Глава 46
Утро после вечеринки выдалось плохим. Прежде всего, в восемь часов меня разбудил звонок Вари. Я почувствовала огромное чувство вины из-за того, что ушла слишком рано, и когда она соизволила решить, что я достаточно перед ней извинилась, начала рассказывать мне всё до мельчайших подробностей об оставшейся части вечера, включая небольшие сплетни об присутствующих.
Затем, когда я практически снова заснула, она перешла к теме Димы и потребовала подробнее объяснить, с какой стати я отказалась от его предложения руки и сердца. Через полтора часа мне наконец удалось оторваться от телефона из-за внезапной рвоты. Это был первый раз, когда я поблагодарила небеса за то, что он послал мне утреннюю тошноту.
После этого я ощутила, что проголодалась, поэтому спать дальше совершенно расхотелось. Трудно пытаться заснуть, когда в животе бурчит. Чтобы самой не возиться на кухне, я поднялась в квартиру Коли в надежде, что там мне дадут что-нибудь вкусненькое. Ну, или чтобы самой приготовить завтрак. Уж у Коли-то наверняка в холодильнике настоящее разнообразие продуктов, не то что у меня.
Когда вошла, Эмма уже была там, и когда я открыла дверь на кухню, звук детектора дыма и запах подгоревшей яичницы заставили меня снова помчаться обратно в туалет. Когда мой организм пришёл в себя, пошла домой и приняла душ перед завтраком, чтобы дать кухне наверху возможность основательно проветриться.
– Как прошёл твой маленький девичник? – спросил Коля, когда я снова пришла к ним. Окна ещё были открыты, и на кухне пахло намного лучше. Сосед приготовил прекрасную фриттату с ветчиной и грибами, но мне очень хотелось, чтобы он отказался от яиц. Возвращаться обратно было не так уж и приятно, и даже пусть Эмма их снова не сожгла, запах продолжил напоминать о недавнем происшествии.
– Это было не так уж и мало, но, думаю, всё прошло нормально, – сказала я Коле, садясь в кресло.
– Как-то неуверенно ты говоришь, – улыбнулась Эмма.
– Было весело, – твёрдо ответила я. – Варя хорошо провела время, и это главное. После этого они пошли в клуб, но я сбежала и вернулась домой.
– Ты же ещё можешь ходить на танцы и всё такое, пусть и беременна, не так ли? – спросил Коля. – Мне кажется, что это как раз для тебя. Ты давно не танцевала.
– Знаю, – я подцепила с тарелки кусочек гриба. – Но я устал и… мне действительно не хотелось, – внезапно призналась. – Я знала всех этих женщин вчера вечером, и большинство из них тоже мои подруги, и мы часто встречались раньше. Но вчера вечером у меня просто не было желания что-либо с ними делать вместе. Весь ужин они раздражали своими глупыми разговорами и сплетнями, худшей из них была сестра Вари. Я просто… не хотела оставаться с ними.
– А, вот оно что, – улыбнулся Коля. Он подошёл к Эмме и обнял её за плечи. – Видишь, дорогая, наша маленькая девочка наконец-то подросла!
Я собиралась спросить, что он имел в виду, когда появился Дима. В руках он держал книгу "Большая энциклопедия малыша. От рождения до трех лет. Всё, что нужно родителям, в одной книге».
– Читала такую? – поинтересовался он, показывая мне название.
– Наверное, прочитала бы, если бы кое-кто не утащил её к себе домой, – раздражённо ответила я.
– Да ты только посмотри! – Дима показал страницу, и я мельком увидела заголовок «Визиты к врачу». – Они собираются воткнуть эту иголку в ребёнка! Это жесть какая-то!
– Процедура называется амниоцентез. Один из современным методов дородовой диагностики плода. Врачи забирают немного околоплодных вод, потом проводят их гормональный, биохимический, цитологический и иммунологический анализ, – заученно ответила я. – Да, прекрасно знаю, спасибо.
– Они втыкают это в ребёнка! – продолжил поражаться Белов.
Я не была уверена, было ли это вызвано скрытым страхом перед иглами или он действительно беспокоился о малыше.
– Это же может стать причиной выкидыша! – возмутился он.
– Да, но это важно для определения того, есть ли врождённый дефект, который чаще встречается у пожилых матерей. И они не втыкают иглу в ребёнка; им просто нужно получить немного околоплодных вод. Я же сказала. Однако они втыкают это в меня, если тебе интересно.
– И ты совсем не волнуешься?!
– На самом деле я надеюсь, что мне не понадобится проходить амниоцентез, поскольку мне ещё тридцать три, а обычно его делают в другом возрасте. Мне нужно поговорить об этом с врачом.
– Так может быть, тебе и не понадобится?
– Мне придётся спросить у врача, – терпеливо сказала я Диме.
– Ну хорошо, – из него немного вышел пар, и я скрыла ухмылку, когда он сел. – Я просто хотел убедиться, что ты знаешь об этом, – неуклюже сказал он мне.
– Я знаю кучу вещей на тему беременности и родов, – сказала я. – Но если ты найдёшь что-то, чего, по твоему мнению, я не знаю, ты можешь прийти и поговорить со мной об этом, ладно?
– Хорошо.
Эмма поставила перед Димой тарелку. После того, как он поблагодарил, она повернулась ко мне и прошептала с улыбкой:
– Это так мило с его стороны!
– Почему ты не пришла с остальными вчера вечером? – спросил меня Дима.
– Куда?
– В клуб. Марго и Варя, все эти женщины, – он поморщился. – Пьяные, танцующие на столах и пытающиеся целоваться с парнями, которые им в сыновья годятся. Ты пропустила прекрасное представление, – сказал он, а выражение его лица говорило другое.
– Варя мне уже рассказала.
– Я думаю, они побывали в паре баров, прежде чем пришли в клуб. Что с тобой случилось? Всё в порядке с… – его глаза переместились ниже, к моему животу, прежде чем снова встретились с моим удивлённым взглядом.
– Отлично. Просто... я просто устала. Прошлой ночью мне было не до того, чтобы возиться с дикими дамочками.
Я встала и отнесла тарелку в раковину.
– С этим блюдом всё в порядке? – спросил Коля, когда заметил, что моя тарелка пуста. Сегодня утром я ничего не оставила Тишке. Он обвивал мои лодыжки, угрожая сбить с ног в надежде получить какие-нибудь объедки.
– Неплохо. Во всяком случае, пока. Тот факт, что их еды было совсем немного, помогает удерживать её внутри, – я сполоснула тарелку и поставила её в посудомоечную машину. – Спасибо.
– Всегда пожалуйста. Чем будешь заниматься сегодня?
– Есть немного дел. Для начала стирка. Потом, возможно, вздремну, – я рассмеялась.
– Жизнь хомяка, – хмыкнул Коля. – Побегала, поела, поспала.
– Это дурацкая штука, – вдруг заявил Дима.
Признаюсь, я была немного поражена, услышав эти слова из его уст.
– Ничего смешного нет в том, чтобы ходить в таком триместре.
– У меня одиннадцать недель, – поправила я. – И да, тошнота должна пройти в конце первого триместра.
– Забыл тебе сказать, – сказал Дима. – Моя сестра рассказала об этой странной комбинации колы, имбиря и чего-то ещё, что можно заморозить, и оно помогает, когда тебя тошнит.
– Ты говорил обо мне со своей сестрой? – спросила я в изумлении.
– Да, я звонил ей около месяца назад. Хотел сказать тебе…
– Месяц назад? Прежде чем ты поговорил со мной?
– Ну да, я подумал, что дам ей знать, что у неё может появиться новая племянница или племянник, и она…
– Ты поговорил со своей семьёй, прежде чем обсудить со мной? Ты сказал своей семье, что у меня… что у нас будет ребёнок, прежде чем поговорить со мной? Прежде чем ты извинился за то, что был таким?.. А что, если я скажу тебе отвалить от меня?! – я расплакалась.
Дима пожал плечами.
– Думал, что ты ко мне всё равно придёшь рано или поздно. Признайся, Катя, ты не умеешь слишком долго злиться.
– Козёл!
– Ах, этот сладкий звук оскорблений, летящих по воздуху. Должен сказать, я скучал по вашим ссорам, – заявил Коля нараспев.
– Мы не ссоримся, – возразила я. – Ссоры – удел старых семейных пар.
Коля поднял на меня бровь, но ничего не сказал.