Войско Болеслава шло на Русь. Ярославу доносили, что Святополк гарцует рядом с тестем на коне, довольный и уверенности полный.
Ярослав не мешкал. Тоже двинулся в путь. По дороге в его войску присоединялись новые ратники, движимые решимостью не пустить на свои земли ненавистных поляков. Не поспевала лишь Новгородская дружина.
И снова, как совсем недавно, встретился Ярослав с братом, и опять разделяли их воды реки. Только не Днепр теперь стоял между ними, а река Буг, близ города Волыни. Тревога, неотступная, щемящая, поселилась в сердце Ярослава. Река здесь не была такой широкий и бурной, как на Днепре. При желании ее можно было перейти вброд. К тому же за дето она обмелела. Войско Болеслава на том берегу заполонило все, демонстрируя свою мощь. Чуть поодаль, на холме, для короля ставили шатер. Ни суеты, ни страха не видел у противника Ярослав, лишь глубокую уверенность, что победа будет за ними.
Его воины, во главе с киевским воеводой Будой, принялись, по обычаю, насмешничать над ворогом, дразнить. Это Ярославу отчего-то не понравилось. И, словно в ответ на его нехорошее предчувствие, безо всякой команды к бою, ратники короля Болеслава бросились в воду. Растерявшиеся воины Ярослава, да и он сам, завороженно смотрели, как они пересекают реку. Первым опомнился Рагнар, стоявший неподалеку от Ярослава.
-К бою! -закричал во всю мощь своей глотки, выхватил меч и ринулся к берегу.
-К бою! - подхватил Ярослав, опомнившись.
Его клич повторялся теперь в других устах. А в воде, у берега Ярославого войска, уже шла сеча и падали в воду первые мертвые тела. Красные струи потекли по реке, багровыми полотнами. Пенились и бурлили воды, под непривычным натиском множества ног. На том берегу метались всадники и в одном из них Ярослав узнал Святополка.
Кто-то дернул Ярослава за рукав. Он обернулся. Перед ним стоял Рагнар. Из рассеченного рукава струилась кровь.
-Не выстоим, князь! - сказал он, сплевывая на землю коричневый комок слизи.
-Беду кличешь?! - взъярился Ярослав, глаза его налились кровью.
-Не выстоим! Тебе бежать надо!
-Бежать?! Когда идет битва?! - Ярослав не верил своим ушам.
Слышать такие речи от опытного, живущего войной викинга, было и дивно, и страшно. Если уж этот бесстрашный варяг не верил в их победу, то что остается ему, Ярославу, из-за своего увечья, по настоящему, еще не познавшему битву?
-Смотри, князь, не упусти случай! Не то будет поздно!
Но Ярослав не послушал его, надеялся, что переломит удачу на свою сторону. Однако этого не случилось. Когда его воины побежали, даже в пылу битвы понимая, что все кончено, осознал, что нельзя больше медлить и Ярослав.
"Победа!" - слово сладкое, тягучее, как мед. Душа Святополка пела. Он спешил вперед, в Киев, вернуть свое место! Кое-где на войско Болеслава пытались нападать из засады мелкие отряды, да только то было как медведю комариный укус. Ничто не мешало их продвижению. К Киеву подошли в августовский знойный день. Город встретил их закрытыми наглухо воротами и ощетинившимися стрелами на стенах. Король Болеслав повелел своим воинам обступить стены. На штурм идти ему было не с руки, и время позволяло ему выждать. Долго ли продержится город, еще не отошедший от пожара, с опустошенными подготовкой к походу закромами и не успевший собрать урожай с полей?
И он был прав. Защитников в Киеве было мало, а простого люда с окрестных деревень набралось много. Княжна Предслава, тонкими, дрожащими пальцами, теребила кружевной платочек. Напротив нее стоял митрополит Феодор - мрачный, с красными от бессонницы глазами. Тут же толпились бояре. Судьбу города надо было решать.
-Нет у нас выхода иного, княжна! - вещал один из бояр, - Не откроем ворота сами - откроет их ворог силою! И тогда пощады не будет!
Предслава понимала его правоту, как и понимала, что спасая жизни людей, вряд ли спасет собственную. Святополк не простит ей, что она поддержала Ярослава!
Приняв ее молчание за согласие, бояре продолжали обсуждать, как поступить.
-Кто же выйдет к воротам, встречать их?
-Я выйду! - ответил Феодор.
-Твоя правда, митрополит! Все же то не печенеги, проклятущие, а христиане! Тебя не тронут!
В канун праздника Успения Божьей Матери, ворота Киева распахнулись перед польским войском. На встречу им вышел митрополит Феодор, смиренно преподнеся ключ от города.
-Уповаем на милость к жителям города! - сказал он, но на его слова почти никто не обратил внимания.
Болеслав, а вслед за ним и Святополк, вошли в город торжественно, хоть и не слышали приветствий. Народ, в большинстве своём, попрятался, опасаясь попасть под шальную руку победителей. Болеслава в ту минуту интересовало только одно - Предслава! Та, что отказом своим дважды унизила его! Теперь настал его час. Вольно или невольно, но эта холодная красавица будет его!
-Приведите ко мне мою дочь! - велел Болеслав встретившим его у княжеского терема боярам.
-Нету ее в Киеве! Князь...княжич Ярослав велел в Новгород ее отправить!
Болеслав сжал кулаки. Снова мелькнула неприязнь к Святополку. Ничего своего не смог уберечь зять! И такому в руки попадут эти богатые земли?!
Между тем, польские воины приступили в Киеве к грабежу. Издревна, победитель имел право на все, что принадлежит побежденному и отказываться от законной добычи они не собирались. Над Киевом понеслись плач и стенания. Видя непотребство, учиняемое над людьми, митрополит Феодор бросился в княжеский терем. Его принял Святополк, усмехаясь в лицо.
-Вижу тебе все равно какому князю служить? - спросил он насмешливо.
-Мое дело не князю служить! - ответил Феодор, - Я Богу служу и задача моя спасение душ человеческих!
-Так чего прибежал ко мне, раз не князю служишь!
-Останови беззаконие, князь! - не то попросил, не то велел Феодор и Святополку это не понравилось.
-Отчего не пустили законного князя сразу в город? - спросил он.
-Как тут понять, кто законный князь, а кто нет? Однако ж, коли считаешь себя законным князем, так и делай, что князю положено! Не ровен час поднимется бунт!
-Поднимется - подавлю всех силою! - пригрозил Святополк.
Феодор ушел ни с чем. Ему оставалось лишь молиться, да пытаться как-то пристроить обездоленных.
О визите митрополита, Святополк решил ничего не говорить Болеславу. Сладкая месть жила в нем. Раз посмели принять Ярослава вместо него, так и жалеть нечего этих людишек - решил он.
Болеслав, между тем, велел привести к себе княжну Предславу. Шла молодая женщина, как на заклание, заставляя себя не плакать, не доставить такого удовольствия тому мерзкому старику, который уже когда-то сватался к ней.
Она вошла и Болеслав замер. "Ох и хороша!" Ему показалось даже, что Предслава стала еще краше, расцвела пуще прежнего.
-Вот и свела нас снова судьбинушка! - сказал Болеслав елейным голосом, медленно направляясь к ней.
Предслава отступила назад, почувствовав его несвежее дыхание. В горле стоял ком.
-Что ж, княжна, теперь ты в моих руках! И тебе даю я последний шанс! - заявил Болеслав, решив все же проявить благородство. - Стань женою моей!
Ради нее Болеслав был готов даже пожертвовать своим браком с Одой и миром с Германией.
Предслава подняла на него глаза.
-Я отвечала уже тебе, король! Не мил ты мне!
Ярость снова вспыхнула в его глазах.
-Не хочешь королевой стать, станешь рабой моей! - воскликнул он, хватая Предславу за руку.
Она закричала отчаянно, забилась в его руках. На зов княжны в горницу ворвалась стража, а вместе с ними служанки Предславы, ожидавшие княжну за дверями.
-Князя Святополка зовите! - кричала Предслава, понимая, что лишь его слово может сейчас хоть что-то решить.
Болеслав оттолкнул ее.
-Заприте в отдельной светлице и глаз не спускайте с нее! - велел он.
-А с остальными что делать? - спросил один из стражей, - Куда всех княжон девать?
Думая лишь о Предславе, Болеслав и не подумал, что на женской половине терема могут обитать и другие женщины Владимирова рода. Он велел их всех привести к нему. Скоро перед ним стояли испуганная Добронега и не менее испуганная жена Ярослава - Анна.
На Добронегу Болеслав взглянул мельком. Не расцвела еще девица, мала. А вот Анна ему приглянулась. Сделать своей добычей жену врага - чем не сладкая месть! Тем самым он как бы расправлялся с ним, унижал.
Болеслав велел увести Добронегу и запереть. Анна осталась у него. Быстро толкнув женщину на широкий одр, не взирая на мольбы ее и крики, Болеслав сотворил злое дело.
Спотыкаясь шла Анна на женскую половину терема. Служанки с ужасом смотрели на свою княжну. Волосы ее растрепались, в нескольких местах была порвана одежда. Оказавшись в светлице своей, выслала всех прочь, пожелав остаться в одиночестве.
Через некоторое время, одна из служанок сунула голову в дверь, посмотреть спит ли княжна Анна, успокоилась ли и истошно завизжала. Анна лежала на простыне, окрасившейся алой кровью, вытекавшей из пореза на запястье...
