Рынок рабов в тот день был полупустым. К продаже предлагались несколько мальчиков, немногим младше Мери, и она сама. Однако покупатели все же расхаживали по немноголюдной площадке, отведенной под продажу рабов и с интересом рассматривали живой товар. У юношей задерживались надолго. Трогали уже бугрившиеся от работы мышцы, проверяли качество зубов. На Мери обращали мало внимания и она чувствовала, как злится мистер Уильямс. Ему не терпелось сбыть с рук ненавистную девчонку. Он и дня лишнего не хотел ее видеть в своем доме и, тем более, кормить!
На площади показались двое, по видимому отец и сын. Тот, что постарше, вероятно приближался к пятидесяти годам. Он был высок ростом, достаточно строен, но под легким камзолом уже намечалось брюшко, а в короткой бородке, проглядывали серебряные пряди. Тот, что помоложе, чертами лица походил на старшего, но был еще слишком молод, суетлив, неуклюж в движениях. Едва ли он вошел в пору совершеннолетия, но явно старался казаться старше своих лет. В одной руке он держал трубку, но Уильямс не заметил, чтобы юноша подносил ее ко рту, чтобы затянуться. За его пояс был воткнул короткий, жесткий хлыст. Увидев Мери, юноша уже не отводил от нее взгляда, глаза горели вожделенным блеском. Уильямс усмехнулся: "Молодчик то, видно, не брезгует поразвлечься с черномазыми!"
Между тем отец юноши обратился к Уильямсу с вопросом:
-Скажите мистер, умеет ли Ваша рабыня обращаться с детьми?
-О, можете поверить, девчонка всему обучена! Она даже читать умеет и одно время нянчила моего собственного сына!
О том, что нянькой для Джека была не Мери, а его мать, Уильямс умолчал.
-Как думаешь, Дуглас, купить ли нам эту рабыню в помощь твоей матушке? - обратился старший мужчина к сыну, - По виду рабыня чистая, я не чувствую дурного запаха!
-Берите, мистер, не прогадаете! Она росла в чистоте, приучена к порядку! Ну ка, Мери, покрутись - покажи господам, насколько ты хороша! - Уильямс расхваливал свой товар, как заправский торговец.
Мери повиновалась. Никогда прежде она не чувствовала себя настолько униженной и несчастной. Чья-то рука дернула ее за косичку, кто-то ущипнул за бок. Слезы щипали глаза. "Не буду плакать, не дождетесь!" - подумала Мери и решительно вздернула подбородок. Уильямс заметил это и рассвирепел. Из-за настырности рабыни он мог потерять клиентов и других сегодня вряд ли дождется! "Три шкуры спущу с нее, если не продам!" - пообещал он сам себе.
Однако, покупатели на дерзость Мери не обратили внимания. Немного поторговавшись, Уильямс, изрядно пополнив свой кошелек, направился в бар, намереваясь обмыть удачную сделку, а Мери покорно последовала за новыми хозяевами.
Ее усадили в крепкую телегу, на козлах которой, сидел старый негр, одетый в холщовую рубаху и короткие, по щиколотку, парусиновые штаны. Он был босым, ступни огрубевшие, непривычные к обуви.
-Отвези нашу покупку поместье! - велел старший мужчина негру, - Передай хозяйке, что это подарок от меня и мистера Дугласа! Да пусть не тревожится - мы вернемся до темноты!
Негр кивнул, взял в узловатые руки вожжи и тронул повозку с места. Через город они ехали молча, но стоило повозке покатиться по просторным загородным полям, как старик заговорил:
-Как тебя звать-то, пигалица!
-Мери! - девушка замешкалась и добавила, - Сэр!
Старик засмеялся.
-Какой я тебе сэр! Такой же невольник, как и ты! Зови меня просто - дядюшка Боб!
-А куда мы едем, дядюшка Боб?
-Тут пути около часа. У хозяина поместье большое за городом и рабов у него много! - веселые нотки пропали из голоса Боба.
-Ваш хозяин жесток? - спросила Мери, страстно желая, чтобы старый Боб ответил ей, что она ошибается.
-Сама все увидишь!
И Боб замолчал, а Мери побоялась расспрашивать.
Суета и шум города остались позади. Дул легкий, освежающий ветерок. Глядя в даль, на холмистые просторы, Мери немного успокоилась. «Может все не так страшно и мои хозяева окажутся добрыми людьми?»- думала она с надеждой. При мысли о том, что ей больше не придется встречаться с мистером Уильямсом приходило облегчение и тут же оно сменялось пониманием, что и мать свою она больше никогда не увидит. Мери гнала от себя черные мысли и решила, что будет изо-всех сил молить Господа, чтобы он сберег ее мамочку, отца, сестер и братьев и позволил им снова воссоединиться.
Так они ехали примерно час. Мери осматривала окрестности, одновременно читая про себя молитвы, которые помнила наизусть. Вокруг потянулись, аккуратно возделанные, поля. Издали послышалась песня. Мери вспомнила отца. Возвращаясь домой, после трудного дня, он тоже любил петь. Но его песни были бодрыми, полными энергии. Мелодия, которую сейчас слышала Мери, сочилась глубокой грустью. Вскоре она увидела и поющих. На поле, с мотыгами в руках, трудились мужчины и женщины. Их движения были четкими и размеренным, в такт песне. Мотыги поднимались и опускались землю, поднимая маленькие тучки пыли. Одна из женщин выпрямилась, приложила ладонь ко лбу, уставилась на повозку. Мери хотела было приветливо помахать ей рукой, как вдруг раздался резкий мужской окрик. Женщина испуганно вернулась к работе. Из-под тени редких деревьев, росших по краю поля, к женщине подбежал белый мужчина, в руке он держал хлыст. Мужчина что-то кричал, размахивал перед лицом провинившейся хлыстом, но, к счастью, бить женщину не стал.
-Это рабы нашего хозяина! - сказал Боб. Он старался говорить безразлично, но Мери уловила в его голосе нотки грусти и осуждения. - И я когда-то работал в поле, еще при старом мистере Бенджи. А потом он забрал меня в конюшни, увидел, как лошади ко мне тянутся!
Мери была не в силах говорить. Страх навалился с новой силой. Если в поместье хозяина бьют рабов, то ей придется здесь не сладко!
Наконец показался большой хозяйский дом. Он не шел ни в какой сравнение с домом мистера Майнерса, а уж тем более мистера Уильямса. Он был огромным и ухоженным, словно кричал о том, что его хозяева живут в полном достатке. Об этом свидетельствовало и наличие множества рабов, замеченных пытливым и острым взглядом Мери. По правую сторону, она увидела нескольких негритянок, тащивших по двое тяжелые корзины со свежевыстиранным бельем. Слева, тощий чернокожий, одетый в светлый комбинезон, подстригал невысокие, аккуратные кусты. На встречу повозке, откуда-то выскочил кучерявый, большеглазый, мальчуган, перехватил у Боба вожжи.
Повозка обогнула дом и остановилась на заднем дворе, выглядевшем не так великолепно, как фасад. Боб велел Мери сойти с возка и сам тяжело слез с козел. Мальчик повел лошадь в сторону конюшни.
-Долли! - закричал Боб. На его зов, из узкой, низкой двери, которая вероятно вела в комнаты для домашней прислуги, выглянула невысокая, опрятная женщина.
-Ты чего шумишь! - накинулась она на старика.
-Кликни хозяйку, я ей подарок от мистера Бенджи и молодого мистера Дугласа привез!
Долли поглядела на Мери, вздохнула.
-Куда ее? На двор или в дом? - спросила она у Боба.
-Мистер Бенжи так наказал, мол будет в помощь миссис Фанни!
-Не повезло значит...-тихо проговорила Долли.
Боб шикнул на нее.
-Ну давай, иди к миссис!
Долли ненадолго исчезла. Через некоторое время на небольшую террасу заднего двора, вышла женщина. Она была невысокого роста, худощавая. Тонкие губы сжаты в тонкую ниточку, брови сердито сдвинуты к переносице. В серых глазах, казалось застыл лед. Одета женщина была в светлую блузу и юбку в тон. Она вперила свой холодный взгляд в Мери и разглядывала девушку не моргая несколько долгих мгновений.
-Подойди! - голос хозяйки был низким, с хрипотцой.
Мери повиновалась, сделала книксен.
-Опять он потратил деньги на очередную неумеху! - жестко сказала миссис Фанни.
-Нет, мем, я много чего умею! - сказала Мери, подумав, что обращаются к ней.
Лицо хозяйки исказила злоба. Она наотмашь ударила Мери по лицу.
-Я вижу, как ты обучена! - процедила она сквозь зубы, - Кто тебе позволил говорить без разрешения!?
-Простите, мем! Я думала, что вы обратились ко мне! - Мери старалась не заплакать, щека горела.
-Кто ты такая, что бы я обращалась к тебе с вопросами? Впредь не раскрывай рта, пока я сама не прикажу тебе говорить! - хозяйка отвернулась от Мери и обратилась к Долли, - Научи ее всему, вымой и переодень! Есть сегодня не давай, она провинилась!
Долли сделала книксен, миссис Фанни резко развернулась и ушла.
-В чем я провинилась, за что получила оплеуху? - спросила Мери у Долли, когда за хозяйкой закрылась дверь.
-Ты просто не знакома с правилами этого дома. Нельзя говорить с хозяйкой, пока она сама не прикажет. Надо молчать, смотреть в пол!
-Я не понравилась ей в первый же день, что же будет дальше? А если и хозяин обозлится на меня?
-Главное чтобы не понравилась ты ему не понравилась! - сказала Долли и осеклась, прикусила нижнюю губу.
-Почему? - Мери уставила на Долли невинный взгляд.
-Пошли, некогда болтать. Вдруг миссис Фанни увидит! - не стала отвечать Долли и, взяв Мери за руку, потянула ее к двери из которой вышла по зову Боба.
За дверью оказались несколько ступенек, ведущих вниз. Спустившись, девушки оказались в тесном полуподвале. Вдоль стен стояли двухярусные койки, покрытые тонкими матрасами и хлипкими, куцыми покрывалами.
-Вот здесь живем мы- девушки, которые работают в доме! И если хозяйка позволит, ты будешь жить с нами!
-Мне кажется, я не хочу работать в доме! - сказала Мери.
-Глупая! В доме лучше всего! Вот на дворе или в поле... - она многозначительно замолчала.
-Долли, а тебя часто обижает хозяйка?
-Вовсе нет! Я просто стараюсь сразу исполнять все ее приказания и поменьше появляться на глаза!
-Ты научишь меня делать так же?
-Конечно! А пока можешь помыться!
В углу, за шторкой, стояла бадья с водой и таз. Пока Мери мылась, Долли принесла ей такую же одежду, как и у нее самой - черное платье и белый передник, да еще крепкие, жесткие башмаки. Сунула в руки краюху хлеба с сыром.
-Ешь быстро и смотри не выдавай меня, а то с меня шкуру спустят! - прошептала она.
Мери благодарно кивнула ей и быстро умяла угощение.
-Теперь идем, покажу как у нас тут все устроено!
Девушки вышли на улицу и направились к отдаленным от поместья строениям...
