В домике у моря с утра до вечера многоголосье. Смех внучки, восторженные реплики её мамы (Маки! Кошки! Птица под крышей дома! Инжир!), родной голос сына (а тут уже и не важно о чём).
Ночью я выхожу в сад. Не знаю, зачем. Хочется вернуться в его тишину. Хочется его почувствовать. Днём не получается. Хлопотно, оживлённо, звучно.
Иногда лишь, пробегая мимо, погладишь ствол молодого деревца, дотронешься до пушистой горошины персика, улыбнёшься скороспелому миндалю, вновь и вновь удивившись, ну как же похоже это деревце на средиземноморскую оливу, обломаешь душистую свечку сосны и не удержишься, да и попробуешь её на вкус.
Сад, я с тобой! Да, в последние дни я всё бегу мимо, но я с тобой.
А в тишине ночи я возвращаюсь к нему совсем. Полностью.
Хожу с фонариком, как гном. Подсвечиваю кусты и кустики, разглядываю новые распустившиеся цветы и листья. Мне кажется им просто необходимо, чтобы их не просто заметили на ходу, а потрогали, рассмотрели, восхитились. Чтобы побыли с ними наедине.
Я вроде бы и молчу, а вроде и разговариваю. Не словами – чувствами.
Это последняя ночь долгого ожидания Пасхи. Птицы в ночи вовсю поют Жизнь. А сад словно притих. Он словно в предчувствии чуда.
И это предчувствие - само по себе уже чудесно.
Моя камера вот только не волшебна. Ночные снимки ей не даются. Многое из того, чем хотелось мне с вами поделиться, она передать не смогла. Но вы, уверена, всё видите и слышите.
Спасибо, что со мной.
