В России есть провинция, а есть глубинка. Провинция – это маленькие городки в пределах «Золотого кольца». Глубинка же намного дальше от центра, можно сказать, на краю света. Там не проходят федеральные трассы и там десятилетиями ничего не происходит. Молодежь сбегает оттуда, едва дожив до совершеннолетия. Бежит на огни городов, лишь бы поближе к цивилизации, к жизни.
Вот и я родилась и выросла в такой глубинке, в небольшом сибирском селе Суерка, я бы даже сказала, в деревне. В детстве я была уверена, что мы живем на краю мира, что от нас можно уехать только по одной-единственной дороге в ближайший городок, а в другую сторону уже начинается бескрайняя нехоженая Тайга.
Я помню свою деревню умирающей. Восьмидесятые годы, время перестройки и разрухи, противоречие старых идеалов и новых веяний, но я не задумывалась о политике – я замечала только красоту этого мира. Мне казалось, что я живу в сказочном заколдованном месте, где чудеса могут поджидать за каждым поворотом.
В центре села стояла разрушенная церковь, которая была для нас с друзьями замком рыцарей и людоедов. Это было любимое место для наших игр. Мы часто находили между разрушенными кирпичами старинные монетки и мечтали найти клад побольше.
За огородами черной стеной стояла Тайга. Я знала, что в Тайге можно заблудиться почти сразу, как только в неё войдешь, но не боялась этого. А чего бояться дочери лесника? Я знала, какие травы и ягоды можно есть, как сделать себе шалаш и найти воду. Лес был другом, к которому я часто бегала в гости.
Мы шарились с друзьями по «задам», лазили на свалках в поисках «очень нужных и полезных штучек». Свалки тех лет – это самое ценное для детей место. Пластика тогда еще не было, и на свалках были настоящие сокровища: ржавые конструкции непонятного назначения, старые транзисторы и разноцветные стекляшки. Всё это тщательно изучалось и тащилось в дом, где мама потихоньку снова возвращала эти сокровища на свалку.
Я обожала нашу реку Тобол. Широкой полосой протекал он рядом с нашим селом. Тобол была центром притяжения всей местной ребятни круглый год. На речку ходили не столько купаться и рыбачить, сколько общаться.
Я очень любила свою сказочную страну. А больше всего я любила людей. В Суерке жили невероятно добрые и отзывчивые люди. Они и сейчас там живут. Мы с подругами могли заглянуть в любой дом, поболтать с хозяевами. Шумной ватагой мы заходили в гости к друзьям и их мамы всегда угощали нас чем-то простым, но очень вкусным: лепешками с вареньем или бутербродами с домашним маслом.
Их бабушки рассказывали нам старые истории и учили чему-то, как нам казалось, бесполезному: прясть шерсть или вязать коврики. Но мы были «современными» детьми, и такие глупости нас не увлекали. Нам больше нравилось ходить к Адольфу, местном чудаку – коллекционеру видеотехники. У него можно было посмотреть новые боевики и любовные фильмы.
Но, несмотря на то, что мы тянулись к современным развлечениям, опыт наших дедов и отцов всё же перенимали. Мой дед Михаил был рыбаком, его сын – мой папа, тоже был рыбаком. И я, хоть и девчонка, с ранних лет пропадала с удочкой на Тоболе. Помню, как я с восторгом слушала рыбацкие байки отца и училась у него разным рыболовным премудростям. Меня завораживало то, как он вязал сети или мастерил сетки-ловушки из проволоки.
Отец посмеивался над моим интересом к рыбалке, не воспринимал всерьез, но ему было приятно, что я с восторгом его слушаю и пытаюсь перенять его рыбацкий опыт.
Папа был рыбаком-профессионалом, одним из тех, кто умел ставить сети и «морды» - специальные проволочные ловушки для рыб. Часто у нас дома после его рыбалки было по два-три ведра рыбы. Сами мы конечно столько рыбы не съедали - мама продавала улов постоянным покупателям, и это был хоть небольшой, но доход в семью.
Когда рыбу не удавалось продать, мы её солили и сушили. Во дворе были натянуты длинные веревки, а на них как флажки висели вяленые караси и подлещики – всеобщее любимое лакомство, не хуже семечек. Мы всегда, как шли гулять с подружками, набирали с веревки несколько рыбок для себя и друзей.
Взрослые рыбачили с лодок на больших озерах, там водились лещи и гальяны – породистая рыба. Там можно было спокойно ставить сети, не боясь течения. На Тобол с удочками же ходили рыбачить ребятня и старики.
Самое популярное место для рыбалки был большой старый мост через Тобол. Каждую весну его топило половодьем, но с середины мая на нем уже можно было сидеть. Иной раз на мосту можно было насчитать сразу пятнадцать рыбаков. Сидели тихо, иногда переговаривались между собой. Чуть повысил голос – тебя сразу с моста и выгонят.
Рыбалка на мосту была сплошным удовольствием – не успеваешь закидывать удочку, как уже клюёт. За час обычно можно было наловить приличное ведерко окуней и молодых щучек. Таких щук называли щурогайка. Длиной такие щучки были от двадцати сантиметров до полуметра. Худющие и вечно голодные.
Однажды папа пошутил, сказав, что щурогайку можно и на голый крючок поймать. Я решила проверить его слова. Взяла ведерко, свою удочку и пошла на мост. Никакой прикормки и червяков я не взяла принципиально.
Пришла, закинула удочку с пустым крючком. Жду! Жду десять минут, полчаса – тишина, ни одной поклёвки. Вижу, как в воде толпами плавают щуки за мальками, равнодушно обходя мой крючок.
Мимо меня пацаны на мотоцикле проезжают, решили узнать на что ловлю: на червя, кузнечика или блесну. Я им говорю, что на простой голый крючок. Тут они как давай надо мной ржать. Мне обидно, но я виду не подаю.
Неожиданно начинает клевать, и я спокойно тяну из реки большую щурогайку, почти полметра длиной. Парни как увидели – обалдели. Не ожидали, что такая малявка что-то поймает, да еще и на голый крючок. Ну, уехали и ладно! Отец все-таки прав оказался!
Хорошо, поймала одну щучку, но сидеть и ждать, когда попадется такая же оголодавшая щучка, мне не хотелось. И я тут же распороло брюхо первой рыбине, а в ней оказалось два заглоченных мелких карасика – они и стали приманкой для дальнейшей рыбалки. Никакой брезгливости – в деревне у детей такого чувства и в помине нет.
Принесла домой полное ведро рыбы, а мама, завидев меняя издалека, сразу заявила: «Сама наловила – сама чисти! Вам с отцом радость, а я замучилась ваш улов чистить» Ну а чего, я и почистить могу, дело-то привычное. Правда, хватило меня всего на пол ведра самых крупных рыбин. Я их торжественно маме принесла, а мелкоту кошкам раздала.
В основном на мосту мы сидели днем, так веселее, когда вокруг еще полно ребятишек с удочками. Но иногда в охотку я шла на рыбалку рано-рано утром, когда еще никого на реке не было. Я разводила костер на пляже от тлеющих с ночи угольков и бродила по ракушечной косе. Мне нравилось собирать красивые маленькие ракушки и наблюдать за танцами мальков. В такие моменты я представляла себя речной принцессой, русалкой, которая изучает новый мир.
Прошло много лет, и теперь мой сын тоже любит рыбалку. Сейчас понимаю, что любовь к рыбалке у нашего сына в крови. Одной из любимых игр в раннем детстве у него была магнитная рыбалка с картонными рыбками, а любимая книга – сказка Сутеева «Кот рыболов». Наверное, я прочитала ему эту сказку раз двести. Особенно Денис любил, как Волк просил кота поймать для него рыбку: «— Ну а мне… рыбёшки подбросишь, браток? А то всё козы да овцы, козлы да бараны… Мне бы чего-нибудь постненького!»
Первую настоящую рыбку Денис поймал лет в 5. Мы были в гостях у знакомых, а дом у них стоит на берегу озера. Хозяин хитро подмигнул мальчику, поёдем на рыбалку, и дал ему маленькую удочку. Тут же Денис первый раз накопал сам земляных червей в старой компостной куче, и уселся на маленький стульчик на мостках. Я даже сфотографировала, как это было мило. Оставила сына с другом, а сама не стала дожидаться улова. Даже подумать не могла, что он что-то поймает. Как же я удивилась, когда через час наш маленький рыбак пришел с уловом – крошечным карасиком.
С тех пор каждое лето Денис пропадает на речке с удочкой. Не скажу, что каждый день, но частенько. Может и в 5 утра встать, чтобы сходить на рыбалку.
Лучший подарок для Дениса – это какие-нибудь рыбацкие примочки: удочки, блёсна, поплавки. Однажды ему подарили удочку со спиннингом, так пришлось нам ехать в другой район на рыбалку, потому что на нашей мелководной речке с такими снастями не рыбачат.
Денис, как и я, умеет не только рыбачить, но и чистить и готовить рыбу. Он даже шутит, что теперь в голодный год один не помрет – будет рыбу ловить и есть её. А надо, так и продавать будет. Деревенские дети они такие, нигде не пропадут!
С вами была Ольга Усачева. Все мои книги можно приобрести в магазинах: ЛитРес Ridero Wildberries
Ссылки на рассказы канала "Я деревенская" можно посмотреть здесь
