Под большим навесом, расположенном так, чтобы из хозяйского дома его не было видно, кипела своя жизнь. Довольно упитанная негритянка, средних лет, помешивала варево, булькавшее в большом чане, водружённом на низкую печурку из камней. Судя по запаху, в чане варились потроха. Боб, уже сидевший рядом с печкой на низком стульчике, потягивал носом.
-Смотри, Оливия, Долли привела новенькую, о которой я тебе говорил! - воскликнул он, указывая пальцем на Мери.
-Да что я тебе разве не поверила? - удивилась Оливия, - Ты мне уже все уши про нее прожужжал!
Мери смутилась от того, что разговор здесь, оказывается, шел о ней.
-Может тогда плеснешь мне немного супа? - вкрадчиво спросил Боб, протягивая Оливии жестяную миску.
-Я тебе плесну, а потом отведаю хозяйской плети! Знаешь ведь, до ужина не положено!
-А у меня и завтрака-то не было! Хозяин спозаранку поднял, в город пожелал ехать!
-Ты правила знаешь, Боб! Не приставай! До ужина недолго осталось!
Боб насупился, запыхтел, но больше не приставал. Внимание Оливии переключилось на Мери.
-Сколько же тебе лет? Больно молоденькой ты выглядишь!
-Скоро будет пятнадцать. - ответила Мери.
-Где ты жила раньше?
Мери рассказала свою историю, из глаз полились слезы.
-Не плачь, милая, слезами тут не поможешь! Как-нибудь все сладится!
Вдали послышался голоса. Повернув голову, Мери увидела группу женщин. Это были те, что повстречались ей по дороге сюда с тяжелыми корзинами. Теперь корзины в их руках были пусты - видимо они где-то развесили белье на просушку. Зайдя под навес, женщины устало опустились прямо на пол.
-Скорее бы уж ужин! - произнесла одна из них, - Эй, Оливия, много потрохов стрескала, пока нас не было? - воскликнула она насмешливо.
Оливия промолчала, насупилась. Видно, что такие разговоры были здесь обычным делом. Женщины добродушно.
Воцарилась тишина. Ветерок шевелил листву на верхушках деревьев, стрекотали невидимые птицы, сопел старый Боб, обхватив руками пустой живот.
-А где Хетти? - прервала молчание громко спросила одна из женщин.
-С утра где-то отлеживается, бедняжка! - ответила Оливия, - Крепко ей досталось вчера от хозяина!
-Пойду посмотрю, жива ли она?! - сказала женщина и встала.
Она направилась в дальнюю, темную часть навеса. Стену в той стороне закрывали криво приколоченные жерди, с потолка свисали какие-то тряпки. Скоро женщина вернулась, ведя под руку худую, изможденную негритянку. Платье на ней было грязным и рваным, на тонком лице виднелся кровоподтёк. Мери вздрогнула, увидев глаза несчастной - в них не было жизни, не было надежды. Она была похожа на живого мертвеца из одной из сказок отца.
-Садись, Хетти, скоро будет есть! - ласково произнесла женщина.
Хетти села, чуть поодаль от остальных, обхватила колени руками, притянула их подбородку, словно спряталась в клубок от всего мира.
-Кто так избил ее? - спросила Мери у Долли шепотом.
-Хозяин! Он вчера был не в духе! - в голосе Долли звучало сочувствие к Хетти.
-Он ненавидит Хетти? - спросила Мери. Иного объяснения жестокому избиению девушки она найти не могла.
-Нет, он ее слишком сильно любит...
Из оцепенения Мери вывело появление следующей партии рабов. Они шли тяжело, медленно переставляли ноги. В руках их были мотыги и лопаты. "Полевые работники!" - догадалась Мери.
Оливия, не дожидаясь когда они подойдут, бросилась разливать в миски похлебку и ставить их на длинную скамью. Женщины, по очереди, черпали из бочки с водой, и подавали тем, кто входил под навес. Измученные тяжелой работой и жарой люди, жадно припадали губами к драгоценной влаге, выпивали кружку до дна, просили еще. Зрелище было страшным. Огрубевшие руки, мокрая от пота и грязная одежда, безнадежная тоска в запавших глазах. Потом они садились, а женщины давали им наполненные миски и деревянные ложки. Лишь, когда последний из полевых рабов, получил свою порцию, Оливия начала кормить и остальных. Подошла она и к Хетти, но та отвернулась от еды.
-Ну же, Хетти, надо кушать! - уговаривала она ее, как ребенка. Оливии удалось впихнуть в Хетти несколько ложек, но потом девушка стала уворачиваться.
Пока Оливия кормила Хетти, Долли сама налила похлебку себе и Мери. Мери опасливо поднесла ложку ко рту. В доме миссис Пруден, она привыкла к более изысканной пище. Потроха, не сдобренные ничем, кроме соли, показались ей отвратительными.
-Ты ешь, ешь! Скоро привыкнешь! - понимающе хмыкнула Оливия.
Неожиданно Боб, навострил уши, как сторожевой пес. Мери услышала далекий топот копыт.
-Хозяин едет! - вскрикнул Боб и вскочил на ноги, - Остался я и без ужина!
Последние слова он произнес уже на бегу, спешил встретить мистера Бенджи. Мери обратила внимание, что Хетти снова уползла в свой грязный угол.
-А я видела здесь еще и детей! Разве они не ужинают? -спросила Мери у Долли.
-У нас тут народу много! - ответила ей девушка. - На другой стороне, подальше, тоже рабы живут, у них там бараки. Хозяин не любит шум, вот и велит им сюда пореже показываться!
-А кто прислуживает сейчас в доме? Хозяева ведь тоже должны ужинать? - не унималась Мери.
-Сегодня там другие девушки, наша очередь настанет завтра. Успеешь еще наработаться!
Поев, девушки направились к дому, в свой полуподвал. Долли показала Мери пустующий топчан. Насыщенный день почти лишил ее сил. Она уснула едва голова коснулась подушки. Проснулась Мери только раз, когда услышала возвращение остальных девушек...
В просторной гостиной, за большим, овальным столом, сидело семейство Бенджи. Миссис Фании, как всегда строгая, неулыбчивая, зорко следила за тем, как служанки разливали по чашкам чай. Особенно пристально следила она за новенькой. Девушка была хороша, Фанни не могла этого не признать. Оттого, в ней с каждой минутой, росла к девушке стойкая неприязнь.
Совсем в ином состоянии духа ужинал ее муж, Лукас Бенджи. Он пребывал в игривом настроении, подмигивал детям, сидящим рядом, дружески похлопывал по плечу старшего сына, Дугласа.
Дуглас же не отводил взгляда от Мери. За его юными плечами, было несколько интрижек с молоденькими негритяночками с соседних плантаций. За несколько серебряных монет, девушки старались всячески угодить белому господину и Дуглас уверовал в силу своего обаяния. Но то были пустые интрижки, он не удосужился даже запомнить имена девушек. Рабыня, купленная отцом, сразу запала ему в душу. В ней не было жеманства в купе с развязностью, к которой он успел привыкнуть. Она вела себя естественно, в глазах была детская наивность и совсем не обращала на Дугласа внимания.
Мистер Лукас заметил интерес сына, понимающе ухмыльнулся. "Что ж, уступлю девчонку сыну!" - подумал он и тут же его мысли переметнулись к Хетти. В последний раз он не смог сдержать себя и высек Хетти кнутом. Вся ее вина состояла в том, что она не успела вовремя изобразить радость, когда Лукас схватил ее за руку прямо в коридоре собственного дома. Он прижал ее к стене, на ходу расстегивая пуговицы на плотной сорочке. Хетти вырывалась. Она до смерти боялась миссис Фанни, ненавидела Лукаса, не дававшего ей прохода, и все время чувствовала себя загнанной в ловушку.
Ее сопротивление окончательно разозлило Лукаса, желанием пропало. Он выволок девушку во двор и так отходил кнутом, что Хетти потеряла сознание. За этой отвратительной сценой, из окна своей спальни, наблюдала Фании. Она удовлетворенно улыбнулась, решив, что девка получила по заслугам. Об интрижках мужа с негритянками Фанни прекрасно знала, но предпочитала не высказывать ему претензий. "Таковы все мужчины!" - думала она, вспоминая собственного отца. Едва ее мать скончалась, как отец стал практически открыто жить со своей чернокожей любовницей, которая принялась рожать ему по смуглому метису в год. Фанни была рада, когда ее отправили на обучение в закрытую школу на полный пансион. Когда она окончила школу, отец подобрал ей мужа. Несмотря на это, Фанни не винила отца. Она возлагала вину только на "наглых черномазых девок", мечтающих забраться в хозяйскую постель. И вот теперь, она вынуждена была закрывать глаза на похождения мужа и сын, похоже, берет с Лукаса пример!
- Мистер Бенджи, для чего Вам понадобилась приобретать еще одну рабыню? Слуг в доме вполне достаточно! - спросила она у мужа накануне вечером, когда они с сыном вернулись домой.
-Мы с Дугласом хотели сделать Вам подарок, моя дорогая! - отвечал Лукас.
Он неизменно бывал ласков с женой, старался выполнять все ее прихоти. В Фанни чувствовалась порода, стать, сила духа и он очень ценил это. Нельзя сказать, чтобы Лукас любил жену, но уважал и ценил он ее несомненно. Для реализации своих низменных потребностей ему хватало рабынь. С женой мистер Дуглас вел себя, как джентльмен, даже когда они оставались наедине. Так он был воспитан, так воспитывал и своего старшего сына, так же воспитает и младших, когда те подрастут!
В этот вечер, все помыслы старших членов семьи Бенджи были обращены к Мери и на свое счастье, девушка, сосредоточенная на том, чтобы обслужить хозяев как положено и не совершить ошибки, не замечала...
