— Как я понимаю, вы уже в курсе смерти вашего партнера.
— Бывшего партнера, — поправил его Илантьев. Он по-прежнему стоял спиной к гостю, заваривал кофе. Обухов наблюдал за руками, они могли выдать беспокойство хозяина квартиры. — Наши пути давно разошлись.
— Давно – это насколько?
— Порядка года назад, — Антон старался держаться подчеркнуто спокойно, но руки плохо его слушались, то кофе просыпался, то турка едва не перевернулась. — Более полугода, как я переехал сюда, мы с ним не общаемся.
— А почему? — Обухов держался доброжелательно, но считывал неловкость хозяина, нервозность и рассеянность. «В чем дело?», — чутье подсказывало ему, что Илантьев что-то от него скрывает.
Антон пожал плечами:
— Если вы сюда приехали за столько километров, то вы наверняка уже в курсе, никакой Америки я вам не открою. Мы работали вместе, был холдинг, в котором мы оба были учредителями, а Костя еще и генеральным директором одной из головных фирм.
— Вы про «Аллюр-строй»?
Илантьев кивнул:
— Нет, «Аллюр-строй» — это как раз моя фирма была. Костя рулил в «МСК».
— А почему вы слили этот холдинг?
Илантьев засмеялся — вполне откровенно, как показалось Обухову.
— Продал, ага, — хозяин разлил кофе по чашками, поставил на стол вазочку с крекерами, из холодильника — приготовленную помощницей по дому тарелку с нарезкой, сливки. Вернулся за чашками и поставил обе на стол. — Смешно.
Кофе был очень крепким на вид, с горьковато-кислым ароматом, с нотками миндаля. Сделал небольшой глоток.
— Почему вас это так рассмешило? — спросил.
Илантьев тоже отпил из своей чашки — медленно, будто растягивая время.
— Да потому что Костя оказался засранцем, уж простите, это не слишком плохо о нем как о покойнике, я мог бы и покрепче сказать, — Илантьев прищурился, посмотрел на Обухова прямо, без тени недавней рассеянности. — Мы с Юрьевым были партнерами еще с 2012 года. Начинали с нуля, с дачных домиков из «говна и палок» — я строил, Костя отделкой занимался. Потом я купил линию по работе с клееным брусом, Косте подвернулся хороший вариант в администрации области, стал заведовать жилищно-коммунальным хозяйством. Пару раз подкинул мне хорошие заказы. Это был уже допандемийный 2018-й или 2019-й. У меня уже к тому времени был холдинг. Костя перешел на вольные хлеба, открыл свою контору, начал строить торговые центры. Деньги хорошие, интересные проекты. Когда предложил снова поработать, я не отказался. Пошел к нему на субподряд. Но что-то там Костя намудрил… — Илантьев опустил голову и покачал головой. — Мы уже были на стадии устройства кровли, когда выяснилось, что у него отозвали лицензию на генподряд. Работы встали. Юрьев заверял, что все уладит… Но не уладил, начался срыв сроков. Заказчик, а там была серьезная госструктура, подал иск. Юрьев только разводил руками и извинялся.
Чтобы рассчитаться за материалы, с работниками, нанятыми подрядными организациями, я продал дом и квартиру в Москве. На суде всплыло интересное, оказалось, что именно моя фирма допустила нарушения, что, собственно, стало причиной отзыва лицензии у фирмы Юрьева. Предвосхищая ваши вопросы, отвечу сразу — это была откровенная подделка. Когда я узнал об этом и «Аллюр-строй», который вел ту стройку, вошел в судебный процесс, там уже было все так наверчено, что… В общем, на меня легли неустойки, потом штрафы… Из-за блокировки счетов, я сорвал еще несколько крупных строек, начались по ним проблемы… Как снежный ком, знаете? Денег не было, я рассчитывался где личным имуществом, где активами. То, что осталось, я вывел из «Аллюр-строя» перед конкурсным производством и основался здесь. Но там все чисто, конкурсный пытался оспорить сделки, у него ничего не получилось. Я накрепко прикрыт судебными актами, вы тоже не прикопаетесь… Как это у вас называется? Преюдициально установленный факт[1]?
Обухов кивнул.
— То есть Юрьев вас обул, а не вы его?
Илантьев усмехнулся:
— Это бизнес, Гаврила Иванович. Осуществляемая на свой страх и риск деятельность по систематическому извлечению прибыли из своих знаний, навыков и активов. И риски эти далеко не всегда финансовые, гораздо чаще людские. Не зря говорят: хочешь лишиться друга, начни с ним бизнес.[ЕК1]
— А вы с Юрьевым были друзьями.
— Ну, в десны не целовались, ю́шку[2] ради друг друга тоже не лили. Но во всем остальном, да, можно сказать, что друзьями на определенном этапе мы были.
Обухов сделал еще один большой глоток кофе, улыбнулся:
— Эк вы витиевато изъясняетесь. «Во всем остальном», «можно сказать», «на определенном этапе»… Обычно о дружбе говорят или «да», или «нет». Полутона и оговорки, это как осетрина третьей свежести, знаете ли.
— В отношении Кости Юрьева это вполне правильная формулировка. Костя не умел дружить, уж простите. Он во всем выгоду искал…
[1] Преюдициально установленный факт - факты, ранее установленные вступившим в законную силу судебным решением по другому делу, в котором участвуют те же лица, обязательные для всех судов, рассматривающих дело, для принятия без проверки доказательств.
[2] Юшка – кровь.
Из книги Евгении Кретовой "Сезон охоты на кротов"
Подписывайтесь на канал, здесь мы говорим о книгах и не только.
