось вытянуться вслед за ними, чтобы найти Макса. Вцепиться холодными пальцами и не отпускать. Иногда ей казалось, что она играет в автомате, где нужно вытянуть игрушку. Вот уже схватился за краешек, осторожно приподнял и о, чудо, долгожданная добыча не выпала, тихонечко потянул на себя, и игрушка угрожающе закачалась. Затаив дыхание, переждал и продолжил, и вот когда уже затеплилась надежда, что все получится – трофей сорвался вниз, оставив пустую металлическую клешню ни с чем.
Макс не ответил. Дина посмотрела на горку цветов, вдохнула сладковатый запах, и вдруг собрав их в охапку, направилась к мусоропроводу. Беззащитные лепестки веером осыпались под ноги, когда она сунула букет в помойку. Почему-то показалось, что именно в нем кроется причина сегодняшнего ее провала. Нашла время бежать в ресторан! Дура, ну и дура! Исколов все ладони, но, так и не справившись с розами, Дина бросила все, как есть и вернулась в квартиру.
Снова набрала Макса. Все те же длинные безразличные гудки. Взгляд упал на кольцо, которое должно было сегодня украсить ее палец. Макс, как всегда оказался непредсказуем. Чувство вины выжигало изнутри. Если бы можно было отмотать назад несколько часов. Она осталась бы дома, и приехал бы Макс, и она сонная и измученная подозрениями обомлела бы от радости, когда он открыл бы футляр с колечком. Получается, он был настроен серьезнее, чем она думала? А она, как всегда, все испортила своей ревностью и любовью покопаться в прошлом. Сколько раз обещала себе так не делать. Но ни разу не сдержала слово. При виде Макса срабатывал неминуемый триггер, и Дина начинала борьбу. С кем? С чем? Наверное, со своей пустотой внутри. Бездной, которую требовалось наполнить эмоциями, а их в избытке мог предоставить только Макс. Он эту роль для себя не выбирал. Дина ее сама назначила. Как в детстве, она черпала эмоции из недоступного отца, так и теперь продолжает это делать, но уже с Максом. Странно, что не все подходили на эту роль. А точнее, больше никто не подошел. Других мужчин Дина равнодушно провожала глазами, не испытывая потребности выпотрошить их, покопаться в душе, вывернуть наизнанку, чтобы забрать себе самое необходимое.
Опустилась на диван и обхватила голову руками. Она словно в пустыне. Кричит, кричит пересохшим ртом, но Макс ее не слышит. Он, как мираж, несуществующий оазис. То ближе, то дальше, но остаться в нем невозможно.
Бессонная ночь волочилась медленно, как преступник на плаху. Под утро Дина ненадолго прикорнула и вскочила, уверенная, что проспала. Нет, времени было еще достаточно. Она собралась, кое-как мазнула по лицу тональником и румянами и поехала на работу. Проходя мимо места, где отделенная перегородкой, как пчела в сотах, сидела команда дизайнеров, не удержалась и посмотрела на стол Софии. Ее не было. Только оранжевые балетки стояли под стулом.
Громко поздоровалась с коллегами, кое-кто невнятно пробормотал «привет». На всякий случай внимательно осмотрела свое рабочее место. Нет, вроде, никаких гадостей ей сделать не успели. На ноутбуке была пришпилена желтая липкая бумажка - «срочно зайди к редактору». Дина села в кресло и с минуту мрачно рассматривала приглашение на казнь. Понятно, что ничего хорошего ей Беркут не скажет. Может быть, даже уволит. И что тогда?
Теперь вообще все стало запутанно. То ли ждать Макса в съемной квартире, то ли собирать вещички и ползти обратно на поклон к Пал Палычу, заодно и, порадовав родителей, то ли остаться и попытаться жить в одиночестве, храбро прокладывая себе дорогу.
Вытянув шею, снова глянула в сторону полупрозрачной перегородки, силуэта Софии так и не видно. Вздохнула, взяла блокнот и ручку и отправилась в лапы к Беркуту.
– Садись, - дернул подбородком редактор.
Дина послушно опустилась в кресло. Никакого страха или пиетета она не испытывала. Ей вообще стало все безразлично, после сегодняшней одинокой ночи. Только один вопрос занимал: объявится Макс или нет? И когда это произойдет?
Беркут отодвинулся от стола и пересел в кресло рядом с Диной.
– Послушай… - он закурил и выдохнул в сторону. – Когда Соболев рекомендовал тебя, он сказал, что ты быстро учишься. И это во многом так… Он говорил, что ты похожа на него, информацию из-под земли найдешь, но… что-то я не вижу этого. Если ты впадаешь в ступор от того, что эти – он кивнул в сторону редакции – вытворяют, то… потянешь ли ты, если, например, они объявят тебе бойкот? Я стал сомневаться… А от этого может пострадать дело. Я этого не хочу.
Дина молча смотрела на сплетенные пальцы. Куда она ввязалась? Начальник, вместо того, чтобы объединить коллектив, поощряет травлю. Чудесно. Ей сейчас ненавязчиво предлагают выбрать: либо терпеть все и выложиться на сто процентов, либо уйти, пока не напортачила.
– Я вас поняла, - Дина встала.
– Я надеюсь, - Беркут потянулся за телефоном, показывая, что больше ее присутствие его не интересует.
Дина подошла к двери и вдруг остановилась.
– Скажите, вы давно знаете Соболева?
Она сама поразилась своей наглости. Кто она такая, чтобы перед ней отчитывались? Беркут, казалось, не удивился.
– Одно время мы вместе работали в «Медведе». Он только о себе заявил. Резво так стартанул. Сразу с должности.
Дина замерла. Она вспомнила свой разговор с Максом. Он сказал, что был стажером, мальчиком на побегушках. При чем тут должность? Или…
– Да? – равнодушно удивилась Дина. – Мы с ним долгое время не виделись. Мне он рассказывал только, как был в роли «подай-принеси», - улыбнулась она.
– Нет. Его сразу взяли в штат. Спецкором, - пыхнул сигаретой Беркут. – Правда, ненадолго… Что было дальше, можешь узнать у него.
Он провел по экрану телефона и поднес его к уху. Дина поняла, нужно уходить. Ложь Макса разрезала душу пополам. Немного закружилась голова, и возникло ощущение, что она, как будто наблюдает за всем со стороны. Словно все это происходит не с ней. И не ей решать, как жить дальше. Сейчас досмотрит занимательный фильм и вернется в свою счастливую реальность, где ее любят, не предают и не врут на каждом шагу.
В коридоре прислонилась к стене. Глупо хихикнула, потом засмеялась громче и прикрыла ладошкой рот. Ужасно хотелось курить. Забежала в раздевалку и вытащила из кармана пачку. Побрела в курилку, совмещенную с хозяйственной комнатой. Там можно укрыться среди бутылей доместоса и желтых перчаток и вволю покурить, не опасаясь, что кто-то увидит ее слезы. Только бы уборщицы не было.
Уборщицы не оказалось, и Дина пристроилась на деревянной скамейке рядом с пластмассовым синим ведром. Неторопливо вынула тонкую сигарету. Прислушалась к голосом за стенкой, отгораживающей курилку от тряпок. Вот в такой непритязательной обстановке ей нужно решить свою судьбу.
Вспомнился отец. Почему-то в сложных ситуациях она начинала думать о нем. Она была в третьем классе, когда он собрал в коробку часть ее игрушек и вынес их на помойку. Как же она плакала, когда не обнаружила своей одноухой собачки Тобика. Захлебывалась слезами, причитала, как старушка, повернув к отцу, злое покрасневшее лицо. Он невозмутимо долго смотрел ей в глаза, а потом, поморщился и сказал:
– Научись избавляться от ненужных вещей.
Дина топала ногами и доказывала, что все это было ей нужно. Но на следующий день, прибираясь в комнате, она с удивлением обнаружила, что на освободившиеся полки так удобно разложить краски и альбомы, а в ящике теперь нашлось место для коробки с открытками. Зародилось внутри раздраженное понимание: отец оказался прав. Но она быстро его подавила. Еще не хватало признать!
Дина прищурилась от дыма. Может быть, пришло время избавиться и от ненужных людей? Расчистить пространство. А там, глядишь, и увидит, как стало удобно и хорошо. От одной этой мысли похолодели губы, словно вкололи большую дозу лидокаина.
Стукнула дверь курилки, и раздался громкий смех. Дина напряглась. София попросила у кого-то зажигалку. Через несколько секунд снова послышался ее голос:
– Блин, опоздала… Думала, Светлова прибьет. Хорошо, к Беркуту не побежала…
– Проспала? – второй голос Дина не определила.
Послышался звук затяжки, потом долгий выдох и, наконец, смех Софии:
– Нет… От Соболева по утрам разве уйдешь просто так…
Она засмеялась громче.
– Вы же вроде расстались? Или опять?
– Да, я тоже думала, что всё… А он вчера ввалился пьяный и… безумный…
– Тоже мне… счастье, - во втором голосе звучало осуждение, - напился и к тебе…
– А ты попробуй с ним, а потом говори, - ничуть не обиделась София. – Он классный.
Послышался вздох.
– Особенно по утрам… - и снова хрипловатый смех.
Дина сидела, зажав между колен руки. Ногти побелели от напряжения, а на коже вздулись вены.
– Ты, кстати, знаешь, что новенькая это его протеже? Он меня просил за ней присмотреть. Помочь в коллектив влиться. Не бросать. Пришлось тогда ее в бар с собой тащить…
– Он и с ней спит? – любопытство заискрилось в воздухе.
– Не знаю… - досадливо ответила София. – Я вчера спрашивала. Отшутился. Не удивлюсь, если спит… Эта Дина вообще не проста. Ты же знаешь, как она Танькин цикл урвала? Нет? Через Соболева. Он сказал, что сам ей присоветовал. Знаешь, какой он хитрый… Хитрый… и баб использует. Но мы сами дуры, он как посмотрит своими кошачьими глазами, так и плывешь… По крайней мере, на меня он такой эффект оказывает, - засмеялась София. – Ладно, пошли, а то дел невпроворот…
Снова хлопнула дверь, и наступила тишина. С трудом поднявшись, Дина схватила куртку и выбежала на улицу. Шел снег. Огромные, похожие на парусники хлопья, медленно проплывали в воздухе. Они ненадолго садились на провода, крыши автомобилей, скамейки, но тут же растворялись и исчезали, оставляя после себя мокрые следы. «Ложь. Все ложь», - думала Дина, ловя снежинки губами. Ей казалось, что это ее замерзшие слезы.
