Завершая бесконечно длинный музейный день, который мы начали таким далёким утром в институте семьи Рерихов, совсем рядом с Юсуповской усадьбой, на набережной канала Грибоедова мы разыскали Музей искусства Санкт-Петербурга XX-XXI веков — филиал Центрального выставочного зала «Манеж». Мы уже несколько раз видели в городе афиши выставки «Свет и воздух. Традиции импрессионизма в советской живописи» (продлится до 10 марта 2024 г.) и не могли её пропустить.
Через арку мы нырнули в художественную подворотню и отыскали дверь в музей. В кассе нас предупредили, что до закрытия остался всего час, а экспозиция на четырёх этажах! «Успеем!» — уверили мы и поспешили в гардероб.
Художественный проект «Свет и воздух», привлёкший к сотрудничеству 27 российских музеев, впервые в выставочной практике столь широко и многопланово предлагает рассмотреть советское искусство сквозь опыт культурного мышления, вкуса и эстетики импрессионизма.
Творческий процесс советского времени представляет собой неоднозначную, интенсивно развивающуюся картину художественных поисков и достижений, разрушающих укоренившиеся в сознании устойчивые стереотипы о тотальном господстве лишенного признаков жизни «социалистического реализма».
Импрессионизм для многих мастеров стал своеобразным источником вдохновения, могучим импульсом для внутреннего раскрепощения, для выражения личностных живописных ощущений и настроений. Окружающий мир предстает перед нами как напоенное лучезарным благодушием бытие, в своей тематической и эмоциональной направленности вполне отвечающее декларируемым идеологическим установкам эпохи, но завораживающее эстетической красотой и значимостью художественного образа.
Экспозиция выставки, состоящая из четырёх самостоятельных разделов в соответствии с представленными темами: портрет, пейзаж, труд, отдых, предлагает зрителю абстрагироваться от политических реалий и попытаться взглянуть на искусство советского времени с исторической дистанции, с точки зрения его художественного развития и эстетического воздействия.
Наиболее сильное впечатление на нас произвёл, пожалуй, первый — портретный этаж. По крайней мере, мы там больше всего наснимали картин на память для своих дневников. К нашему удивлению, на выставке присутствовали несколько картин, которые запрещено было фотографировать. В их числе были люпины Грабаря, сиявшие волшебной синевой цветов на фоне зелёной лужайки. Для людей, привыкших маниакально фиксировать всю повстречавшуюся красоту, это было как для ребёнка — запретная конфетка…
Мы ходили от картины к картине, погружаясь то в сияние крымского летнего дня (советский курорт, пышное солнечное великолепие!), то в атмосферу деревенских комнат и окон, то в полный надежд и мечтаний мир детства, то в радостную, звенящую зиму на пороге роддома…
Знакомый до боли профиль крымского мыса, сенокос, полные солнца и света пейзажи… Сцены из деревенских будней, лица людей… Советская живопись глядела на нас со стен, такая разная, такая богатая, так спорящая с дежурным представлением об унылом и бедном цветом соцреализме!
И уже ныли усталые ноги, но уходить всё равно не хотелось. Пугающе гнулись под нашими шагами доски полов-перекрытий на верхнем этаже. Посетители, коих, несмотря на позднее время, было довольно много, увлечённо слушали аудиогидов — их вместе с наушниками в достатке и бесплатно на каждом этаже раздавали смотрительницы. И замечательный искусствовед водил группу по залам, повествуя об импрессионизме, об особенностях техники каждой картины, об эволюции советской живописи.
Экскурсовод рассказывал так замечательно, что мы поневоле прилипли к его группе, и послушали несколько историй, в числе которых была и история создания одной из картин, автор которой — Василий Васильевич Рождественский — уроженец тульской земли с непростой судьбой, едва не ставший в молодости бомбистом, но учившийся потом в Москве у В.А. Серова и К.А.Коровина и участвовавший в организации объединения «Бубновый валет», а затем сделавшийся апологетом совершенной достоверности изображения людской жизни, и колесивший по просторам страны, работавший бок о бок с людьми, становившихся героями его полотен…
Поняв, что чаша наших сегодняшних впечатлений полна до краёв, мы покинули музей, и вышли во двор, где поблёскивала оригинально наряженная ёлка, а по стенам распластались странные и немного жутковатые граффити. Сфотографировали всю эту красоту — просто так, на память.
И отправились в сторону нашего хостела, заглянув по пути в новое лофт-пространство на Гражданской улице, в Бертгольд-центре, где Геокэшинг обещал очень большой зонт «Памятник дождю» и лестницу на крышу.
Зонт оказался с голыми спицами (но тайник мы взяли), а смотровая на крыше закрыта — хорошо, что удалось разглядеть это снизу. Зато во дворе была очень симпатичная ёлочка...
Отказавшись от долгой ещё прогулки до дома, мы поспешили к метро, подъехать пару остановок в тепле — день и так получился неимоверно длинным!
Санкт-Петербург, 4 января 2024 г.
