- «Почитай отца твоего и мать твою, чтобы продлились дни твои на земле».
На отпевании были в основном родственники усопшей и пара коллег, которые прибыли не столько проститься, сколько посмотреть на скорбящего вдовца. И после рассказать всем, что и как. Подруг у покойницы не было, по жизни её окружали исключительно "нужные" люди.
Роберт с дочерью Ириной и маленькой внучкой стояли у гроба. Лицо мужчины было таким же бледным, как и у его почившей от сердечного приступа жены.
Сама покойница словно уснула после салона красоты. Идеальная линия бровей, превосходно выполненный макияж. Казалось, что сейчас она откроет глаза и скажет, по привычке капризно кривя губы: "Роберт, что за дела"? На голове у Светланы был шёлковый палантин, а в ушах...
— Я не понимаю, — шепнула вдовцу племянница Регина, — я отдавала в морг её любимые серьги с аметистами, а вместо них какая-то бижутерия! Как же так?
— Потом, Региша, всё потом, — скорбно отозвался вдовец.
Но происшествие с серьгами не давало женщине покоя: она боялась, что могут подумать, что это она взяла их. Она поманила Ирину, и когда та подошла, высказала свои подозрения:
— Ирочка, не знаю, что думать: в морге твоей маме подменили серьги! Я давала те, её любимые, с аметистами, а тут...
— Не волнуйся, Регин. Не такие уж они и дорогие были: мама носила их, потому что считала, что аметист её камень по зодиаку, — ответила Ирина.
— Ну, всё равно! Это же воровство! Мне сразу показался подозрительным тот мужик в морге! Завтра же поеду разбираться! Уж я возьму его за жабры! Там наверное, целая мафия покойников раздевает! — полыхая праведным гневом, шептала Регина.
На них стали оборачиваться немногочисленные родственники, ожидавшие отпевание.
— Регин, не надо, — тихо шепнула ей Ирина, — не хотела тебе говорить... в общем, это папа забрал серьги и принёс другие. Он сказал, что маме теперь всё равно! Кстати, и обручальное кольцо на маме копеечное!
— Как... забрал? — Регина смотрела на Роберта и не верила своим ушам, — но ты же сама сказала, что не особо-то они и дорогие! И кольцо...
Она не успела договорить, как вышел батюшка. Началось отпевание. Кроме вдовца, никто особо не скорбел. Внучка, лишившись властной и строгой бабушки, смотрела, как крестятся взрослые и суетно пыталась повторять за ними. Когда все стали подходить к гробу прощаться, лицо девочки приняло печальный вид, но стоило ей отойти, снова стало хитрым и задорным.
После смерти бабушки все ожидали, что воспитанием Вари наконец-то займётся мать, Ирина, но этого не произошло — девочка осталась на попечении деда.
Увы, Ирина так и не смогла реализовать себя ни как специалист, ни как мать. Светлана была главной в семье, и Ирина всегда была зависима от её мнения. Даже повзрослев, девушка не могла отделаться от страха, что мать будет едко высмеивать её.
В молодости, как только подвернулась возможность, Ира выскочила замуж, родила дочь Варю и... избавившись от гнёта матери, тут же попала под пяту мужа, который оказался подонком — бил и унижал её чуть ли не каждый день. После очередной его выходки Ира, дождавшись, когда он уйдёт на работу, сбежала вместе с дочкой. Она пришла к матери "в одних трусах" — как впоследствии любила повторять Светлана. Но прижиться в отчем доме Ира всё же не смогла. Мать постоянно критиковала её: за лишний вес, за методы воспитания Вареньки, за отсутствие желания идти вверх по служебной лестнице...
Разведясь с первым мужем садистом, Ирина нашла себе простого работягу, который хоть и частенько прикладывался к бутылке, зато не бил её, а читал ей стихи. Дочь она туда привести не могла, да и отец с матерью были в ужасе от её выбора. Светлана дала понять, что если Ирина заберёт дочь "в тот клоповник", она сделает всё, чтобы лишить её родительских прав...
Теперь, после смерти жены Роберт с внучкой остался в её в роскошной квартире и жил тем, что сдавал две свои. Несмотря на неплохой доход, он был скуп до крайности. Экономил на всём: на зубной пасте и даже туалетной бумаге. Говорят, что он таким он был не всегда. Изменения все заметили после того, как известный целитель-экстрасенс закодировал Роберта от алкоголизма. Одна страсть сменилась другой...
Меж тем, внучка Варя незаметно выросла и стала настоящей красавицей. Скупой дедушка сразу обозначил, чтобы любимая внучка не надеялась на его финансовую поддержку: он её вырастил, выкормил, и теперь она должна делать по отношению к нему то же самое.
— Но бабушка же обещала, что на моё совершеннолетие квартира на Халтуринской будет моя, — потупившись, напомнила Варя.
— Ну, мало ли, что она обещала! Я старый, больной человек, — затягиваясь сигаретой, отвечал Роберт, — меня не станет, ты наследуешь всё!
— А как же мама? — Роберт узнал то хитрое выражение, которое уже видел у внучки в день похорон жены.
— Твоя мама отрезанный ломоть, — ответил он, — Мать-ехидна! Путается неизвестно с кем, неизвестно где... звонит только по праздникам. Хоть бы заехала, так нет!
— Ну, ты же сам запретил ей бывать у нас, — удивилась внучка.
— Чушь! Это она не захотела жить с нами! С тобой! Я ведь предлагал ей!
Роберт с силой затушил окурок в хрустальной пепельнице. Это была чистая правда. Предлагал. Но у Ирины как раз закрутился новый роман и она вежливо отказалась.
Изредка Ирина звонила отцу, докладывала, как у неё дела, интересовалась, не нужно ли чего. Роберт доброжелательно поддерживал разговор, но стоило ему положить трубку, костерил дочь со страшной силой. Называл шл**ой и давалкой, которая променяла собственную дочь на ... . Варя слушала и внимала.
Изредка она всё же навещала мать — та жила с гражданским мужем в спальном районе. Варя выбирала время, когда материного сожителя не было дома — она до сих пор ненавидела его, считая, что это он украл у неё маму.
У Ирины была своя версия — она была уверена, что это её родители украли у неё дочь. "Маме льстило, что многие принимали мою Варю за её дочь. Это молодило её. Варенька рассказывала, что она запрещала называть её бабушкой, только мамой". — жаловалась Ира своему гражданскому мужу Юрию.
Однажды, Варя позвонила матери в слезах: поругалась с дедом и он выгнал её из дома.
— Мне больше некуда идти, — рыдала Варя.
Ирина приняла её с радостью. Накормила. Однако, выслушав суть их с дедом конфликта, сказала, что это тот редкий случай, когда дед прав. А суть была в том, что Варя поверила мошеннику, назвавшего себя "гуру", и обещавшего научить её, и сотни тысяч других таких же простаков, сделать свой первый миллион. Не бесплатно, конечно. Новость об этом привела деда в ярость, и он на эмоциях выгнал внучку. Теперь, наверное, жалел об этом.
— Доченька, это жулики. Конечно, они миллионеры, потому что такие как ты несут им деньги, — сказала Ирина, — беги от них без оглядки.
— Нет! Я уже вложила пятьдесят тысяч! Арендовала помещение! У меня всё получается! Теперь осталось внести ещё сто пятьдесят тысяч, и всё сразу заработает! Ты не могла бы дать мне в долг, хотя бы полтинник?
— Дочка, ну зачем? Какое помещение? И откуда у меня такие деньги? — всплеснула руками мать, — да и были бы деньги, не дала бы. Чтобы ты отнесла их этому жулику!
— Ты тоже не веришь в мой успех! — Варя посмотрела на неё с разочарованием, — Гаяс предупреждал, что на пути к вершине, неизбежно будут возникать люди, которые постараются помешать! Гаяс рекомендует сразу избавляться от токсичных контактов!
— Что ты говоришь такое, опомнись! Я твоя мать! — сказала Ирина.
— Никакая ты не мать! Бросила меня... ехидна, вот ты кто! — девушка вскочила с места, — я ухожу... думала ты меня поддержишь, а ты такая же душнила, как дед! Но он хотя бы меня не бросал!
— Варя, подожди, Варенька! — кинулась за ней Ирина, но тут же села, ощутив боль, сдавившую грудь.
Хлопнула входная дверь.
Подоспевший Юра накапал валокордина, расстегнул Ирине рубашку, вызвал скорую.
— За что она меня так? — слабым голосом спросила Ирина...— я всегда хотела, чтобы ей было лучше!
— Не волнуйся, полежи, тебе нельзя нервничать, — Юра заботливо погладил её по руке, сейчас врач приедет, всё обойдётся!
Скорая добиралась долго, к тому моменту Ирине полегчало. Ей померили температуру и давление, и обругав за излишнюю мнительность, уехали. А на следующий день она пошла в магазин и упала.
— Смотрите, женщине плохо! — запричитала какая-то старушка, — вызовите неотложку!
— Да нажралась, вот ноги и не держат! — плюнул мужик в шляпе.
Очнулась Ирина в больнице. Рядом сидел Юра, блестел очками. Наверное, он любил её, по-своему. Тихо, без стихов и побоев, просто проявлял заботу. После того, как с ним поговорил врач, он выглядел рассеяннее обычного.
— Тебя перевели из реанимации, а до этого к тебе не пускали... я вот, апельсины тебе принёс, а любимые твои пироженки не пропустили... я сестричкам отдал, — улыбнулся он.
— Юра... ты говорил с врачом? — спросила она, и по лицу поняла, что говорил. — Всё плохо, да?
Юра, действительно, беседовал с врачом, и тот сообщил, что Ирине нужна операция. Квота небольшая и придется ждать своей очереди. Можно конечно, сделать операцию платно, но сумма, озвученная доктором, повергла мужчину в отчаяние. Таких денег у него не было... он мог бы продать свою квартиру, но где тогда они с Ирочкой будут жить?
Вечером он сел перед телефоном и набрал домашний номер отца Ирины.
— Здравствуйте, — вежливо сказал он, заслышав мужской голос, — мне бы.. поговорить с Робертом Александровичем, дело в том, что я...
— Учтите, я ничего не покупаю и не продаю! — рявкнул голос.
— Я только хотел сказать, что ваша дочь в больнице... Ирочка.
— Что с ней? — поинтересовался голос.
— Она в кардиологии, нуждается в операции. Нужно собрать сумму...
— Что?! — взревел голос, — "Сумму? Мелкими купюрами и сложить в аккуратный чемоданчик"?
— Выслушайте меня! Ирина в городской больнице, прошу вас отнестись серьёзно, — Юрий пытался говорить спокойно, но голос предательски дрожал.
— Да пошёл ты! Иди, работу найди себе! — гаркнул Роберт Александрович и отключившись, сказал внучке, сидевшей напротив за ноутбуком: — До чего обнаглели мошенники! Изобретательные стали, гады! Узнали, как зовут мою дочь!
— Дед, скорее всего это Иркин ухажёр звонил, — криво усмехнулась Варя, — Он и мне звонил, сообщил, что мать в больнице, просил, чтобы с ним поехала.
— А что ж ты мне не сказала? — удивился дед.
— Да так... не хотела тебя расстраивать лишний раз. Может, он врёт всё, на жалость давит! А Ирка жива-здорова, я вот только что была у неё!
— Она тебе не Ирка, она твоя мать, — поправил её дед, которому была, однако, приятна забота внучки о его душевном спокойствии, — ну, и сколько он просил?
— Ничего не просил. Он просто сообщил, что мать в больнице, хотел, чтобы я поехала. Я просто заигнорила его, и всё! — выдула пузырь жвачки Варя.
— С дочкой не вышло, теперь решили, что можно отца тряхнуть, — обнажил прокуренные зубы дед и вытянул кукиш в направлении телефона: — вот вам! Чёрта с два!
***
Юрий постоянно думал где взять деньги на операцию. Такую сумму ему не дадут в кредит, и тем более, в долг. Все друзья-товарищи люди простые. Живут от зарплаты до зарплаты.
Он шёл домой, понурив голову, как вдруг увидел объявление "Купим вашу квартиру. Деньги в день обращения". Он сорвал объявление и положил в карман.
По телефону ему сказали, что срочный выкуп даст ему в лучшем случае, семьдесят процентов стоимости квартиры. Договорились, что придёт оценщик, после чего в течении одного дня нужно будет оформить документы. Деньги могут быть выплачены в тот же день.
Юрий позвонил лечащему врачу Ирины и сказал, что нашёл необходимую сумму.
— Быстро, — удивился врач.— Ну что же, тогда мы начнём готовить вашу супругу к операции!
— Она мне... — сказал он, и осёкся, — спасибо, доктор!
На следующее утро он пришёл в больницу с цветами и простеньким, тонким золотым колечком.
— Ирина! — волнуясь произнёс он, — Ирочка... ты согласна выйти за меня?
Ира удивлённо посмотрела на него, и улыбнулась:
— Мне бы из больницы выйти!
Соседки по палате уже нашептали ей разные истории, о том, как иные несчастные не доживали до своей очереди на операцию.
— Обязательно выйдешь, Ирочка! Ну так как? Что скажешь на моё предложение? Будешь моей женой?
— Да мы как бы и так с тобой... разве что штампа нет, а так-то всё нормально у нас, — смутилась Ира.
— А ведь меня не пускали к тебе, когда ты была в реанимации! И доктор долго не хотел говорить со мной! — Юра снял очки и протёр взмокший лоб платком.
— Ну, я не хочу в реанимацию больше! Так что...— продолжала кокетничать Ирина, как вдруг, у наблюдавшей за ними женщины сдали нервы:
— Да соглашайся ты, змеища эдакая! Человек перед ней распинается, а она из себя крем-бруле строит!
— Это не ваше дело! Зачем вы лезете, куда не просят? — нахмурила брови Ирина и улыбнулась Юрию: — я подумаю!
— У, стерва, смотреть противно! — ухнула соседка по палате и вылетела в коридор, словно большой злобный филин.
Юрий, похоже, расстроился: он думал, что Ирина не раздумывая согласится.
— Ну ладно, дай посмотреть, что там у тебя, — она потянулась за коробочкой, и открыв её, увидела колечко.
Юрий стоял красный как рак, ему стало стыдно, что кольцо такое тонкое. Можно было взять позолоченное серебро, за ту же цену. То кольцо было массивным и представительным, но он решил, что пусть лучше будет тонким, зато золотым.
— Ой, какое нежное! Ну, надевай! — обрадовалась Ирина и поиграла пальцами.
— Так ты выйдешь за меня? — снова спросил Юрий.
— Конечно, мой дорогой! — сказала Ирина, и он, наклонившись, поцеловал её.
По палате пронёсся вздох облегчения, — кто-то даже захлопал в ладоши. На следующий день Юрий повёз справку из больницы в ЗАГС, и к концу недели работник ЗАГСа зарегистрировал их брак прямо в больнице. Кто-то радовался, а кто-то усмотрел в поступке Юрия корысть — судачили, что Ирина на самом деле богата, и меркантильный мужчина спешил заключить брак, чтобы стать её прямым наследником, вдруг операция будет неудачной. Этим грязным слухам способствовало то, что к Ирине, никто кроме Юрия не приходил, хоть она и утверждала, что у неё есть отец и дочь.
Агентство, выкупившее у Юрия квартиру, уведомило его, что он должен освободить её в трехдневный срок. Ему было некуда идти. Фактически он стал бездомным.
Хорошо, что на счету остались деньги, и даже за вычетом операции сумма была весьма приличная. Юрий начал подыскивать жильё, куда бы мог привести из больницы теперь уже жену Ирину.
Он никогда не задумывался о том, где прописана Ирина, и вопросов ей не задавал. Надеялся, что она не захочет вернуться туда.
***
Роберт Александрович являлся собственником квартиры где жил, и тех, которые сдавал: одна принадлежала его покойной матери, и вторую, ту самую, что Светлана прочила внучке, он тоже записал на себя. Во-первых, в то время внучка была несовершеннолетней, а во-вторых, он опасался, что Варя станет жертвой какого-нибудь проходимца, и лишится квартиры. Он всё замкнул на себя.
Роберт был рад, что дочь не требовала у него размена, и не предъявила права на жильё после смерти матери. Теперь у него стало просыпаться что-то вроде совести. Ему грезилась жена-покойница, которая осуждала его за то, что он не дал денег на операцию родной дочери.
— Варвара, — откашлявшись, спросил он, заглянув в комнату к внучке, — а что, может быть тебе съездить к матери и самой поговорить с врачом, узнать, как у неё дела?
— Да плохо у неё дела, раз её краш на операцию собирает! Не понимаю, что их вообще может связывать? — закатила она глаза.
— Тогда может, оплатим операцию, — осторожно спросил дед, — если она так в ней нуждается? Узнай, сколько стоит.
— Ладно, заеду в больницу на досуге, — кивнула внучка и снова надела наушники.
Но не завтра, ни послезавтра времени она не нашла. Попросту забыла, а дед и не спрашивал. Он теперь подолгу сидел в своём кресле, но если раньше читал детективы, то теперь просто дремал.
Зато Варвара, ввязавшись в сомнительную аферу с "гуру" обещавшим ей миллион, оказалась всюду должна. Сказать правду деду она боялась. Когда коллекторы стали названивать по телефону, она поняла, что скоро могут заявиться и домой.
И тут в голове у неё созрел хитрый план: она возьмёт у деда деньги, якобы на операцию матери, и спокойно расплатится с долгами. А там, будь что будет.
— Деда! — тронула она его за рукав, — проснись. В общем, я была в больнице, говорила с врачом, — если не вмешаться в ближайшее время, мама Ира умрёт!
Роберт Александрович открыл глаза, надел висящие у него на груди очки и воззрился на внучку.
— Что ты сказала?
— Я сказала, что без операции мама умрёт! — трагическим тоном повторила Варвара.
— Печальные известия, — покачал головой дед, — и сколько хотят эти рвачи? Они объявили цену?
Варвара, несмотря на то, что они с дедом были абсолютно одни в квартире, склонилась к поросшему седыми волосами уху старика и прошептала сумму, которую заранее себе определила. По её мнению, девятьсот тысяч — как раз то, что нужно. Это не миллион, но... эти деньги помогут ей расплатиться с долгами, и даже останется для нового проекта. Услышав такую цифру, старик задрожал от гнева:
— Что?! Они что там, совсем стыд потеряли?! Я интересовался! В Сеченовке! — Роберт Альбертович поднял палец вверх, — В Сеченовке! И то вдвое дешевле! За миллион сам Бокерия может прооперировать на дому!
Старик так разволновался, что Варя поняла, что пожадничала. Но отступать было поздно и она пролепетала:
— Мы можем найти более дешёвый вариант и перевезти Ирку туда!
— В какой она больнице?! Я сам поеду! Разнесу к чёртовой матери! Пора разворошить это осиное гнездо! — старик решительно откинул плед, и встав с кресла, сделал несколько шагов в направлении двери.
— Стой, деда! Ты сам говорил: не нужно ничего делать сгоряча! — остановила его Варвара, — тем более, что все врачи уже разъехались. Там сейчас только медсёстры. Завтра поедем, идёт?
— Точно, никого? А главврач?
— К нему только по записи можно попасть, — легко соврала Варвара.
— Ну, завтра, так завтра, — грустно кивнул старик.
Ни Роберт Александрович, ни Варя не догадывались — врачи не разъехались. Они обступили операционный стол, на котором лежала Ирина. "Ну, с Богом"! — сказал хирург, кивнув своим помощникам.
***
Ночью Роберт никак не мог заснуть: как только он закрывал глаза, ему мерещилось, что в комнате кто-то есть. Очередной раз распахнув глаза, он вглядывался в темноту. В первые секунды ему показалось, что в его кресле сидит женщина. "Света? — тихо окликнул он её, — Ирочка"?
Окончание >>>
А
