Сегодня я продолжаю рассказ о наших восхождениях на вершины-"тысячники" Южного Урала в рамках проекта регионального отделения Русского географического общества в Республике Башкортостан "Уральский барс". Ранее я уже писал о том, как мы поднялись на Ялангас, Курташтау и Рассыпную под Белорецком. К сожалению, мы не всегда вольны свободно распоряжаться собственным временем, и следующая наша поездка в Башкирию состоялась лишь спустя два с лишним месяца после описанных событий, на самом закате лета...
Хребет Крыктытау по-настоящему богат на вершины абсолютной высотой более тысячи метров. Его название, которое специалисты по топонимике с большой уверенностью выводят от башкирских слов "кырк" – "много" и "тау"– "гора", тоже говорит само за себя: "кырк-тау" – "много гор". Крыктытау очень сильно изрезан, и при общей протяжённости хребта не более 60 километров на нём "уместились" почти два десятка вершин-"тысячников". Если быть точным, шестнадцать. Правда, собственные названия имеют лишь пять из них: Караташ, Шершилтау, Кусимова, Бабай и Кушай. Последняя из упомянутых вершин является самым северным "тысячником" хребта – именно она включена в проект "Уральского барса". Мотивация этого решения мне не совсем ясна – но, очевидно, она как-то связана с доступностью Кушая. Чтобы подняться на него, требуется преодолеть пешком всего лишь порядка 10 километров в одну сторону.
На Кушай есть два популярных среди туристов маршрута. Первый, который можно условно назвать южным, начинается от деревни Теляшево, а второй, условно северный – от заброшенного пионерского лагеря "Горный воздух", некогда принадлежавшего Магнитогорскому металлургическому комбинату. Первый немного короче, но подразумевает чуть больший набор высоты. Мы же без колебаний выбрали второй, чтобы дополнить восхождение на довольно заурядную, в общем-то, вершину осмотром территории пионерлагеря.
К бывшему пионерлагерю ведёт широкая дорога, укатанная тяжёлой техникой – активно идёт разработка расположенного по соседству месторождения Ниязгулово-1, где добывают марганец. Привычно, как в своё время на Черемшанских карьерах, уворачиваясь от носящихся туда-сюда в клубах пыли самосвалов, паркуемся на небольшой полянке у центральных ворот лагеря. Ворота и сейчас на месте, и даже закрыты на замок, но уже порядком заросли молодыми берёзками и кустарником. Самая короткая дорога на Кушай лежит напрямую через территорию пионерлагеря. Таким образом, чтобы не делать лишний крюк, волей-неволей придётся заглянуть в это царство прошлого.
Первую пионерскую смену лагерь принял в далёком 1947 году. Строили его, как и сам Магнитогорск, с размахом: под территорию отвели 25 гектаров, на которых возвели полностью автономную инфраструктуру с собственной котельной, водозаборной скважиной и электроподстанцией. Естественно, были построены домики для детей и вожатых, пищеблок, клуб, стадион. Имелись даже два огромных бассейна. В лучшие времена, которые он некогда знавал, лагерь мог принять одновременно до 900 отдыхающих. Правда, не очень понятно, кому пришла в голову идея построить лагерь в такой глуши – ведь в то время даже железная дорога Магнитогорск-Белорецк существовала разве что в проекте. Несколько башкирских деревень да десятки километров поросших лесом горных склонов – вот что представляли собой ближайшие окрестности в те дни. Представляю, каким "экшеном" были тогда 35 километров дороги (а точнее бездорожья) от Магнитогорска до "Горного воздуха”!
Сохранность лагеря, скажем так, средняя. Всё ценное (читай – всё, что можно сдать на металл), включая проводку, койки, трубы и радиаторы отопления, давно уже вывезли, но мелочи наподобие посуды в пищеблоке, наглядной агитации в клубе, книг в библиотеке и даже спасательных кругов на дне бассейна в силу некоторой удаленности лагеря от цивилизации ещё не пали жертвами вандалов. Так что определённое очарование ушедшей советской эпохи "Горный воздух” по-прежнему хранит. Одновременно и грустно, и неожиданно приятно выхватывать взглядом из зарослей кустарника то статую пионера с горном, то выцветший стенд с распорядком дня и заповедями вожатых, то махину памятника воинам, павшим в годы Великой Отечественной войны. На самом деле, последнюю свою смену лагерь принял сравнительно недавно, в 2002 году. При этом то ли из-за некоторой инертности мышления, свойственной глубинке, то ли из-за банальной нехватки финансирования он до последнего умудрился сохранить все положенные советские атрибуты. И это притом, что к моменту его закрытия даже Всесоюзной пионерской организации как таковой уже 11 лет как в принципе не существовало!
Как это часто бывало и в лихие ельцинские девяностые, и даже в начале 2000-х годов, после закрытия лагерь чудесным образом оказался не на балансе комбината, а в частной собственности. С тех пор объявление о его продаже регулярно встречается на местных сайтах. Первоначальная стоимость составляла, кажется, 60 миллионов рублей, но к настоящему времени, за неимением очереди из желающих приобрести сомнительный актив, снизилась до "скромных" 20 миллионов. На самом деле, портрет потенциального инвестора у меня в голове упорно не вырисовывается. Из инфраструктуры на территории не осталось практически ничего полезного, не считая забора (и то местами развалившегося) да заросших асфальтовых дорожек. Большинство строений (а их на территории более четырёх десятков!) были деревянными и явно не прошли проверку временем. Несколько капитальных кирпичных корпусов, построенных в конце 80-х, наверное, ещё можно восстановить, но зачем? По сути, лагерь продаётся по цене земельного участка. Место, конечно, живописное и по современным меркам довольно удачно расположенное (что такое в наши дни 35 километров до Магнитогорска или 30 километров до Белорецка по хорошему асфальту?), но чересчур близкое соседство с разрабатываемым месторождением явно не прибавляет ему рыночной стоимости. Южный фас рудного пласта, как раз прилегающий к лагерю, по официальным данным до конца не разведан, и вполне вероятно, что рано или поздно "Горный воздух" будет попросту срыт, навсегда исчезнув с лица земли.
Солнце уже высоко, а нам ещё нужно успеть сначала подняться на Кушай, а потом – добраться до Старосубхангулово, откуда начинается маршрут на следующий "тысячник" проекта – Масим. К сожалению, из-за спешки мы не смогли обследовать территорию пионерлагеря более внимательно и вдумчиво. Собственно, даже отснять её толком я не успел – так, сделал несколько снимков мимоходом. Возможно, зря пожалел времени – кто знает, сколько ещё протянет эта заброшка? Кстати, если вдруг среди моих подписчиков или читателей статьи найдутся уроженцы Магнитогорска, которым довелось бывать в этом лагере, когда он ещё действовал, буду крайне признателен за любые воспоминания, которыми вы поделитесь в комментариях к статье – полезной информации о "Горном воздухе" на просторах Интернета, увы, практически не представлено.
Порядком разбитая лесная дорога ведёт нас по берегу практически полностью пересохшей речки Юкали. Мы переходим её вброд, даже не замочив ноги. Места здесь низменные и не очень живописные. В лесу, и без того состоящем в основном из каких-то худосочных осинок, то и дело попадаются проплешины недавних гарей и вырубок. Пейзаж скрашивает лишь панорама хребта Крыктытау впереди. Нашу цель, Кушай, отсюда ещё толком не видно, зато хорошо угадывается узнаваемый силуэт соседнего Бабая. Кстати, северная часть хребта Крыктытау, включая Кушай и Бабай, является комплексным памятником природы регионального значения на правах типичного ландшафта восточного склона Южного Урала с живописными скальными останцами, берёзовыми лесами, лугами и каменистой степью. Если верить постановлению, здесь встречаются реликтовые насаждения липы и ели, а также произрастают такие растения-эндемики, как баранец, шиверекия и минуарция. По этой части я не специалист, поэтому приходится верить на слово.
Вскоре мы достигаем места, где сходятся маршруты, ведущие к вершине из двух разных точек. Здесь же пологая дорога сменяется достаточно крутым и затяжным каменистым подъёмом. Впрочем, судя по следам, особо одарённые товарищи регулярно преодолевают его как минимум на квадроциклах, а то и на лёгких внедорожниках вроде “Нивы”. Местная растительность, в отличие от оной на взятых нами ранее вершинах – Ялангасе, Курташтау и Рассыпной – имеет явное тяготение к степному типу. Тут и метёлочки ковыля, и пожухлая полынь, да и в целом травостой какой-то редкий и сухощавый. Нечто подобное я уже видел, например, в Аркаиме. Может, сказалось жаркое и засушливое лето, но не удивлюсь, если весной на склонах цветут дикие тюльпаны. Уже отсюда открывается замечательный вид на ближайшие окрестности – деревню Теляшево, марганцевый карьер, рядом с которым мы оставили машину, чаши озёр Карабалыкты, Сабакты и Якты-Куль (последнее больше известно как Банное). Виднеются среди деревьев крыши отдельных построек на территории "Горного воздуха", a вдалеке скорее угадывается, чем просматривается окутанная сизой дымкой громада Магнитогорска.
Вершина Кушая оказывается даже несколько живописнее, чем я ожидал. Она представляет собой несколько отдельных близкостоящих скальных выходов, образующих причудливую сеть настоящих ущелий и каньонов. Две скалы и вовсе "завалились" друг на друга, сомкнувшись вершинами и сформировав в основании естественный тоннель длиной около 10 метров. Как и Курташтау, Кушай имеет явно магматическое происхождение и сложен в основном порфиритом и туфом. Чтобы подняться наверх, где виднеется бетонный геодезический тур с укреплённым на нём алым флажком, приходится продемонстрировать базовые навыки скалолазания. Возможно, имеется и более доступный для неподготовленных туристов путь, но тратить время на его поиски мы не стали, взяв задачку, что называется, "в лоб".
Вид с вершины открывается неплохой, однако примерно такой же панорамой мы уже неоднократно любовались по ходу подъёма, а потому не задерживаемся на продуваемом всеми ветрами скальном останце и без лишних заминок пускаемся в обратный путь. Нас ещё ждут 170 километров неизвестной, а потому вызывающей некоторые опасения (как оказалось в дальнейшем, совершенно необоснованные) дороги до Старосубхангулово, но об этом я расскажу как-нибудь в другой раз.
Напоминаю, что ранее на страницах канала я уже писал о трёх уральских вершинах высотой более тысячи метров, на которые мы поднялись в рамках проекта "Уральский барс”. Первой из них была Ялангас, в названии которой, дословно переводящимся с башкирского как "дочь змеи”, нашёл отражение живописный скальный гребень. Второй – Курташтау, которую многие геологи склонны считать жерлом некогда извергавшегося здесь палеовулкана. Ну а третьей стала Рассыпная, которая глянулась мне не столько сама по себе, сколько благодаря расположенной у её подножия деревеньке Шушпа – станции-призраке Белорецкой узкоколейной железной дороги.
