В кабинете акушерки у Маришки закружилась голова… И ноги в коленках подкосились. Мама что-то строго говорила, – Марина не слышала её слов… Смешливая акушерка укоризненно покачала головой:
-Ну?.. Ты ж у нас смелая! Расскажи: с мальчишечкой своим – не боялась?.. Славный мальчишечка-то?
-Вера!.. – мама возмущённо перебила акушерку. – О чём ты говоришь!
Вера Михайловна вздохнула. Кивнула Маришке:
-Раздевайся. И ложись, – показала глазами на кресло.
Маринка путалась в беленьких девчоночьих трусиках, бессильно ухватилась за стенку…
-Кулёма!.. – мать гневно дёрнула Маришку за руку.
Акушерка негромко, но твёрдо сказала:
- Оль, ты выйди. При осмотре в кабинете никого не должно быть, кроме акушерки и женщины… девчонки вот.
Мать опешила:
- По-твоему, я – посторонняя?
-Ты не посторонняя. Ты – другой человек. Вер, у каждого есть то, что касается только нас.
-Что ты говоришь! Это моя дочь! Никуда я не выйду!
Вера Михайловна присела за стол:
-Я не буду осматривать девчонку при тебе. Выйди, Оля. После осмотра я позову тебя, и мы поговорим.
Ольга Семёновна хлопнула дверью.
Акушерка улыбнулась:
- Давай, я помогу тебе. Не бойся. Если страшно, – просто глаза закрой. А я тебе песенку спою, – хочешь?
Прикосновения были очень осторожными… А Маришка, хоть и закрыла глаза, всё равно вздрагивала.
А Вера Михайловна чему-то радовалась. И правда, – вполголоса напевала…
Когда Марина оделась, сказала:
- Всё у тебя хорошо. Ты здоровенькая девочка. И ребёночек здоровеньким родится. И ничего страшного, – что тебе шестнадцать. Пока придёт время рожать его, уже семнадцать будет. – Внимательно взглянула в Маришкины глаза: – Ты хочешь, чтоб тебе сделали аборт?
В бездонной сини девчоночьих глаз заметался страх. Одна за другой упали слезинки.
Вера Михайловна поняла:
- Вот и не надо. Знаешь, как потом будешь радоваться, что ребёночка родила.
Маринка прошептала:
- Мама… Она…
-Ну, это же твой ребёночек, а не мамин. И он уже есть у вас… с твоим мальчишкой. Справитесь. Руки-ноги есть, – будете работать.
-Мама… не разрешит.
-Ты иди, Марина. Посиди во дворе. Нам с твоей мамой поговорить надо.
Марина вышла.
Ольга Семёновна достала из сумочки конверт, положила на стол перед акушеркой. Рядом поставила алый футлярчик:
- Кольцо это. Золотое. С жемчугом. Тебе это.
Вера Михайловна приподняла брови:
- Мне?.. Так день рождения у меня ещё не скоро. Да и подарок слишком дорогой.
-Что ты говоришь, Вер! Какой день рождения! Это – за то, что поможешь… нам с Мариной.
- У Марины всё хорошо.
-Ну, что ты говоришь! – Ольга Семёновна заметно нервничала. – Я же знаю, что это просто так не делается. Нам с Мариной надо, чтоб никто не узнал об этом.
- Ты об аборте? Марина не собирается избавляться от ребёнка.
Ольга Семёновна вспылила:
- Я собираюсь!
Вера Михайловна спрятала улыбку. Сочувственно спросила:
- Ты беременна, Оль?
От ярости Ольга Семёновна даже задохнулась. Лицо её и шея покрылись бордовыми пятнами. Она подвинула конверт акушерке:
- Пересчитай. Если не хватит… Скажи, сколько надо. Я принесу. Нам побыстрее надо… всё сделать. И – чтоб никто не узнал… об этом.
-Марина хочет родить ребёнка. Насильно ей никто не станет делать аборт.
-Вер!.. Вот только не надо мне! Я тебе за это деньги плачу. Ты же опытная акушерка!
- Опытная. Потому и говорю: Марине не надо делать аборт. – Вера Михайловна взяла Ольгу за руки:
-Ольга!.. Олька! Родится маленький, – ты обо всём забудешь. Вот эти свои слова – про деньги, про аборт – и не вспомнишь. Просто будешь радоваться.
Ольга Семёновна вырвала ладони из Вериных рук. И вдруг расплакалась. Сквозь злые слёзы отрывисто говорила:
- Радоваться? Чему? Позору? Дочь-школьница в подоле принесла! Как же! Яблоко от яблони… Я без мужа её родила, и она тоже… – в подоле!..
-Почему – в подоле… А мальчишка её?
Ольга Семёновна отмахнулась:
-Да обычный сопляк! Шалопай! Я ей запретила даже говорить ему… про беременность.
- А вдруг не шалопай, Оль. Сказать надо. Ему и родителям его. Они знать должны.
- Зачем?!.. Чтоб дочку мою посмешищем выставить – перед всем посёлком!
- Это же и их ребёнок.
-Много ты понимаешь!.. Тебя твой Иван на руках из роддома нёс! Вместе с дочкой! И с сыном – так же! А побыла бы ты на моём месте! На моём месте побыла бы… – когда после похорон тётка Павла заявила, что это не его ребёнок… и мои сказки она слушать не станет. Так же и Полуниными: зачем им моя дочка с ребёнком… неизвестно от кого! Думаешь, они поверят, что Марина беременна от их сына! Знаешь, как таких девчонок называют?.. Вот так они её и назовут.
-Как бы там ни было, Оля… А у Марины есть ты. Кто же поможет дочке? Мы все хотим счастья для детей… А у них, – как и у нас… – по-всякому случается. Раз не сложилось у дочки – так, как хотелось… что ж, – ты не поддержишь её? Выходит, дочка тебе нужна лишь в том случае, когда у неё всё будет гладко?.. Да справитесь вы с Маришей. И ребёночек вырастет. И когда-нибудь о тебе позаботится.
-Какая ты умная!.. Так легко быть умной, – когда Иван на рынке за тобой корзины и сумки носит. А Марину… Её же из школы выгонят! С десятого класса, – когда узнают, что она беременна! А мне?.. Ходить по посёлку и слушать, как мне вслед говорят, что дочь моя… Сделай что-нибудь, Вер!.. Ну… аборт не хочешь… Может, таблетки какие, – чтоб выкидыш…
-Оль, так мне же потом ещё жить. Ты возьми кольцо и деньги. И просто подумай – обо всём, что я тебе сказала.
-Да о чём там думать! Что ты понимаешь, – чтоб учить меня!
-Тебе пора, Оля. Мне работать надо.
-Не поможешь, значит… Так и скажи: денег мало!
Вера Михайловна не ответила.
В автобусе Марина тревожно поглядывала на мать. Всю дорогу мама молчала. И вытирала слёзы…
В несмелой надежде Маринка тронула её руку:
- Мам!.. Я Сане скажу… Завтра. И… В детский сад няни нужны. Иришкина мать поваром в садике работает. Говорила, что нянечек не хватает. Я работать буду, мам.
-Работница! Теперь ты будешь делать то, что я скажу. А я тебе повторяю: не смей никому говорить, что беременна.
- Мам! Я только Сане…
- Особенно – шалопуту этому не смей говорить. Хочешь, чтоб он с мальчишками посмеялся над тобой? Хочешь, чтоб похвастался перед ними – как он… тешился с тобой? Не смей. Ты уже сделала – всё, что могла… Чтоб опозориться и меня опозорить. Теперь я буду решать, как нам жить дальше. А к Полунину даже близко не подходи.
Мама стала часто куда-то уезжать. Возвращалась к вечеру.
А на уроках Санька держал под партой Маринкину руку. Маришка смотрела на Саню из-под полуопущенных ресничек – ей очень нравилось, что Саня чуть заметно краснеет…
Однажды после седьмого урока они спустились на берег.
-Хочешь, – гнездо покажу? – спросил Саня. – Большущее-пребольшущее.
Гнездо было на самой верхушке серебристого тополя. Маринка измерила гнездо медленным взглядом:
- Ничего себе!.. Больше метра. И глубокое какое! Чьё это, Сань?
-Орлана-белохвоста. У них гнёзда – целое помещичье имение. И они годами живут в одном гнезде. Ранней весной ремонтируют его – перед тем, как птенцов вывести. Видишь, – на самом берегу: они в Донце рыбу ловят. Летом мы с пацанами птенца видели – он уже из гнезда вылетал. Весной придём сюда, – посмотришь, как они будут гнездо готовить.
Маринка отчего-то счастливо вздохнула. Взяла Саню под руку, прижалась к его плечу.
С Саней было очень хорошо. И… очень надёжно. Маринка поскользнулась на высохшей траве, а Санины сильные руки тут же подхватили её… И Саня застегнул «молнию» на её куртке:
-Ветер с реки прохладный.
И так просто получилось сказать:
- Сань, у меня ребёнок будет.
Санька не понял. Улыбнулся, – просто потому, что Маринка сказала это слово: ребёнок… Поднял плоский камешек, умело размахнулся, – чтоб камешек долго-долго подпрыгивал над водой…
И вдруг почувствовал, как Маринка затаила дыхание.
Ребёнок?..
Саня бестолково захлопал глазами:
- Марин!.. Ты… Ребёнок?..
-Сань, это… Когда мы на лодке… на тот берег…
Маришкин голос прерывался.
А у Сани тоже перехватило дыхание – теперь он понял Маришкины слова, но – понял по-своему, по-мальчишески… Он взял Маринку за плечики, а брови его тревожно изогнулись:
- Марин!.. Маринка! Тебе… страшно? Тебе страшно, – что больно будет, да? Марин! Я никуда не уйду – я… ну, под окном буду… Хоть целый день, хоть целую ночь, – я никуда не уйду, с тобой буду. Ты только не бойся.
Маринка улыбнулась сквозь слёзы:
- Я не боюсь. Я хочу ребёночка. Сына хочу. У нас сын будет.
До Саньки понемногу что-то доходило:
- Марин! Мариша! А школа?
-Я работать пойду. В наш садик.
Теперь Саня точно всё понял:
- Ребёнок, Марин, у нас будет. Я тоже работать пойду. В шахту меня ещё не возьмут. Я на компрессорную станцию пойду. – Поднял с травы свой ранец и Маришкин портфель: – К моим пойдём. Скажем бате с матерью – про ребёнка, про нас с тобой.
Маринка испуганно взмахнула ресничками:
- Ой, нет, Сань!.. Не надо никому говорить!
-Почему – не надо? Бате с матерью скажем, – что мы с тобой поженимся. А вечером к твоей матери пойдём.
-Ой, Сань!.. Не надо! – взмолилась Маринка. – Ну… потом скажем. Ну… хоть сегодня не надо. Давай – на осенних каникулах? Сань! Санечка, ты только никому не говори… пока.
Санька ладонями вытер Маришкины слёзы:
- Раз ты не хочешь, – не скажу. Но на каникулах пойдём к моим. И я скажу им. Я сам всё скажу бате с матерью.
А в самый первый день осенних каникул Ольга Семёновна будто бы невзначай сказала дочери:
-Вчера одноклассницу встретила, Ларису Ерохину. Она в городе живёт. Нас с тобой в гости пригласила. Я хочу подарок ей купить. Как ты думаешь, – что можно подарить подруге?
Маринка обрадовалась: может, мама уже не сердится?.. Санька прав: надо обо всём рассказать его родителям, а потом всем вместе прийти к маме… У них с мамой нет родственников, а теперь появятся. Наверное, мама рада будет…
Заторопилась:
-Подарить можно… Я думаю, – можно подарить красивую скатерть. Или – красивую посуду.
В городе, у маминой подруги, засиделись до вечера.
А вечером мама сказала:
-Мы теперь будем здесь жить. Пока поживём у тёти Ларисы. Потом я продам дом в Васильевке.
Продолжение следует…
Начало Часть 2 Часть 3 Часть 4 Часть 6
Часть 7 Часть 8 Часть 9 Часть 10 Часть 11
Навигация по каналу «Полевые цветы» (2018-2024 год)