Ну, получил повестку на военные сборы (так наз. "мелуим"), всё это счастье должно было бы полгода занять. А у меня был ответственный период в лабе, я хотел отсрочку. Но мне ответили, что, типа, отечество в опасности, нужно в указанный день явиться на сборный пункт. Ладно, подумал я, не хотите по-плохому - по-хорошему будет хуже...
Я знал, что ключевым моментом при призыве является собеседование с военным психологом-психиатром (он там совмещает обе функции и зовётся на иврите "кабан"). Также знал, что сей кабан из Киева - так что (а) надо думать, в деле своём разбирается и (б) говорить будем по-русски.
А перед этим я совершил большую ошибку! Когда в военкомате мне дали решать "психотест", я соединял все эти палочки-точки всерьёз. И получил военный профиль 97 из 100 возможных. Военкоматовские впали в экстаз, сказали мне, что таких результатов уже несколько лет не видели, и что я могу выбирать любые элитные части для прохождения службы. "Эх, жалко, ты старый (мне 26 было), а то мы бы из тебя военного лётчика сделали! Но всё равно можешь в спецназ генштаба идти!". Я живо представил себе тамошнюю униформу "элитных частей" бледно-песчанного цвета (вероятно, чтобы перхоть была не так заметна) ... и решил, что без этого, пожалуй, проживу: перспектива стать «элитным войском Дерибасовской улицы» меня не прельщала.
Психиатрией я интересовался этак ... любительски. Поэтому выбрал себе подходящий диагноз, который бы соответствовал моему характеру. Но решил, что если просто «в лоб» изображать симптомы, то получится ... не того. Ведь не совсем же дурак тот «кабан» - поймёт, что я придуриваюсь. Поэтому я буду изо всех сил настаивать на том, что я здоров и рваться в бой! Но делать это буду ... со странностями.
Начинаем беседу с тем киевским доктором.
- Как вы относитесь к военной службе?
- Отлично отношусь, доктор! Вот вы мне выдайте поскорее оружие – и тут же увидите моё рвение.
- Хм... Есть ли у вас друзья?
По «диагнозу» иметь друзей мне не полагалось.
- Есть, доктор! Много!!
- Сколько?
Пауза, долгий подсчёт в уме...
- Двое. Нет, пожалуй, даже трое!!
- Есть ли у вас девушка?
- Доктор, я ни-ко-му не позволю лезть в мою личную жизнь!!
- Нет, ну я же врач, мне же можно.
- Никому, доктор, означает что никому!
- Бывали ли у вас суицидальные мысли?
- Нет, доктор, никогда! (глубокомысленная пауза) Прервать чужую жизнь, в сущности, несоизмеримо проще, чем свою собственную.
И в таком духе битых полчаса. Под конец скиснувший доктор задал последний дежурный вопрос:
- Если мы вас всё-таки призовём, в каких войсках вы бы хотели служить?
- Доктор, определите меня в Тель-Авивский казачий полк!
После «Тель-Авивского казачьего полка» мой элитный 97-й профиль был исправлен на 25-й. А 25-й означает, что в условиях суровой военной необходимости его обладателю можно доверить метлу. Но в мирное время его лучше ... не беспокоить по пустякам.
Я вернулся в лабу сияющий:
- Меня признали слишком глупым для военной службы, поэтому я продолжу работу над диссертацией!
У всех израильтян рылья вытянулись, один только аспирант-китаец смеётся...
После этого в моём теудат хогере (военном билете) была сделана отметка: "//////". Я с гордостью говорил своим русским знакомым, что так начертан мой воинский чин на иврите.
Поэтому как бывалый израильский вояка, могу заверить всех, кому может когда-либо понадобиться изобразить психа: это очень легко. Нужно лишь убрать всякую самоцензуру, снести все «внутренние шлагбаумы» и ... остаться самим собой. У-уух, какой псих получится решительно из каждого! Когда израильтяне хотят выразить восхищение, они со свойственным этому народу аристократизмом, складывают два пальца колечком, плотоядно причмокивают и говорят: «Буба!» («куколка» на иврите).
Михаил Шатурин
