В выходной день и в славный день выборов президента предлагаю вашему вниманию небольшой отрывок из ранее выпущенной книги «Жизнь за жильё»:
«… Призывник Иван Шильд благодаря спортивной подготовке попал в гвардейский отдельный разведывательный батальон ГСВГ, расположенный под Берлином, где дослужился до заместителя командира взвода в звании старший сержант.
Ваня дембельнулся одним из первых, решил не отгуливать положенные три месяца, отдохнул пару недель и устроился на работу на оборонном НИИ недалеко от станции «Комсомольская» красной ветки ленинградского метрополитена.
Ещё до призыва Шильд закончил Ленинградский химико-технологический техникум (ЛХТТ) им. Менделеева по специальности «Аналитическая химия» и получил профессию техника-технолога четвёртого разряда.
Первую рюмку водки студент выпил довольно поздно – в шестнадцать лет, на втором курсе техникума вместе с двумя друзьями прямо перед демонстрацией трудящихся в день Великой Октябрьской революции.
Опытные сокурсники предложили товарищк сообразить на троих с единственной благой целью – чтобы было веселей держать знамёна, кричать «Ура» перед трибуной и не замёрзнуть под пронизывающим осенним ветром. Друзья хотели как лучше!
Студенты пили, расположившись на старом токарном станке, в тёмном пыльном закутке по коридору в мастерские техникума. Будущий технолог выпил первые в жизни пятьдесят грамм водки, закусил яблоком и тут ему поплохело…
Собутыльники в свою очередь стойко выдержали положенные сто пятьдесят грамм, посоветовали сокурснику вначале научиться пить и оттащили парня в раздевалку, где уложили в самом дальнем углу, заботливо положив под голову товарища его же куртку.
Студент вскоре очнулся, вспомнил про всеобщую демонстрацию рабочих, вскочил и решил поддержать товарищей личным присутствием в плотных рядах учащихся техникума. Голова молодого человека закружилась, и Шильд громко заблевал угол раздевалки.
На шум прибежала гардеробщица и потребовала от студента убрать за собой. Может быть, этот печальный опыт первой рюмки и закончился бы уборкой в гардеробе, но, видимо, удача в этот Красный день календаря была не на стороне будущего техника-технолога...
Мимо проходил завхоз учреждения средне специального образования, упитанный мужчина небольшого роста, больше известный среди студентов как Миша-Боря. Завхоз Михаил Борисович Кац, пенсионер МВД и одновременно родственник директора техникума оказался хозяйственным мужчиной, однако не пользовался в учебном заведении уважением ни у преподавателей, ни у студентов. Все знали, что завхоз «стучал»!
Не в смысле – заколачивал гвозди в стены учебного заведения, как того требовала его должность, а совсем в другом смысле – у мужчины присутствовала нездоровая страсть к доносительству. Миша-Боря состоял на связи у курирующего химико-технологический техникум офицера КГБ и стучал на всех, на кого мог. Даже на своего родственника...
Сотрудник техникума, проходя мимо раздевалки, сильно спешил выразить в едином строю свою солидарность со всем мировым пролетариатом; но, вдруг услышав шум и заметив в углу бутылку с легко узнаваемой этикеткой, тут же решил навести порядок во вверенном ему учреждении.
Да и пройти мимо пузыря с остатками водки (примерно сто грамм – честно оставленная доля третьего), стоявшего рядом с провинившимся студентом, завхоз физически не смог.
Аккуратно взяв бутылку за горлышко, Миша-Боря заговорщицки прошептал гардеробщице умные слова: «Отпечатки пальцев…» и ринулся на второй этаж в кабинет директора техникума. До двери кабинета дошла уже пустая бутылка «Русской» в виде вещественного доказательства беспробудного пьянства студента Шильда в тот знаменательный во всех отношениях день.
Покрасневший от ста грамм на халяву завхоз Кац заложил парня по-милицейски быстро и с потрохами. Но, Ваня был воспитан на улицах города трёх революций, поэтому молчал, как партизан, и не сдал своих товарищей-собутыльников.
В ходе разбора полёта блевотины по раздевалке выяснилось, что студент второго курса наплевал на историческую дату «Красного октября», в одиночку вылакал целую бутылку водки и в итоге запачкал общественное место.
Доклад гардеробщицы тёти Вали, пытавшейся защитить молодого человека сообщением о том, что в бутылке ещё сохранился остаток, не был всерьёз принят к рассмотрению. Да и главный вопрос дня был не в том, что студент техникума напился в стенах альма-матер. Эти стены и не такое видели!
Дело было в том, что комсомолец Шильд в день Великой Октябрьской социалистической революции откололся от коллектива и не смог из-за своего пьянства присутствовать на демонстрации всех трудящихся города. Да что там – города? Всей страны!
А вдруг советский студент пропустил великое событие умышленно, значит следует ставить вопрос об исключении проходимца из стройных комсомольских рядов. И автоматически – исключить из техникума, так как не место не комсомольцам среди молодых строителей (в нашем случае – техников-технологов) нашего светлого будущего.
Тот испуг шестнадцатилетнего парня Иван запомнил на всю жизнь. Большего ужаса, чем исключение из комсомола, гражданин страны Советов просто не мог себе вообразить. Думал – всё! Жизнь кончилась! И тот искренний испуг помог студенту остаться в комсомоле и, следовательно, в ЛХТТ.
Конечно, никто не поверил парню, что он в тот день выпил первую и пока единственную в жизни рюмку водки. Правда, студенты пили из граненного стакана, взятого из бесплатного автомата с газированной водой без сиропа, стоящего в мастерских.
Все члены дисциплинарной комиссии оказались людьми опытными и знали, что с первой рюмки никто не извергает содержимое желудка перед собой. Это процедура происходит гораздо позже – обычно после первой бутылки водки на каждого… Или после второй и только на каждого. А тут после первой же рюмки и облевал всю раздевалку? Быть такого не может. Слабак! А ещё мечтает стать советским техником-технологом?
Тогда, пусть остаётся в технаре и учится у нормальных советских парней искусству поглощения спиртных напитков. Опять же с учёбой у Шильда всё в порядке – твёрдый хорошист. И спортом занимается, выступает за сборную техникума по борьбе самбо.
Шильду на первый раз влепили выговор по комсомольской линии, заставили отходить дружинником все субботние и воскресные вечера ближайшего месяца, а также вызвали для беседы маму. Папа скончался ещё в раннем детстве Ивана, и парень помнил его смутно.
После беседы у директора техникума состоялся тяжёлый разговор. Шестнадцатилетний парень всю свою сознательную жизнь считал, что запои случаются с «деклассированными элементами», с этими хануриками под забором, которые не хотят работать и постоянно жрут водку, которых ругают, выгоняют с работы, исключают из партии и комсомола, а затем отправляют в ЛТП (лечебно-трудовом профилактории).
Но с ним, с его близкими и друзьями, такого не может произойти в принципе. Потому что не может быть! И точка. Студента потряс до глубины души разговор с мамой и только что перенесённый ужас комсомольского собрания.
Ваня вырос, хотя и в неполной, но вполне интеллигентной семье, и очень любил маму. Испуг подростка, тоталитарный государственный режим и любовь к матери сделали своё дело. Партийный лозунг: «Трезвость – норма жизни» советский гражданин пронёс через всю сознательную жизнь вплоть до развала своей необъятной Родины.
Иван отслужил в армии, получил звание старшего сержанта и отличную характеристику, которая помогла ему устроиться по своей специальности в секретный научно-исследовательский институт в пригороде Ленинграда под названием Медвежий Стан. Непьющий мужчина успел жениться, стать отцом и развестись.
Молодая жена и мать его сына так и не смогла проживать в одной квартире вместе со свекровью. А жить отдельно от мамы молодой муж и отец малолетнего ребёнка очень не хотел, потому что боялся умереть от алкоголизма.
Иван Рудольфович с юных лет привык жить под постоянным контролем матери и не смог сохранить семью. В НИИ по разработке новейшего ядерного топлива технолог пятого разряда Шильд проработал вплоть до «Перестройки, Гласности и Ускорения». События в великой стране перестроились и ускорились так, что в итоге советская империя развалилась на куски.
Армию сократили, группы войск срочно передислоцировали в чистые поля России-Матушки, ракеты – носители ядерного щита когда-то необъятной Родины под чутким наблюдением заокеанских партнёров разрезали вдоль и поперёк.
Сверхсекретное ядерное топливо оказалось никому не нужно, оборонный НИИ закрыли, и узкий специалист пятого разряда Шильд оказался безработным гражданином молодого демократического государства.
Ивану Рудольфовичу ничего не оставалось, как податься в народное хозяйство, которое к тому времени превратилось в большую барахолку. Контролирующая и направляющая сила КПСС приказала долго жить, и Ваня запил вместе со всей страной...
Многочисленные запои гражданина Шильда закончились бандитским пленом, осмыслением своей жизни, отрезвлением и удачным побегом к родной тётке в славный город Череповец…»
P.S. Напомню, что у меня остались книги в печатном издании, которые я готов продать с личным автографом по себестоимости: «Жизнь за жильё» с твёрдой обложкой по 300 рублей и «Кто сильней – боксёр или самбист» часть 2 с мягкой обложкой за 200 рублей (первая книга продана ещё до пандемии).
Две книжки разом – всего за 500руб. Ну, и плюс – стоимость услуг Почты России. Кому интересно, особенно питерцы и гости Северной столицы, пишите мне на tagitus@yandex.ru
