В феврале полк готовился к учениям. Предстояло ночью перелететь в Кировабад, принять на борт десант и выбросить его на рассвете на незнакомую площадку. Для тех, кто давно служил, дело было обычное, хотя и не плёвое. Нам же – желторотикам (двум экипажам, не подготовленным к полётам в боевом порядке в составе полка по причине своей молодости-неопытности), предстояло загодя доставить туда группу обеспечения: машину-радиостанцию, машину-санитарку, руководителя на площадку десантирования, зама по тылу, наземных инженеров и поварих с официантками из лётной столовой. В общем, как в детской песенке – вот, компания какая.
Слава Богу, долетели без приключений. Приключения начались на земле. Когда мы пришли, чтобы определиться на ночлег, заведующая профилакторием транспортников нас с порога огорошила:
– Мелитопольцы? Места есть, но ваш зам по тылу приказал без его разрешения никого не селить.
На наши вопросы о причине такого решения и где его автора можно найти, предельно ясно ответила:
– А хрен его знает? Приехал он с какими-то офицерами. Поселились и куда-то уехали. Куда – не сказал, но мелитопольцев приказал не селить.
Кировабад знала вся военно-транспортная авиация, как коньячный Клондайк. Ещё бы – ворованный на местном коньячном заводе, коньяк там на разлив продавался по четыре рубля за литр. Видимо, пока полк не прилетел, за ним родимым наши пассажиры и уехали.
Ждать их до ночи мы не могли, пошли в профилакторий истребителей. Благо он располагался через дорогу. Места там были только для семерых. Командиры стали тянуть спички. Удача выпала не нашему экипажу. Надо было что-то делать. Позвонили в профилакторий, откуда нас до этого вежливо отфутболили и, представившись замом по тылу, разрешили поселить только наш экипаж, что исполнительная заведующая и сделала.
Ближе к ночи на грузовике приехали наши пассажиры. Полчаса они сгружали и заносили в номера полные канистры. А зам по тылу тащил ещё новый унитаз. В те времена в Мелитополе даже обладателю столь заветной должности достать его было проблематично. В Кировабаде же был завод фаянсовых изделий.
Мы легли спать, а наши соседи уехали на аэродром встречать прилетающий полк. О том, что учения прошли удачно, мы узнали часа в три ночи, когда проводив без отказов все самолёты, вернулись наши пассажиры и стали пробовать купленный коньяк. Дегустация дошла до песен. Угомонились они уже перед рассветом.
Утром в общем умывальнике мы встретили дико матерящегося нашего зама по тылу. Он, ещё не протрезвев, пытался помыть в раковине свою фаянсовую покупку.
– Суки! Вот суки! Нажрались, как свиньи! Это же надо – не дойти до туалета и нагадить в мой новый унитаз! Ну, они у меня узнают, почём фунт лиха! – это были его самые безобидные слова.
К вечеру собрались домой. В полёте на обратном пути зам по тылу неуверенно зашёл к нам в кабину со словами:
– Мужики, поймите, с кем ни бывает. Я прошу забыть этот инцидент. А я уж вас отблагодарю,– и поставил в проходе между лётчиками десятилитровую канистру коньяка.
Поэтому мы решили, что это он сам в коньячном угаре и обновил свою покупку, стоявшую у его кровати.
Так вот почему зам по тылу и не разрешал нас селить с ним вместе, чтобы никому не рассказали. Предвидел провидец.
Сила слова
В училище наряд по роте с пятницы на субботу у курсантов считался удачным. Ещё бы – в субботу до обеда все офицеры были в Доме офицеров на читке приказов. Никто не стоял над душой, пока курсанты на занятиях…
На третьем курсе, будучи дежурным по роте, солнечным весенним утром безмятежно сижу в спальном помещении, читая книгу. Вдруг, как гром среди ясного неба, вопит дневальный:
– Рота, смирно!
Вскакиваю и пулей вылетаю на крик с мыслью – кого там чёрт принёс?
Принёс он замполита батальона, чей кабинет находился на нашем этаже. Курсанты между собой называли его Чебурашкой за невысокий рост и оттопыренные уши. Настоящий коммунист. Его любимым выражением было:
– От расстёгнутого верхнего крючка до измены Родине – один шаг.
Доложил ему как положено по уставу. Почему он не в Доме офицеров? Проспал, наверное, сердешный, изучая за полночь первоисточники.
– А вы чем занимаетесь? – спрашивает Чебурашка меня, увидев в руках раскрытую книгу.
– Да вот, Экзюпери читаю – откровенно признался я.
– А это ещё кто такой?
Пришлось ему объяснять.
– Если вам нечего делать, то не надо делать это здесь! Вы бы лучше наших классиков читали,– многозначительно изрекает замполит.
Зашёл он в туалет и, выйдя из оного, загундосил:
– Вы тут книжки читаете, а у вас писсуары не функционируют.
– Да они уже месяца два не работают. Там и объявление висит.
– Так примите же меры! Вы дежурный по роте или где? Отремонтируйте! – приказывает подполковник, – А то читает он тут всякую западную хрень. Смотри у меня!
Что мне у него смотреть? Пусть сам у себя смотрит.
– Есть! – рапортую я, браво отдавая честь.
Легко сказать, трудно сделать. Открутили мы со свободными дневальными лючок на трубе, в которую должно было сливаться содержимое писсуаров, и обомлели. От отложения солей отверстие в трубе – иголка не пролезет. Чем его расширить? Мои орлы, недолго думая, сняли с пожарного щита лом и стали им пробивать дыру. Да так увлеклись, что лом-то и уронили в трубу. Судя по гулкому звуку, летел он долго, а жили мы на третьем этаже. Пошли по этажам…
Нашли лом в подвале. Пробив чугунное колено, он воткнулся в землю, наполовину застряв в трубе. Можно было бы, и докладывать замполиту о выполнении приказа. Так ведь затопит подвал, начнут искать виновных. Чебурашка сразу вспомнит, кому он поручал отремонтировать писсуары. Да и лом освобождать как-то надо. Пошарили по грязному подвалу. Испачкавшись в паутине и пыли, нашли старое ржавое колено. Отломав пробитое колено и вытащив лом, кое-как приладили найденное на место. Проверили – подтекает. Да и чёрт с ним! Пусть потом комбат, а его кабинет был на первом этаже в роте будущих штурманов боевого управления, приказывает устранить течь их дежурному по роте.
Доложили замполиту, что его приказание выполнено. Не поверив нам на слово, он лично пошёл проверять. Ещё бы, два месяца не работали, а за два часа починили. Заправляя своё хозяйство в брюки, Чебурашка коротко похвалил:
– Молодцы! Вот всё, оказывается, можете, когда захотите. Вас только правильно направить надо. Всему наряду по внеочередному увольнению.
В тот же вечер,пока замполит не забыл, как писали в школьных сочинениях, уставшие, но довольные, мы всем составом наряда пошли в увольнение. Отмечая такое событие крымским портвейном в небольшой кафешке, после третьей или четвертой бутылки осознали – сколь велики руководящая и направляющая роль партии, и сила слова проводников её идей – замполитов.
Контрабандист
Во времена развитого социализма наш экипаж повёз в Сирию военную делегацию. Пробыли мы там пять дней. После нашего всеобщего дефицита на рынке в Дамаске глаза разбегались, и голова кружилась от обилия и разнообразия товаров.
В то время на Родине писком моды были шубы из искусственного меха. Долго прицениваясь и отчаянно жестикулируя, наш механик, после продолжительных и громких торгов, призывая в свидетели всех святых и какую-то мать, приобрёл в лавке у сирийца их целых две. Одну жене, вторую на продажу. Опанасыч – хохол и прапорщик в одном флаконе, он даже не пукнет без выгоды для себя. Правда, командировочных на покупку всё равно не хватало. Тогда механик сразил сирийца наповал, когда, сняв со своей руки «Командирские» часы, протянул их ему. В армии даже из прапорщика могут сделать человека.
Обратно летели через Одессу. Опанасыч, не зная сколько шуб можно провозить через границу, надел одну на себя, заправив её в трусы. Сверху еле натянул лётный комбинезон. Этаким колобком, сидя в пассажирском кресле, он и встречал пограничников и пожилого таможенника. Дело было в августе, на улице плюс тридцать, а в салоне самолета все пятьдесят. Обливаясь потом с красным от жары лицом, механик отвечал на вопросы таможенника, что запрещенных предметов не везёт и купил в Сирии только одну шубу. Быстро проштамповав наши декларации, и участливо поинтересовавшись самочувствием Опанасыча, таможенник направился к выходу. Проходя мимо механика и наклонившись к его самому уху, представитель закона шепотом, так что услышал весь экипаж, произнёс:
– А искусственных шуб провозить можно две…
