Малого Андрюхой назвали – по деду. Санька так сказал: будет Андрей Александрович.
Батя заулыбался, собрался, было, по своему обыкновению, побалагурить по такому поводу… А вместо этого вдруг быстро заморгал, – будто соринка в глаз попала… И отвернулся.
Мальчишка оказался добродушным и покладистым. И очень любил, когда его купали: Саня точно таким был, – вспоминала Татьяна Алексеевна. И так же запаривала череду с ромашкой – купать малого.
Андрюшка совсем не капризничал. Случалось, – удивлённо покряхтывал… и при этом сводил крошечные бровки, – словно кого-то ждал. Саня брал его на руки, по ночам порой бережно укладывал его рядом с собой, и малый счастливо и умиротворённо затихал, – казалось, прислушивался к стуку Саниного сердца…
И Саня вслушивался в стук крохиного сердечка – с этих дней и ночей и повелось, что им просто надо слышать сердца друг друга…
И поэтому через семь лет, – когда Александра Андреевича назначили командиром отделения горноспасательного взвода на «Белореченскую», – малый не захотел остаться в Васильевке, с любимыми дедом Андреем и бабушкой Татьяной, сказал, что поедет с отцом. Объяснил:
-Что ж, – папа вернётся с шахты, а дома нет никого? Я буду ждать его.
И поэтому Саня обнял мать:
- Куда ж я без малого, мам.
Мать заплакала: надо ж, – как мальчишечка жалеет отца… Как тревожится его сердечко, – что отец один будет…
Это – через семь лет.
А пока…
Неожиданно… Но от стука Андршкиного сердечка куда-то исчезала обида на Маринку.
Когда мать сказала, что никакого аборта не было, и Маринка родила мальчишечку, Саня как-то не очень удивился… Вдруг сам понял: всё это время он не верил, что Маринка сделала аборт. Она же говорила… что любит… И Санька точно знал, что Маришка любит его… И всё это было: рассвет на реке, и тихонько покачивалась лодка, и прохлада пахла речными лилиями, и… сокровенная-сокровенная Маринкина нежность – такими трепетно-чистыми, такими нетронутыми лепестками… А по ночам, когда Маринки не было рядом, Саня в полусне метался в мальчишеской постели… и в свои неполные семнадцать ещё не понимал и стеснялся своего желания…
А потом Маринка говорила, что ничего не боится, и очень хочет, чтобы родился ребёночек…
Почему же – аборт…
Саня не верил.
И вместо школы собрался к Маринке, – чтобы прямо сейчас забрать её домой вместе с мальчишкой.
А мать просто и немногословно рассказала, что Марина не хочет с ним встречаться… И – что она намеревалась оставить кроху в роддоме. Поэтому они с отцом решили, что заберут мальчишечку к себе…
Не хочет встречаться?.. Собиралась оставить маленького в роддоме?
И Саньку захлестнула обида…
Обида – за тот их первый рассвет в покачивающейся лодке… за речные лилии и душистый клевер на берегу.
Захлестнула обида ещё не испытанной горечью…
А теперь, когда Андрюшка удивлённо покряхтывал и сводил бровки… когда Саня слышал, как стучит его сердечко, – обида, казалось, бесследно отхлынула.
Есть Андрюшка. И родила его Маринка.
Значит, всё это было, – и лодка, и прохладный рассвет, и ласковый запах клевера, и такое же ласковое Маринкино дыхание…
И поэтому есть Андрюшка, и поэтому сердечко его стучит.
А Маринка…
Наверное, ей просто стало страшно, – что появится маленький. Маринка – совсем девчонка. На осенних каникулах к Полуниным приезжала Катюшка, батина крестница. Ей тоже шестнадцать, – как и Маришке. Так Катюшка больше всего любит рассматривать кукол в «Детском мире». И на Санькином мотоцикле боится ездить, – крепко-крепко прижимается к Саньке и глаза закрывает от страха.
Катюшка очень хотела познакомиться с Маринкой.
А Маринка в самом начале осенних каникул куда-то уехала с матерью… Вышло – навсегда.
А ещё Санька – что он, маленький, что ли… – знал, что роды – это больно… Говорят, – очень больно.
Может, из-за этой боли Маринка не захотела видеть ни Саню, ни маленького…
И разбитые колени от Санькиных подножек, и колючие репяхи в невесомых светлых колечках Маришкиных волос – всё, чем изводил Санька Маринку с пятого класса… и на что Маринка не обижалась, – не сравнятся с этой болью.
Может, поэтому Маринка сказала, что не хочет видеть Саню… Может, поэтому решила оставить мальчишку в роддоме…
А, может, – просто разлюбила Саньку…
И – пожалела о случившемся в лодке, что тихонько и ласково покачивалась среди речных лилий…
Обида отхлынула… И Саня знал, что по-прежнему любит Маринку. И будет любить её всегда.
И у них с батей и матерью теперь есть Андрюшка.
Батя даже во дворе не курит – про сигареты теперь вспоминает только на шахте. Со смены домой торопится, – чтоб помочь матери купать малого. А потом убаюкивает Андрюшку на руках, и поёт ему какие-то колыбельные песни. Андрюшка слушает внимательно и очень серьёзно, а мать смеётся…
Однажды батя улыбнулся:
- Как мы жили без малого, Танюш! – И тут же нахмурился, негромко добавил: – А если бы…
Мать молча покачала головой…
А вообще, – батя с матерью будто помолодели… Особенно – мать.
На школьный выпускной Саня Полунин не остался. Пришёл только на торжественную часть, – чтоб получить аттестат.
Знал, что Маринки нет…
А сердце Санино билось в неясном волнении… И среди нарядных одноклассниц, что были в этот вечер в красивых белых платьях, он искал взглядом Маринку.
Хоть понимал, что её нет среди весёлых и шумных одноклассниц…
Учиться в горный техникум Саня не поехал. Стал работать на шахте, помощником в ремонтной мастерской.
А через год Саня Полунин ушёл в армию. Сначала учился в школе сержантов, потом служил в воздушно-десантных войсках.
В батиных письмах об Андрюшке – непривычно скупые слова: скучает малый…
Понимал сержант Полунин: не хочет батя бередить его сердце…
А мать подробно писала, как растёт Андрюшка, как подолгу рассматривает солдатские фотографии – случается, и засыпает с ними…
И в Санином нагрудном кармане – маленькая Андрюшкина фотография.
Как-то лучший армейский дружок, Димка Елисеев, с любопытством кивнул на фотографию:
- Брат? Похож очень: прямо – одно лицо.
-Сын.
Димка захлопал глазами, недоверчиво улыбнулся:
- Сын?.. Да ладно, Сань!
И всё же рассмотрел неизбывную грусть в хмуро-серых Саниных глазах: конечно, и по братьям скучают… особенно – по малым. Но – какой-то другой была тревожно-нежная Санина грусть.
Елисеев переспросил:
-Правда, что ли?.. Когда ж успел? Малому, смотрю, года два?
-Два года и три месяца… и… – Саня сдержался, чтоб не уточнить: – И пятнадцать дней.
-Серьёзный мужик. Так покажи и мамину фотографию!
Димка вдруг осёкся: знал, что письма Полунину приходят лишь от родителей да школьных друзей, что сейчас тоже служат в армии…
А Санька закурил, – чтоб за сигаретным дымом скрылся туман в глазах:
- Матери у него нет.
Димка склонил голову, быстро провёл рукой по лбу.
А Саня объяснил:
- Уехала она от нас.
С Леной познакомились на танцах в военном городке.
На танцплощадку Саню затащил Димка Елисеев:
-Ты, Полунин, похоже, – из сержантов сразу в монахи намерился? Пойдём, говорю! Девчонки здесь – знаешь, какие! А тебе давно пора исправить ситуацию.
-Какую… ситуацию? – исподлобья взглянул Саня.
- Сын есть, а жены нет. Конечно, последовательность событий у тебя изначально нарушена.
-Чего мелешь? Какая последовательность?
-Общепринятая. А у тебя получилось, что сначала сын родился… Хотя сначала должна быть жена. Вот и будем исправлять. Я тебя прямо сейчас с такими девочками познакомлю! Полунин! А ну, – не хмурь брови! До дембеля – всего ничего осталось, а он!.. Будто школьник стеснительный!
- Ты иди, Дим. Не хочется мне.
-Там захочется. Вдруг приглянется какая… И домой вернёшься с матерью для малого!
Саня хмуро курил у входа на танцплощадку.
Димка, как и обещал другу, как раз собирался познакомить его с Томой и Милой. Девчонки – одна лучше другой! И Саньку обе приметили… Ну, там Полунин сам разберётся,– решил Димка.
И тут Димку опередила высокая кареглазая девушка. Подошла к Полунину, уверенно улыбнулась:
-Может, пригласишь, командир? Смотрю, – скучаешь. Пойдём, потанцуем?
Продолжение следует…
Начало Часть 2 Часть 3 Часть 4 Часть 5
Часть 6 Часть 7 Часть 8 Часть 10 Часть 11
Навигация по каналу «Полевые цветы» (2018-2024 год)