- Ваш комментарий?
- Не дайте им убить меня!
- Годится…
(«Падение империи»)
- Доставка пиццы, добрый день.
- Помогите, нас пытаются убить!
- Сожалею, но мы только доставляем пиццу.
- Да? Чёрт… Тогда нам две с анчоусами.
(«Х-Утки»)
- Готовы ли вы выбрать свободу, а не демократию? Потому что это Америка.
(президент США Джозеф Байден)
Честно говоря, не вполне понимаю, для чего «Civil war» в нашем прокате назвали «Падение империи». «Гражданская война» - словосочетание достаточно знаковое и коммерческое как для американцев, так и для наших. Единственная догадка – чтобы было похоже на «Падение «Черного ястреба», хотя и «Ястреб», насколько я понимаю, собрал у нас не сказать чтобы фантастическую кассу.
Впрочем, я помню, что наш кинозритель дик, в основной массе небрит, ленив и нелюбопытен, он ходит в кино раз в год на «Чебурашку» или «Холопа», поэтому ему в названии непременно нужно указать, на что это кино похоже, в сотый раз приписать перед названием «Астрал» или «Паранормальное явление», чтобы рассчитывать хотя бы на какую-нибудь кассу.
Впрочем, порой и это не срабатывает: во время данного сеанса три юные дамы институтского возраста в полный голос обсуждали, не ошиблись ли с фильмом, потому что, исходя из названия, рассчитывали на новинку с Конгом и Годзиллой – в названии там у них как раз что-то про империю. А на Конга с Годзиллой показываемое похоже мало. Через полчаса после начала возмущенные дамы ушли из зала, видимо, окончательно решив, что да, где-то непростительно ошиблись.
На самом-то деле это роуд-муви, плавно перетекающее в брутальную военную драму плана «Взвода». Причем не обычное роуд-муви, а такой его весьма характерный подраздел, как «зомби-роуд-муви»: странствие по всеобщему апокалипсису, в который повсеместно превратилась американская глубинка. Когда тихая пасторальная местность может нести смертельную угрозу, а самую большую опасность представляют даже не зомби, а люди – конкуренты за ускользающие блага: банды мародеров и отряды военных, зачастую неотличимые от банд мародеров, просто гораздо лучше экипированные.
Кстати, главное отличие от зомбиапокалипсиса у этого фильма в том, что особой нужды в ресурсах воюющая Америка не испытывает. Американцы в фильмах обычно вообще не привыкли испытывать какой-либо нужды в ресурсах даже посреди самых грандиозных бедствий, в самой разгромленной аптеке они всегда найдут тот самый кислородный баллон, который настолько никому не нужен, что мародеры просто презрительно и демонстративно бросили его среди изувеченных витрин. Очень, очень предприимчивая нация, дай бог каждому.
В реальной жизни при всеобщем апокалипсисе, думаю, эти тридцатилетние дети начнут массово вымирать примерно к третьей неделе, когда закончатся все печеньки, кола и чипсы. Но в буднях гражданской войны, на мой взгляд, это всё как раз выглядит вполне реалистично. Бизнесмены с обеих сторон станут по-прежнему снабжать как минимум своих (а события последних десятилетий демонстрируют, что скорее всего и чужих) всем необходимым, включая оружие, – платили бы деньги.
По крайней мере, герои за весь фильм затруднений с ресурсами не испытывают. Им всегда есть что поесть, во что одеться и и чем надраться. Один раз, правда, случились некоторые недоразумения с бензином, но двойная сумма в канадских долларах быстро решила возникшую проблему.
С роуд-муви фильм роднит также то, что разворачивающиеся на экране американские дороги сопровождает ласковое американское кантри. Сопровождает оно видеоряд и тогда, когда тот перестает быть безмятежным, являя трупы на обочине или лес, явно подожженный во время одной из военных стычек.
Некоторые зрители на «Кинопоиске» сочли, что это стыкование нестыкуемого, но на мой взгляд, такой явный диссонанс – это как раз хорошо. Это прямо как в «Апокалипсисе сегодня», когда пролет звена боевых вертолетов и джунгли, тонущие в напалмовом пламени, демонстрируются на фоне флегматичной медитативной «The End» группы «Doors». Летят пылающие ветки, герои любуются адским пламенем, но хэви-метал происходящего в голову все равно не проникает, поэтому все творится в пространстве вращающейся в сознании мирной расслабляющей песенки, которая всплыла там совершенно непонятным образом – наверное, именно потому и всплыла, что как раз такими обычно сопровождается в кино бесконечное коловращение по дорогам жизни.
Как уже многократно отмечено всякими критиками и посмотревшими, центральный эпизод фильма – когда наши попадают в плен к солдатам неопределенной стороны (это, конечно же, враждебная сторона, понимаем мы, потому что наша священная сторона трупы гражданских из кузова грузовика вповалку в яму не сгружает), и мерзкий рыжий солдат, явно вчерашний айтишник, который ночами зависал в компьютерных ультимейт-файтингах, начинает по одному хлопать их из винтовки, если ему не нравится, как они отвечают на его вопрос: «Что ты за американец?»
Довольно быстро выясняется, что китайцы из Гонконга – не американцы, нет. По определению.
Еще любопытен эпизод, когда наши прибывают в некий городок, в котором словно застыло довоенное время. Всё мирно, в магазине за обыкновенные деньги продаются обыкновенные мирные платья. Про гражданскую войну здесь слышали, но «нас это не касается» – да мы реально в Сумеречной зоне! Один из наших готов тут остаться, но его старый и более умудренный коллега показывает на крыши домов, на которых патрулируют со стрелковым оружием местные: «Мы бы не смогли тут прижиться».
Ну, честно говоря, такой себе, жидковатый закос под «Тех, кто уходит из Омеласа». Начать хотя бы с того, что если на крышах не будет местных патрулей, значит, там будут патрули той или иной противоборствующей стороны. И даже не на крышах, а скорее прямо на улице. Собственно, этим же можно и закончить.
Нет, понятно, что с точки зрения старшего товарища совсем пропала вся наша привычная американская мирная жизнь, я так больше не могу, божечки, пойду поскорее наглотаюсь «Фарматекса». Но надо же как-то держать себя в руках.
Возможно, имелось в виду, что мы-де не сможем жить в этом затхлом мирке, поэтому давайте дружно вертеть вселенную таким образом, чтобы к власти снова пришли наши – красивые, благородные, добрые, как волшебник Ээх, и чтобы всё снова стало как прежде. В качестве наших, что характерно, выступают некие «южные силы» - объединенная армия Техаса и Калифорнии, успешно противостоящая омерзительному коммунистическому режиму Соединенных Штатов во главе с полуживым президентом, который распустил ФБР и вообще выступает за все плохое против всего хорошего, как те злодеи-мегаломаньяки в фильмах про Бонда.
Это особенно любопытно (и наверняка сделано не случайно), учитывая, что Техас – республиканский штат, гнездо всеамериканской фронды, территория ковбойских сапог, кантри, душевного харассмента и свободного ношения оружия. А Калифорния – вотчина демократов, длинных волос, хиппи, фенечек и бананового смузи. Общего у них только то, что оба штата баснословно богаты. Но создатели фильма не желают сталкивать в гражданской войне республиканцев и демократов, Рейгана и Кеннеди. Для них это всё – исконная одноэтажная Америка, которую непременно надо спасти. А враждебная накипь – это навязываемые современной властью однополые пары, бесконтрольные эмигранты, войны за океаном на несколько фронтов сразу и прочая демократическая роскошь.
Как договорился на голубом глазу один американский деятель, отвечая на восхищение побывавшего в Москве Такера Карлсона, непролазная грязь и лагеря бездомных на улице – это явные признаки демократии, а чисто только в тоталитарных диктатурах. При таких заявках неудивительно, что они балансируют на грани гражданской войны. Потому что авторитетно утверждать, будто жить на улице в полном сраче свободно и прогрессивно – это уже даже не коммунизм. Это такой махровый тоталитаризм, который сами американцы называют северокорейским, при этом даже не зная толком, в какой части света расположена Северная Корея и севернее ли она Южной или все-таки южнее.
(продолжение следует)
Вторя часть тут:
