До сих пор батя в любой ситуации умел вырулить в какую-то светлую и весёлую сторону. И от батиных усмешек всегда становилось легче.
А после известия о Маринке Андрей Михайлович непривычно сник – подолгу и молча курил во дворе. Потом задержал за руку Татьяну, что выбежала из дома к колодцу:
- Это ж что выходит, Тань… Выходит, удумала Ольга… потому и девчонку увезла из Васильевки?
Татьяна присела рядом с мужем на скамейку под яблоней. Горестно вздохнула:
-Не суди ты её, Андрюша. Обожглась Ольга – на всю жизнь рубцы остались… Так и жила – с горькой обидой своею… Так и дочку растила, в обиде этой.
-Могла бы прийти… По-людски поговорили бы…
Татьяна Алексеевна медленно покачала головой:
- Не всякая пойдёт, – чтоб вот так, запросто, такое о дочке своей рассказать. А уж Ольга – и подавно. Без мужа жила… Вот и привыкла сама со всем справляться.
А вечером хмурый Саня вышел из своей комнаты:
-Бать! Мам!.. Я в школу больше не пойду. Чего мне там…Восемь классов давно есть. Работать пойду. Пока – на компрессорную… или – в ремонтную мастерскую.
Татьяна Алексеевна всплеснула руками. Андрей Михайлович остановил её строгим взглядом. Сыну сказал просто:
- Что ж, Саня. В том, чтоб работать, – чего-то плохого никогда не было. Вот только осталось-то – до аттестата – не успеешь оглянуться, как пролетит время. Ты ж собирался в горноспасательный взвод. А туда учиться надо.
- В армию пойду… Там видно будет.
- В армию, Сань, тоже – лучше с аттестатом.
А у Сани, когда он думал, как войдёт в класс… как сядет за их с Маришкой парту, – темнело в глазах.
Маришка… Маринка… Она же говорила, что любит. И как теперь жить – без неё… Как жить без Маринкиной нежности – нежной-нежной, тёплой, ласковой, застенчивой…
Батина лодка до сих пор стоит на берегу.
А клевер уже отцвёл…
Только в начале лета по берегу снова разбегутся мохнатые и мягкие тёмно-розовые шарики, снова цвет клевера задышит медовой сладостью, от которой так счастливо кружится голова… и хочется подхватить Маринку на руки. И речные лилии снова расцветут.
А зачем это всё – лодка, предрассветная прохлада, лилии и берег, поросший клевером… если Маришки не будет.
В школе Санька Полунин подошёл к Маринкиной подружке:
-Где Марина? Знаешь?
Ира Дёмина вздохнула:
- Не знаю, Сань.
Хмуро-серые Санины глаза ещё больше потемнели:
- Не ври, Ирка. Вы же подруги с Маринкой.
- Да разве я не сказала бы тебе, Сань! Только знаю я не больше, чем ты: Маринка с матерью уехали куда-то…Сама удивляюсь: Маришка перед отъездом даже не забежала ко мне. Может, напишет мне, – я сразу скажу тебе, Сань. Думаешь, – не понимаю, как тебе… без неё.
… Ни на одно Маринкино письмо Саня не ответил. И письма писать ей теперь не хотелось – ни Сане, ни подруге Иришке Дёминой, ни девчонкам-одноклассницам.
О чём писать-то…
Наверное, – хорошо, что они с мамой уехали из Васильевки.
Только…
Маринкины глаза снова тонули в слезах…
Саня говорил, что любит… Что никогда не обидит.
Значит, ему понравилась другая…
Ему понравилась весёлая и красивая девушка.
А их с Саней детство просто прошло.
Маринка помнила, как они с девчонками секретничали… тайно-тайно разговаривали о самом сокровенном: о беременности, о родах… о неизбежной боли. Только теперь ей всё было безразлично. И предстоящая боль тоже была безразличной: Маринке даже казалось, что она просто не заметит её.
А сейчас не замечала, что улыбается: вспоминала, как волновался Саня, – что рожать бывает больно… Как по-мальчишески отчаянно утешал её:
- Марин!.. Маринка! Тебе… страшно? Тебе страшно, – что больно будет, да? Марин! Я никуда не уйду – я… ну, под окном буду… Хоть целый день, хоть целую ночь, – я никуда не уйду, с тобой буду. Ты только не бойся.
Не будет Сани под окном.
Потому и больно не будет.
Так и было: боль казалась какой-то отдалённой, – будто заглушалась тем, что Сани нет…
Просто было тяжело… И надо было много сил. Так бывало, когда они с классом ездили на прополку подсолнечника или кукурузы: рядочки длинные, разгибаться некогда, – чтоб не отстать от других.
Саня очень старался побыстрее справиться со своим рядом, – чтоб Маринке помочь.
А сейчас Сани не было…
И Маринка просто устала.
Акушерка что-то удивлённо и счастливо говорила. Наверное, про мальчика:
-Надо же, – красавец какой!.. А голосистый! Кто бы подумал! Сама-то – девчоночка, да худенькая какая! Что прутик ивовый. И живота-то почти не видно было. А мальчишка – вон какой у нас! Ну, всё: пропали девчонки!..
Маринка прикрыла глаза. Слов Катерины Дмитриевны почти не слышала…
Потом, уже в палате, акушерка озабоченно склонилась над Маришкой, на секунду сжала сосок. Нахмурила брови: молока у девчонки не было…
Покачала головой: с таким аппетитом, как у Марининого мальчишки, это никуда не годится, – что у мамы нет молока… Улыбнулась девчонке:
- Такое бывает. Будем ждать с твоим парнем: он у тебя поесть любит.
Маринка снова прикрыла глаза: Санька Полунин… Саня… Ей всегда нравилось смотреть, как Санька ест в школьной столовой. Метелил Санька быстро… и всегда с аппетитом. На тарелке ничего не оставлял – ни супа, ни второго…
А потом пришла мама. Положила на тумбочку какой-то лист бумаги:
- Вот. Надо заполнить. Я помогу тебе.
- Что… заполнить? – равнодушно спросила Марина.
-Бланк заполнить.
Говорила мама уверенно и строго… Наверное, Марине показалось, будто голос её чуть уловимо вздрагивает.
- Какой бланк?
Мама присела на краешек постели:
-Бланк-заявление. Чтобы ребёнка… В общем, чтобы его здесь оставили, в роддоме.
Марина отвернулась.
И вдруг заплакала:
-А потом… Его в детский дом заберут?
У Ольги Семёновны перехватило дыхание. Но она старалась говорить твёрдо:
- И в детском доме живут! Ты потом мне сама спасибо скажешь! Скажешь спасибо, – что не стала матерью-одиночкой! Мне с тобой – с девчонкой! – как тяжело было! А мальчишку растить – без отца! – да ты знаешь, что это такое! Скажешь мне спасибо!
- У него есть отец… Саня.
-Есть?.. И где ж он есть?
В палате они были вдвоём: Маришкина соседка, Валюша, ушла на осмотр к врачу. Ольга Семёновна кивнула на Валину постель: – Есть – это когда он по сто раз в день прибегает в роддом. И цветы бросает, – прямо в открытую форточку. Когда рассказывает, какую кроватку купил. Вот тогда он есть. А мы с тобой… Давай заполним заявление.
Марина молча покачала головой…
-Хорошо. Я сама заполню. А потом тебя выпишут, и мы с тобой уедем. Далеко. Там всё будет по-новому: ты окончишь институт… выйдешь замуж. Родишь другого ребёнка. А всё это просто забудешь. В жизни многое случается.
-Я не хочу… ничего забывать. Я не хочу выходить замуж, я не хочу рожать другого ребёнка…
-Это ты сейчас так говоришь. А потом всё изменится. Встретишь хорошего парня.
- Я не хочу никого встречать.
-Тебе только-только семнадцать исполнилось. И всё впереди. И всего тебе захочется. У тебя всё будет по-другому – не так, как у меня… когда я осталась одна, с тобой на руках.
В соседней палате лежала Надежда Ивашина, жена горного мастера из Топольков. Уж десять лет прошло после Надюшиной и Валеркиной свадьбы, а детей у Ивашиных всё не было.
И лишь на одиннадцатом году семейной жизни забеременела Надежда. Валерка и так на руках её носил, а теперь, в ожидании первенца, любое Надюшкино желание выполнял. Понятно, что и местная акушерка беспокоилась: Надежде – далеко за тридцать, а роды предстоят первые. Вот и отправила Надюшу в город – за целый месяц до родов. Надюшка благополучно родила Валерке сына. Дня не было, чтобы к Надежде не приезжали родственники: прямо бесконечной вереницей – то свекровь со свёкром, то одна золовка, то другая… то сёстры…
Ну, и поделилась Надюха с ними роддомовскими новостями: так, мол, и так… Девчонка васильевская на днях родила… И написала отказ от ребёнка. Девчонка, говорят, ещё школьница. Будто бы мальчишка – одноклассник, такой же сопляк, – бросил её… Ну, и…решила девчонка в роддоме оставить малого. А мальчишечка – славный, здоровенький и крепкий…
Топольки – недалеко от Васильевки. Привезенная из города новость быстро облетела посёлок. А оно ж – как: у кого-то кума в Топольках, а у кого-то сваха в Васильевке.
И побледнела Татьяна Полунина, когда новость-то услышала…А сердце так и зашлось – ни вдохнуть, ни выдохнуть.
На заре проводила Андрея в первую, потом Саню в школу отправила.
Борщ есть, на ужин – томлёная с мясом картошка. Подогреют, – мужики у неё самостоятельные.
Татьяна Алексеевна быстро собралась, и – на автобус.
Продолжение следует…
Начало Часть 2 Часть 3 Часть 4 Часть 5
Часть 6 Часть 8 Часть 9 Часть 10 Часть 11
Навигация по каналу «Полевые цветы» (2018-2024 год)
