Из старых записей. Эти события относятся к 2000 году. Тот год был богатый на события. Два месяца в Цюрихе, поездка “памяти Барановского” и в завершение – русские деревни. Такие разные…
Столько положительных эмоций от общения с людьми я не получал, наверно никогда. Ни до, ни после. При этом даже небольшие поездки иногда превращались в маленькие приключения. Начнем с того, что общая схема была одинаковой. Обе были к друзьям в деревню. Обе занимали по три дня – суббота, воскресенье, понедельник. Оба раза в пятницу я возвращался домой в три часа ночи (друзья прилетали из-за границы), а в пять часов надо было опять вставать. Выезд из Москвы в час дня. Обе деревни находятся в 300-330 км от Москвы. Оба раза сменить меня за рулем было некому (правда, по разным причинам). Наконец, оба раза по приезде в деревню первую ночь я спал 13 часов. Далее начинаются различия.
Первая – к одногруппникам в Ивановскую область. Дорога обошлась без приключений, и на том спасибо. Приехали относительно рано, часов в семь вечера. Безумно хотелось спать, но я старался держаться, чтобы не перебить сон. Черт меня дернул прилечь и почитать. Думаю, вы понимаете, что разбудили меня только к ужину.
За ужином я получил первое деревенское впечатление. Ужин был обильный. То ли от обжорства, то ли от неудобного места (было тесно, стол давил на желудок), мне стало нехорошо, и по моей просьбе заварили чай. Я сделал первый глоток и... Далее последовал диалог.
- Сауле, ты чай с сахаром заваривала?
- Нет!?
- Странно? Слушай, дай мне, пожалуйста, холодной воды.
Я попробовал, и все стало на свои места. Химик прекрасно понимает, что вкусовые качества воды зависят от солевого состава. В той воде он был идеальным. Создавалось полное впечатление, что вода сладкая. Похожие ощущения я испытал, когда пил воду из Байкала.
Утром, если полдень вообще можно назвать утром, я рассмотрел место, куда забросила судьба меня и мой автомобиль. Небольшая деревня расположилась среди полей, вернее того, что когда-то было полями. Вокруг – небольшие холмы, на холмах – рощи. Рядом с деревней протекает маленькая речка. Когда-то, давным-давно, пока колхоз не приказал долго жить, ниже по течению была плотина. Вода в реке стояла высокая, и купаться можно было вволю. Разной рыбы тоже было не меряно. В наши дни можно радоваться, что вода в ней течет, а не стоит отдельными лужами. Рыба сохранилась только в омутах, да и то мелкая. Всю остальную местные алкоголики выловили на пропитание и на продажу, точнее на водку. Самое удивительное, что в них, алкоголиках, а это две сестры-близняшки, до сих пор осталось если не чувство собственно достоинства, то хотя бы благодарности. Мои одногруппники, Толик и Сауле (она казашка), полнейшие противоположности. Если Толик сплошь и рядом бывает, как мне кажется, излишне строг даже к своему сыну, то в Сауле мягкости и доброты ко всем на свете, пожалуй, в избытке. Этим и пользуются местные алкоголики, постоянно занимая у нее деньги, якобы на хлеб. Надо признать, что большую часть долга они возвращают. Что забывают – возвращается сторицей. В осенне-зимне-весенний период пустующий дом моих друзей подвергается минимальным набегам, да и то заезжими гастролерами. Вернемся к деревне. На другой стороне реки – большой лес. Самое для меня приятное – грибной. Даже в это малодождливое лето наш поход туда завершился грибным супом и грандиозным жарким из того же продукта питания. Во всех близлежащих рощицах, которые при достаточном количестве влаги являются поставщиками благородных грибов – белых, подосиновиков, подберезовиков, – мы не нашли почти ничего.
Самая благодать – тишина, спокойствие, свежий воздух. Этим и приятна настоящая русская деревня для городского жителя, что такого умиротворения не найдешь нигде, ни на одном курорте.
Вторая поездка была в прямо противоположном направлении, то есть на юг, в Рязанскую область. Здесь уже не обошлось без приключений. У водителей есть примета: встретил гаишника, по-современному гибэдэдэшника, – жди беды. Примету я встретил уже в полусотне километров от Москвы. Он остановил меня, когда я ехал по деревне, в которой скорость была ограничена 50 км/час, и естественно, ехал с повышенной скоростью. “Вы ехали со скоростью 88 км/час. – Ничего подобного. Я ехал 73-75, а 88 – вон тот козел (в смысле УАЗ-469), который меня обгонял (что действительно имело место быть)”. Слегка ошалев от моего уверенного тона и честности, гаишник меня отпустил без штрафа. Однако дело уже было сделано. Еще 50 километров, и радиатор моей машины уперся в грандиозную пробку. Не московскую, - эти хоть в час по чайной ложке, но движутся. Эта же стояла как 28 панфиловцев. Насмерть. Без намека на движения. Ничего не оставалось делать, как вылезти и заняться научными изысканиями причин сего пренеприятнейшего явления. А причина оказалась тривиальной. Автомобиль, как известно, рожден ползать, в крайнем случае, бегать, но не летать. Если же перед ним оказывается стена, то перепрыгнуть ее он не может. Остается ждать, пока разберут стену. В нашем случае стена была, выстроенная в самом узком месте дороги на мосту через железную дорогу в виде лежащего на боку КАМАЗа с двадцатитонным контейнером. Разлитая на асфальте солярка не позволяла мощному трактору вытащить контейнер с моста, – трактор буксовал, а контейнер лежал, как приклеенный. Из разговоров с милицией выяснилось, что кран, способный поднять эту махину, прибудет часам к девяти. Надо ждать три часа. Есть альтернатива – возвращаться назад и ехать по Волгоградскому шоссе, а это крюк километров в 70. “Все равно быстрее”, – решили мы, и поворотили свои 75 коней обратно. Думаете, все? Как бы не так. Волгоградское шоссе строится. Там, где еще месяц назад был проезд, теперь его нет. И наоборот, поворачивать надо там, где раньше было болото. Покрутившись несколько раз на всевозможных развязках, мы, наконец, выскочили на дорогу, ведущую на мост через Оку в Коломну. Пропилив по приличной дороге километров 15, мы уперлись канаву прямо перед мостом. Даже надпись “Закрыт на ремонт” отсутствовала. Об информации про возможные пути объезда и говорить не приходится. Руководствуясь уже звериным чутьем (озвереешь тут), мы выбрались обратно на шоссе и через двадцать километров нашли таки указатель, подтверждающий, что мы на верном пути.
Так можно продолжать до бесконечности, но любая дорога когда нибудь кончается. Правда, в конце нашего пути мне пришлось сильно снизить скорость, так как в эту пору я мог бы позавидовать реакции маленького ребенка, и орать песни не преставая, чтобы не уснуть. Мелодичности моего голоса и музыкальности слуха может позавидовать разве что медведь, но окружающие отнеслись ко мне с пониманием и стойко выдержали это испытание. В итоге, проведя в машине семь с гаком часов, преодолев лишние 110 километров и заморозив встречавшего нас за околицей Михаила Павловича, в 11 часов ночи мы добрались до места назначения. После быстрого и очень обильного ужина, ждавшего нас уже не один час, и нескольких рюмок водки (как еще снять напряжение) ровно в полночь я отключился. Буквально: лег, закрыл глаза, дальше – тишина.
Утро и в этот раз началось далеко за полдень. Первым делом я отправился обозревать окрестности. Картина, представшая моему взору, была в корне отличной от предыдущей. Леса почти нет, хотя по утверждениям обитателей этого дома недалеко есть рощицы, в которых можно даже собирать грибы. Насколько хватало глаз простирались поля, многие даже вспаханные. Впрочем, глаз хватало не на много. Вся округа располагалась на пологих и достаточно высоких холмах, тогда как сама деревня – в долине небольшой речушки. Дороги во всех направлениях шли на взгорье, и создавалось полное впечатление, что черная земля и чистое голубое небо соединяются где-то совсем недалеко за близколежащим горизонтом. Объемность этой картины усиливали красивые кучевые облака, изредка разбросанные по небу и совсем не загораживающие солнца. Ощущние бескрайнего простора. Возникло острое желание вскочить на коня и мчатся, не разбирая дороги наперегонки с ветром. Правда, как фотографа, этот пейзаж меня не пленил. Не за что глазу зацепиться, а уж сделать снимок и того труднее. Этот пейзаж красив живьем, а на небольшой фотографии невозможно передать широту картины и свежесть воздуха. Впрочем, фотоаппарата у меня с собой и не было.
Два дня отдыха основательно освежили голову. Обратный путь, слава богу, прошел без приключений, если не считать постоянного ощущения, что моя, простите, задница скребет по асфальту: мешок картошки, мешок яблок, банки с соленьями и вареньями, несчетное количество кабачков, огурцов, помидор и других овощей, детская кроватка и четыре с половиной человека (4 ноября эта половинка превратилась в маленькую девочку Варю) придавили машину вплотную к самой земле. Поскольку же царапин на ней (не машине, а той самой части тела) не наблюдалось, можно считать, что и это путешествие завершилось успешно.
Из этих двух поездок я сделал вывод, что я человек севера. Мне гораздо больше по душе ярославские деревни. Возможно, лес дает ощущение защиты – как-никак стена, крепость. Возможно, в лесу можно найти гораздо больше пропитания – зверье, грибы, ягоды. Надо родиться кочевником, чтобы любить степной простор и иметь желание проезжать в день десятки километров в поисках добычи. Мне нравятся спокойствие и зелень леса, широкие и медленно текущие северные реки.
Кстати о реках. Уже осенью побывал на Волге недалеко от Рыбинского водохранилища. Тоже масса впечатлений, особенно от многоцветной осенней дороги, но об этом в следующий раз. Боюсь, как бы вы не устали от моего словоблудия.
