Мне попалась на глаза статья Сары Мерритт Райан, женщины, которая страдает шизофренией. Она научилась жить со своей болезнью, на фоне приема нейролептиков у нее установилась стойкая ремиссия.
Статья была посвящена острому чувству вины, которое она испытывала вследствие “психотических срывов”. Ей стоило большого труда осознать, что психоз - это не недостаток характера и не наказание. Это не то, что можно контролировать и чем можно управлять. Она пишет “...легко думать, что, поскольку психоз - это “плохо”, поэтому я не “хороший” человек, если он у меня есть. Психические срывы - это не ошибка, которую вы совершили. Иногда, находясь в психиатрическом отделении, вы можете чувствовать, что находитесь там из-за того, что делаете что-то не так.”
Она проводит сравнение с соматическими заболеваниями такими как онкология и сердечно-сосудистые заболевания. Никто не может самостоятельно избавиться от этих и любых других заболеваний по своему желанию или управлять ими. Поэтому она предлагает воспринимать свою психику, как еще один орган, не имеющий отношения к сущностному Я, но который может болеть и страдать.
Эта статья оставила у меня противоречивые ощущения. С одной стороны нельзя не согласится с автором, что “истина заключается в том, что психическое заболевание возникает не по вашему собственному выбору”, с другой стороны очевидно, что наша психика имеет непосредственное отношение к нашему сущностному Я. И если прекратить рефлексивность по поводу своего недуга, только потому что это вызывает негативные переживания, то можно и не лечится. Многие пациенты пришли в мой кабинет потому что понимали, что их поведение не является социально приемлемым и это беспокоило их. Но вместе с тем, любой согласится с автором, что надо понимать, что в состоянии психоза больной человек не может оценивать свое поведение и принимать решений так же, как если бы он был в состоянии ремиссии. В состоянии психоза пациент теряет всякое понимание и контроль.
Как найти эту тонкую грань, которая позволила бы сохранить гуманное и понимающее отношение к пациенту, но при этом не оставила бы его безразличным к своему недугу?
