Роберт Александрович вдруг подумал: а что если дочь умерла, не дождавшись операции? Эта мысль, как тайфун, разбередила его спящую душу. Он поднёс пальцы к глазам, и убедился, что действительно плачет. В последний раз это было на похоронах жены Светланы. А тайфун внутри бушевал всё сильнее, поднимая всю накипь с самого дна его огрубевшего сердца.
Старик сел на кровати, нащупал ногами тапочки, дотянулся до выключателя. Вспыхнула люстра под потолком. В кресле никто не сидел. Шаркая, Роберт Александрович пошёл на кухню, чтобы принять снотворные капли. Ему нужно хорошенько выспаться — ведь скандалы всегда отнимают много сил, а завтра он собирался устроить в больнице грандиозный скандал.
Проходя мимо комнаты внучки, Роберт остановился. Ему послышалось, что он слышит Варин голос. Он уловил слова, которые заставили его напрячься: "дед не подозревает", "старый жмот".
Он было решил, что ослышался, но... "если им не заплатить, то они придут к нам домой"! — от отчаяния голос Вари прозвучал достаточно отчётливо. Роберт сразу всё понял: внучка его обманывает. Она всё-таки стала жертвой мошенников и теперь решила поправить свои дела ценой материной жизни! "Слепец"! — прошептал он и почувствовал удушье... Вдруг он отчётливо увидел покойную жену, которая с сочувствием смотрела на него, опираясь на противоположную стену.
— Варя! — стукнул он слабеющей рукой в дверь внучки, — Варя... скорую... ско... рую...
Вокруг него сгустилась тьма. Варя осторожно попыталась приоткрыть дверь, но не получилось: мешало распростёртое на полу тело деда. Он был без сознания. Варя так же аккуратно снова закрыла дверь и шепнула в телефон:
— Представляешь, сейчас дед свалился прямо в коридоре! В больницу завтра он точно не поедет!
— Удача на твоей стороне, малыш, — ответил ей собеседник, — но старый скряга хоть заплатит?
— Да куда он денется, — ухмыльнулась Варя, — ладно, я отключаюсь, нужно вызвать помощь... я люблю тебя, тигрёнок! — она чмокнула трубку.
— И я тебя, малыш, — заверил голос.
Варя набрала общеизвестный номер и вызвала неотложку. Потом она снова попыталась выйти из комнаты, но тело деда забаррикадировало ей выход капитально. Когда ей всё же удалось выйти в коридор, Роберт Александрович уже не дышал. Она пыталась нащупать пульс, но безуспешно.
— Прости, дед, — вздохнула она. Принесла простынь и накрыла его. После чего тут же позвонила любовнику.
— Всё кончено, приезжай! — сказала она, глядя на бледные ноги деда, высовывающиеся из под короткой простыни.
— Мась, ты охренела, что ли? Час ночи, я уже сплю! — раздражённо ответил мужчина, но тут до него дошли её слова: — в каком смысле "кончено"?
— Дедушка умер, — сказала она и вдруг похолодела. Ей показалось, что дед шевельнулся. — Приезжай, мне страшно!
— Я не могу, малыш. Мне утром в аэропорт, Маринка прилетает, — извиняющимся тоном сказал любовник.
— К чёрту Маринку! — закричала Варя, — мы богаты! Давай, жду!
Она положила телефон в карман и повернулась, чтобы идти в комнату, как вдруг ей послышался стон. Превозмогая страх, Варя подошла к деду и медленно отодвинув простынь, отскочила: лицо старика изменилось. Его глаза были открыты и смотрели прямо на неё.
— Дед? — позвала она, но старик не пошевелился.
Она опустилась к нему. Много раз она видела в фильмах, как покойнику закрывают глаза, и попыталась сделать то же самое. После, снова накрыв тело, она вышла на кухню и стала дожидаться любовника.
***
Первой приехала бригада скорой помощи. Врач констатировал смерть Роберта Александровича.
— Вы что, его не заберёте? — удивилась Варя, увидев, что он направился на выход.
— Мы передали информацию, ждите бригаду, — ответил тот, и бросив на пол бахилы, ушёл.
Информацию, видимо, получила не только бригада перевозки умерших, но и похоронные агенты. Несмотря на позднее время, они начали атаковать домашний телефон. "Вот гемор", злилась Варя. Она договорилась с одной особо настырной дамой на десять утра, и отключила телефон.
К тому моменту деда увезли а любовник, как она не просила его остаться, уехал встречать жену в аэропорт, оправдываясь тем, что дал слово. Варя не выспалась и была чернее тучи, когда приехала агентша, внешне похожая на певицу Лободу.
Варя пыталась вникнуть, что та ей говорит. Голос женщины был таким успокаивающим, журчащим. На словах всё было красиво и пристойно. Но, когда Варя увидела общий счёт, ей стало нехорошо.
— У меня таких денег нет, — сказала она Лободе.
— Никаких проблем! Мы сотрудничаем со всеми банками, можно взять кредит, — хлопая ресницами, ответила та, — ну так что? Оформляем?
— Оставьте бумаги, я подумаю, — сказала Варя, намереваясь поскорее спровадить агентшу. Но та, по всей видимости, уходить не собиралась — вцепилась, как клещ.
— О! Откуда это у вас? Вы тоже прошли марафон Гаяса Аязова? — спросила она, увидев на руке Вари красный силиконовый браслет, который выдавали участникам одного из офлайн "марафонов" гуру, — он мой кумир!
— Да, но мне пришлось сойти с дистанции, — грустно сказала Варя.
— Ни в коем случае нельзя сдаваться! Нужно верить в себя и идти к своей цели напролом, визуализируя её! — с придыханием сказала агентша.
— Я визуализирую! Стараюсь... но у меня огромные долги! — Варя включила чайник.
— Я всё это прошла, — махнула когтистой лапкой агентша, — зато теперь у меня квартира, машина, и всё это я заработала сама, благодаря своей вере в успех. И советам Гаяса, конечно!
Варя скосила глаза на бумаги, на которых стояла сумма в триста тысяч рублей и вздохнула. Ритуальный агент — не то дело, которым она бы хотела заниматься по жизни.
— Я мечтала открыть свой салон красоты. Всё делала, как советовал Гаяс. Арендовала помещение, сделала в нём ремонт, наняла парикмахера и маникюршу... но мой салон так и не открылся.
— Почему? — делая вид, что ей интересно, спросила агентша, — может быть, ты не устранила негативные источники?
— Устранила,— опустила голову Варя, — только вот, не сработало почему-то.
— Слишком сложный сектор ты выбрала, — авторитетно заявила агентша, — надо было начать с франшизы "Кофе с собой" — беспроигрышный вариант!
— Ну конечно! Если бы дед услышал, сколько за франшизу платить, он бы ещё раньше... того...
Варя хотела сказать "окочурился", но тут взгляд её упал на хрустальную пепельницу, где посредине всё еще торчал вдавленный Робертом окурок, и неожиданно для себя разрыдалась.
***
Операция длилась несколько часов. Юрий чуть не поседел, и завидев медсестру встал ей навстречу.
— Вы муж Ирины Минориной?
— Да... но она Воробьева. Она взяла мою фамилию... а что? Как всё прошло? — он почувствовал, как у него затряслись руки от волнения.
— Операция прошла успешно, не переживайте. Сейчас к вам выйдет доктор, — сказала медсестра, и через какое-то время Юрий увидел врача. Тот выглядел уставшим, но довольным.
— Всё хорошо, теперь отдыхать... И ей, и мне, и вам... — улыбнулся доктор.
— Когда я могу увидеть её? — спросил Юрий.
— Приходите послезавтра. Завтра понаблюдаем в интенсивной терапии, а послезавтра переведём в общую палату.
— А когда выписка?
— Через неделю, я думаю, будет можно. Под наблюдение кардиолога вашей поликлиники.
— Спасибо, доктор! — Юрий встал и с чувством пожал ему руку, — вы спасли не только её, но и меня!
***
Юрий снял квартиру недалеко от прежнего жилья. Он не знал, как сказать Ирине о том, что продал квартиру — боялся, что она станет нервничать. Да она и не спрашивала, очевидно полагая, что деньги на операцию дал отец. Но день выписки близился.
— Ира, мне нужно сказать тебе кое-что, — кашлянул Юрий, когда пришёл к ней в последний день перед выпиской, — ты только не волнуйся...
— С отцом что? — спросила она, — что с ним?
— Нет, нет... дело в том, что мы с тобой больше не можем жить в нашем доме. Мы будем жить в другом месте. Я специально снял на втором этаже, чтобы мы не зависели от лифта.
— Фух! — выдохнула Ирина, — Господи, как это хорошо, Юра! — я то уж испугалась, что с отцом что... я в реанимации когда от наркоза отходила, глаза открыла, а он рядом сидит! Я с ним заговорила, а он молчит, только грустно так на меня смотрит, словно прощения просит! Значит, это всё же был наркоз!
— Ир, я должен сказать...
— Знаешь, как мне телефон отдали, я сразу позвонила, но там всё время занято, а мобильник он, сам знаешь, не признаёт. Всё экономит! Так и не могу дозвониться, — словно не слыша мужа, продолжала она.
— Я продал квартиру, — наконец сказал Юра, — но это всё неважно, правда, Ир? Главное, что теперь всё будет хорошо!
— Да, я уж догадалась, что продал, — она взяла его ладонь, — я же детективы читаю, соображалка работает! Спасибо, родной мой! Не огорчайся, Юр! Я поговорю с отцом, как только дозвонюсь! Может, нам и не придётся снимать!
— Я бы не хотел, чтобы твой отец считал меня приживалом, — тихо сказал Юрий.
— Кем? — засмеялась Ирина, — ну и словечко!
***
Варя так и не включала стационарный телефон, потому что боялась, что скоро к похоронным агентам, осаждавшим её, прибавятся кредиторы и замшелые дедовы знакомцы, с которыми он созванивался и обсуждал политическую обстановку.
А ещё она боялась, что позвонит Юрий и снова станет просить денег. На неё и так свалилась куча всяких забот и обязанностей: квитанции оплаты за квартиру, за свет, за услуги МГТС... Раньше всё оплачивал дед, и с присущей ему педантичностью складывал все оплаченные квитанции в специальный сундучок. Не доверял электронным сервисам.
Как только Варя включила телефон снова, раздался громкий звонок. Поморщившись, она сняла трубку молча.
— Алло, пап! — раздался в трубке знакомый до боли голос. Это была Ирина.
— Мам, дед умер! — сказала Варя, опустив все прелюдии.
— Как?! Когда? — опешила женщина.
— Вчера было девять дней.
В трубке послышались всхлипывания.
— Мам?
— Да, да... расскажи, как всё... слушай, может мне приехать? Как ты там, одна? Боже мой, ты наверное... ты в порядке?
— Со мной всё хорошо, мам. Не надо приезжать, — попросила Варя, которая всё ещё надеялась, что к ней переедет "тигрёнок" и они заживут с ним, словно в сказке.
— Я.. Мы всё-таки приедем. Когда тебе удобно? А то у меня нет ключа.
— Что значит "мы"? Ты что, хочешь притащить с собой этого своего Шрайбикуса?
— Дочка, моего мужа зовут Юрий! Тебе следует проявить уважение, — строго сказала Ирина.
Варвара положила трубку и снова выдернула шнур. "На фига оплачивать этот домашний, если мобила есть", — подумала она.
***
Деньги с квартиросъемщиков Роберт Александрович ежемесячно получал двенадцатого числа. Ездил сам, и просил приготовить в валюте. Карточкам не доверял. Варя посмотрела на календарь — четырнадцатое. Она собралась и поехала по известным ей адресам.
В первой квартире ей удалось получить деньги без проблем, и она на подъёме ехала на Халтуринскую, в ту самую квартиру, которую бабушка хотела ей подарить.
Дверь долго не открывали, и Варя повернулась, чтобы уйти, когда услышала характерный скрип.
— Какая хорошая, — расплылся в улыбке скользкий, противный тип, в грязной засаленной майке и джинсах. На ремне у него была огромная ковбойская пряжка, а на голове странная для современных мужчин причёска - каре.
— Чем обязан? — спросил тип.
— Дед попросил меня взять у вас квартплату за месяц, — сказала она.
— Какой такой дед? Ах, дед! — мужик вытер руки о майку — ну, заходи.
Она постояла немного, раздумывая. Ей не нравился этот человек и особенно его пустые, нарком а нские зрачки.
— Вынесите деньги сюда, — сказала она, переминаясь с ноги на ногу, — или переведите на мою карту.
— Слушай, я должен твоему старику за два месяца, специально снял, купил баксы. Ты разве не будешь проверять? Денежки любят счёт! — он обернулся и добавил: — да не съем я тебя, не ссы.
Перешагнув порог и услышав лязг дверной цепочки, она поняла, что попала в западню. Она повернулась, чтобы выскочить, но мужик мгновенно припечатал её к двери. В мягкое место упёрлась пряжка его ремня.
— Не рыпайся птичка, — прошептал он ей на ухо, — тогда, может быть, зубки будут целы.
— Какие у птички зубы? Пусти, раздавишь, — игриво сказала она, я сама всё сделаю... я плохая девочка, многое умею... и люблю таких страстных мачо, как ты... хочешь, я... — она шепнула ему что-то, отчего его мерзкая улыбка стала ещё шире.
— Да-а... даааа-а! — закивал он, — сделай это со мной! Стой, куда полезла? Оставь сумку!
Он перехватил её руку, но в этот момент в сумке запиликал мобильник.
— Мне надо ответить, — она вжикнула молнией, — это, наверное, мама.
Она открыла сумку, и он заметил деньги, которые она, получив с хозяина первой квартиры неосмотрительно положила сверху.
— Потом перезвонишь! — он отобрал сумку и бросил на пол, — а сейчас, давай ты просто... и он принялся расстёгивать одной рукой свои джинсы. Получалось не очень, и он был вынужден ослабить хватку.
Варя, зажатая между дверью и сопящим чудищем, вдруг поняла, что помощи ей ждать неоткуда.
Неожиданно в дверь позвонили. Потом ещё и ещё. Затем, кто-то стал истово стучать.
— Валер, открывай, я знаю, что ты дома! — раздался женский голос.
— *ля, с*ка, — Валера мгновенно отлип от Вари и стукнул с досады по стене, — не уйдёт ведь, тварина!
— Валера! — дверь содрогнулась, словно по ней вдарило стенобитное орудие, — Открывай, кобель вонючий, не то выломаю дверь!
— Может, я позже зайду, — прошептала Варя, поднимая сумку.
— Окей, давай бабло, и катись отсюда, маленькая ш*шка! Будем считать, что ничего не было! — сказал он, застегивая ширинку, — давай, давай, я видел у тебя в сумке бабки.
— Да пошёл ты! — заявила она, и тут же словила удар, несильный, но чувствительный.
За дверью продолжала бесноваться неизвестная бабища-спасительница.
— Ща нос тебе сломаю, — ласково пообещал Валера.
Варя вытащила деньги и протянула ему. Засовывая их в задний карман, он шепнул:
— Я её задержу, а ты беги, ясно? Беги, как от смерти, поняла?
Он открыл дверь и не дав Варе опомниться, пнул её из квартиры, после чего сжал в объятиях свою ревнивую мегеру.
***
— Девушка, выходите, конечная, — услышала Варя чей-то голос, и поняла, что проехала свою остановку.
После происшествия с "квартирантом" её трясло. Она позвонила своему "тигрёнку", но тот не брал трубку. Тогда она перезвонила матери и попросила приехать. Ирина приехала одна, Юрий тактично отказался, сказав, что заедет позже, чтобы забрать её домой.
— Что случилось? — спросила Ирина, — знаешь, я тебе дозвониться не могла сегодня! Почему-то душа была не на месте. Вдруг сердце защемило... я стала молиться за тебя Николаю Чудотворцу и Божьей Матери... после отпустило!
Варя задумалась о том, что возможно, Валерина мегера пришла не просто так. Она рассказала матери про квартиранта, стараясь опустить самые откровенные и неприятные подробности, но Ирина всё равно была в ужасе.
— Боже мой! Как дедушка мог сдать квартиру такому человеку? Ну ничего, доченька, предоставь это мне. Мы с Юрой его выгоним. Хотя это, наверное, сейчас сложно будет сделать, собственником квартиры дедушка был.
— Но я-то наследница! — хмыкнула Варя, — бабушка завещала эту квартиру мне. Придём с полицией и выкинем его!
— Вообще-то наследница я, — спокойно возразила Ирина. — Если, конечно, дедушка не успел оформить на тебя дарственную или сделать собственницей.
— Мам ты чего? — глухим от гнева голосом сказала Варя, — это моя квартира!И эта, и та. А ты у Юры своего живёшь. Если хочешь, я могу тебе ту отдать. Малогабаритку на Энтузиастов!
— Доченька, спасибо за щедрость, но ты не поняла. Я прямая наследница. Но знаешь, я не хочу, чтобы ты ждала моей смерти. Поэтому мы сделаем так: мы с Юрой будем жить здесь, я пропишу его сюда, а тебя — на Халтуринскую, квартира твоя. А ту, малогабаритку, мы сможем продать и поделить деньги пополам... но взамен...
— Мне это не нравится! Ты что, издеваешься? Условия ставишь? Юру какого-то прописать! С фига ли? — бесилась Варя.
— Потому что он был вынужден продать своё единственное жильё, чтобы купить мне жизнь, — просто сказала Ирина.
Это известие ошеломило дочь. Она и представить себе не могла, что такое возможно.
— Ладно, — наконец, кивнула она, — Что взамен?
— Ты пойдёшь учиться на нормальную специальность, и бросишь все эти "курсы сиюминутного обогащения" и прочие лохотроны. Ладно?
— Обещаю, — мрачно согласилась Варя.
***
Лёжа в постели рядом с присмиревшей мегерой, квартирант с Халтуринской почёсывал волосатую грудь.
— А что вернулась-то?
— Я вдруг почувствовала как будто подзатыльник, — рассказывала ему она, — меня ноги сами понесли сюда, и как оказалось, не зря! Ты совсем укурился, Валер, это ж девчонка совсем!
— Да бабосы она принесла нам, бабосы! — раздражённо ответил он, — почему ты мне не веришь?
— Потому, что неспроста это! — ответила она.
— Что неспроста?
— Подзатыльник!
— Тьфу, ты! Опять из тебя дурь попёрла, — натягивая джинсы, зло бросил Валера, — из-за тебя теперь нам лучше залечь на дно. Эта хата небезопасна.
— Чего это?
— Да ничего. Валить давно пора. Собирай манатки! — скомандовал он, защёлкивая серебряную пряжку на ремне.
***
На сороковины Роберта Александровича, небольшая группа родственников хоронила урну с его прахом в могиле его жены Светланы.
— Прощай, дед, я скучаю! Прости меня, — пряча глаза за тёмными очками, сказала Варя.
— Прощай пап, — сказала Ирина, раскладывая на могиле цветы, — я верю, что ты с нами!
— Да нет, теперь они вместе со Светой, — вздохнула постаревшая Регина, — хороший был человек, Роберт Александрович. Разве что, скуповат малость!
И она смахнула набежавшую слезу.
Большое спасибо всем, кто дождался окончания! ❤️
