Мужу нужно уколы ставить, и жена нашла специалиста – медицинскую сестру. Она недалеко живет – через два дома.
Мужу исполнилось шестьдесят, пора следить за здоровьем.
Пришел, и дверь открыла молодая сорокалетняя женщина. Быстро сделала свое дело, на прощание сказала: «Мне говорили, что придет пожилой мужчина. Какой же вы пожилой? Надо же такое придумать».
И ему приятно было услышать: мужчины тоже радуются, когда им говорят, что моложе своих лет выглядят.
На следующий день женщина была в кокетливом коротеньком халатике: «Рада вас видеть. Мне приходится и по квартирам ходить, к древним старушкам. Они жутко капризные – сил нет. То ли дело работать с такими, как вы». И улыбнулась.
Какая приятная женщина, и говорит хорошо. Искренняя, не притворяется!
В третий раз мужчину ждал сюрприз. После укола медицинская сестра сказала: «Без чашки чая не отпущу. Вы же никуда не спешите»?
За столом казалась рассеянной, думала о чем-то, хотя, по законам вежливости, нужно было гостя занимать.
Вдруг сказала: «Не подумайте, это вовсе не лесть, но вы такой симпатичный человек, бездна обаяния. Вы как будто молодость излучаете, с вами хорошо и спокойно. Именно так должна себя ощущать женщина в присутствии мужчины».
Он допил, и она внезапно перешла на – ты: «Тебе долить? Может, еще кусочек торта»?
Подняла глаза к потолку: «Понимаешь, мне так одиноко, так грустно. Я встречалась с парнями, скрывать не стану. Но все они на детей похожи – легкомысленные, придурковатые. А в тебе чувствуется мужская мощь, какая-то надежность». И посмотрела многозначительно.
Он поймал себя на том, что тело наполнялось приятным теплом, давно забытой истомой, когда рядом женщина, которой ты симпатичен, желанен.
И как будто лет двадцать свалились, ухнули под землю. И такая легкость, такая игривость. Взять бы эту молодую красивую женщину, закружить в вальсе. И смотреть в глаза, в которых желание – откровенное, явное.
Легкой пружинистой походкой шел домой, на душе весело. Весь вечер шутил, смеялся, балагурил. Жена смотрела с удивлением: «Вот как на тебя уколы действуют. Правду врач сказала, что лекарство хорошее».
Четвертый визит. Молодая медицинская сестра непритворно обрадовалась, когда дверь открыла.
Подняла руки, чтобы приобнять, но сдержалась. Было видно, что сделала это с усилием: «Сегодня снова чай. У меня настоящий – очень хороший. Мама из Китая привезла. Экзотический. Наслаждаться будем».
За столом много болтала, а взгляд почему-то влажный.
Легкий изящный флирт, от которого до безумия всего один шаг.
Мужчина сказал: «Я же все чувствую, все понимаю. Зачем я тебе? Из семьи все равно не уйду, потому что подло. А если и уйду, то через семь или восемь лет выгонишь меня – старика. И погибну под забором. Я же не богатый – простой человек, как все».
Она долго молчала, остановив на нем печальный взгляд. Решилась: «Помнишь, как у Пушкина? "Лучше раз напиться живой крови, чем триста лет питаться падалью". Так, кажется, где-то сказал. Не надо о будущем думать. Взяться за руки и упасть в пропасть! Пропадай, моя телега». И рассмеялась.
Встала, включила музыку, подошла, стала снимать с него пиджак: «Ну, глупенький, не бойся. Ничего не бойся, радость тебе подарю».
Мужчина разволновался, что-то внутри закрутилось, завертелось, закричало. Опустил глаза, уставился на линолеум и заметил на нем два пятнышка – след от чего-то. Пятнышки так на глаза похожи. Плачущие глаза!
- Не могу, я не могу, пойми.
И трусливо, дрожащими руками начал натягивать на себя пиджак. Малодушно сказал, чувствуя, что слова слишком жалки: «В другой раз. Потом, не могу».
Она хищно улыбнулась, однако отошла в сторону, повернулась к окну: «Не думай, пожалуйста, что я развратная. Обидно, если так считаешь. Просто тянет к тебе, понимаешь? Тянет. Всеми фибрами души чувствую, что мы можем быть счастливыми. А так счастья хочется»
Решительно повернулась: «Давай правду говорить. Твоя жена старая. Не надо врать, я же ее видела. Рядом с ней быстро и сам состаришься, а я подарю тебе молодость. Впереди годы радости. От старого и дряхлого избавляться надо».
В прихожей положила руки ему на плечи, но обнимать не стала: «До завтра, дорогой».
Медленно шел, не было почему-то радости. Душа волновалась, трепетала: «Сойти с ума на старости лет? Многие мужики к молодым уходят. Конечно, рвать больно. Но еще раз пережить то, что в молодости бывает».
И так тянуло переступить через черту, окунуться с головой в запретное, но такое манящее, такое сладкое.
Дома посмотрел жене в глаза и вспомнил два пятна на линолеуме – плачущих пятна.
Маленькая жена, сухонькая, возится на кухне, что-то напевает. Уронила кусок картошки, кряхтя, подняла, назвала себя безрукой. И сказала: «Сегодня праздник. Много лет назад в этот день мы познакомились. Помнишь? Скажи, сколько лет прошло? Впрочем, не надо, цифры испугают. Лучше не думать».
Сели обедать, неожиданно отключили электричество. Жена вздрогнула: «Словно жизнь остановилась».
Поднялся муж, протянул руки, встать заставил. Жена с удивлением на него смотрела: «Она не остановится, если мы сами ее не остановим». И обнял.
На другой день не пошел на уколы, сказал, что хорошо себя чувствует. Жена проворчала: «Такое дорогое лекарство, выбросить придется».
