Может ли биологическая сущность человека вступить в противоречие с его сознанием, социальными и экономическими устремлениями?
Этот вопрос вышел на первый план при обсуждении моей предыдущей статьи «Кто дирижирует рождаемостью?». Интереснейший получился разговор.
Среди специалистов-демографов распространена точка зрения, что смена баланса высокой смертности и высокой рождаемости на устойчивое равновесие низкой смертности и низкой рождаемости произошла по причине перехода на городской способ расселения и более продуктивные модели экономики. И это еще недавно рассматривалось, скорее, как позитивный тренд — люди теперь живут дольше благодаря успехам медицины и санитарии, а небольшое количество детей в семье позволяет выделять больше средств на их развитие и образование.
Но теперь получается, что детей не хватает для простого воспроизводства населения, и скоро будет некому содержать нетрудоспособных граждан. В этой связи многие государства ищут экономические и прочие стимулы для повышения рождаемости. Но помогает это слабо, а чаще вообще не помогает. Жители процветающих городов то ли не стремятся, то ли не могут завести большую семью.
Но по какой же причине?
Похоже, создатели демографической политики считают, что людьми движут, в основном, рациональные желания. Если совсем упрощенно, захотела семья квартиру — стремится получить «материнский капитал», который выдается за рождение детей. Государство как бы покупает новорожденных. А многие мои комментаторы обращают больше внимания на биологическую природу человека. Как и всеми живыми существами, людьми, во всяком случае их большинством, управляет мощный инстинкт продолжения рода. Но различные объективные обстоятельства не дают ему в должной мере проявиться. И деньгами тут не поможешь.
Цитирую комментарии:
Пишет «Няк»: Когда-то я увлекалась герпетологией. Так вот черепахи могут отложить разное количество яиц в зависимости от условий. Чем хуже условия — тем меньше яиц. Как черепахи это контролируют? Контролируют организмом. Не просто так рост бесплодия и операций по стерилизации.
Пишет «Мс Мс»: Начните с базиса. Спросите у биологов: в состоянии стресса, даже при отличной кормежке, даже мыши перестают плодиться. У нас население держат десятилетиями в состоянии перманентного стресса. Кстати, алкоголь и наркота блокируют стресс, поэтому рожать будут асоциальные слои населения.
Пишет «Нана»: Скученность не способствует рождаемости. Города с плотным населением — это имитация большой и сильной стаи. Страх одиночества искусственно скоррелирован. В естественных условиях у тех же пчел рой делится по достижении максимального количества пчел, новый рой улетает на освоение нового пространства. А у нас все наоборот. Города продолжают накапливать сверхнормативное количество населения, но улетать никто не собирается на освоение новых земель. Страна у нас северная. Для освоения новых территорий нужно сначала организовать инфраструктуру для нормального проживания, а не избушку в тайге. Программы должны работать по заселению пустых и малонаселенных территорий. А у нас что? Вахты? Какая демография при такой экономической модели?
«Маня бумеранг» обращает внимание на растущую эпидемию мужского бесплодия, характерную, кстати, вовсе не только для России. О причинах можно спорить, но раз это проявляется во всем мире, то должно быть какое-то общее условие, снижающее способность к размножению.
Думаю, именно стресс — найденное общими усилиями ключевое слово. Он причина множества негативных тенденций в жизни отдельных людей и вообще человечества. Переселившись в большие города ради процветания, люди столкнулись со множеством стрессирующих факторов, подрывающих их здоровье. Да, стали жить дольше благодаря успехам медицины, но вырос не период здоровой активности, а период угасания, посвященный борьбе с болезнями. И упала способность и желание к продолжению рода у молодежи. Попробуем найти аргументы в пользу этой гипотезы.
На бытовом уровне мы все понимаем, что такое стресс, или нам кажется, что понимаем.
Чтобы глубже разобраться в проблеме, лучше почитать хотя бы соответствующую статью в Википедии. Или популярную публикацию «Стресс жизни» основателя науки о стрессе Ганса Селье, переведенную на русский язык. Вот что пишет Селье:
«Логично начать с того, что врачи обозначают термином «стресс», и одновременно познакомить читателя с некоторыми важными специальными терминами. Стресс есть неспецифический ответ организма на любое предъявление ему требования. Чтобы понять это определение, нужно сперва объяснить, что мы подразумеваем под словом «неспецифический». Каждое предъявленное организму требование в каком-то смысле своеобразно или специфично. На морозе мы дрожим, чтобы выделить больше тепла, а кровеносные сосуды кожи сужаются, уменьшая потерю тепла с поверхности тела. На солнцепеке мы потеем, и испарение пота охлаждает нас. Если мы съели слишком много сахару и содержание его в крови поднялось выше нормы, мы выделяем часть и сжигаем остальное, так что уровень сахара в крови нормализуется. Мышечное усилие, например бег вверх по лестнице с максимальной скоростью, предъявляет повышенные требования к мускулатуре и сердечно-сосудистой системе. Мышцы нуждаются в дополнительном источнике энергии для такой необычной работы, поэтому сердцебиение становится чаще и сильнее, повышенное кровяное давление расширяет сосуды и улучшается кровоснабжение мышц.
Каждое лекарство и гормон обладают специфическим действием. Мочегонные увеличивают выделение мочи, гормон адреналин учащает пульс и повышает кровяное давление, одновременно поднимая уровень сахара в крови, а гормон инсулин снижает содержание сахара. Однако независимо от того, какого рода изменения в организме они вызывают, все эти агенты имеют и нечто общее. Они предъявляют требования к перестройке. Это требование неспецифично, оно состоит в адаптации к возникшей трудности, какова бы она ни была. Другими словами, кроме специфического эффекта, все воздействующие на нас агенты вызывают также и неспецифическую потребность осуществить приспособительные функции и тем самым восстановить нормальное состояние. Эти функции независимы от специфического воздействия. Неспецифические требования, предъявляемые воздействием как таковым, — это и есть сущность стресса.
С точки зрения стрессовой реакции не имеет значения, приятна или неприятна ситуация, с которой мы столкнулись. Имеет значение лишь интенсивность потребности в перестройке или в адаптации. Мать, которой сообщили о гибели в бою ее единственного сына, испытывает страшное душевное потрясение. Если много лет спустя окажется, что сообщение было ложным, и сын неожиданно войдет в комнату целым и невредимым, она почувствует сильнейшую радость. Специфические результаты двух событий — горе и радость — совершенно различны, даже противоположны, но их стрессорное действие — неспецифическое требование приспособления к новой ситуации — может быть одинаковым.
Нелегко представить себе, что холод, жара, лекарства, гормоны, печаль и радость вызывают одинаковые биохимические сдвиги в организме. Однако дело обстоит именно так. Количественные биохимические измерения показывают, что некоторые реакции неспецифичны и одинаковы для всех видов воздействий».
Проблема в том, что адаптационные возможности организма не безграничны. Когда они истощаются, наступает состояние дистресса. Оно подрывает здоровье человека и приводит к тяжелым заболеваниям. В состоянии дистресса нарушаются нормальные физиологические процессы, страдает иммунная система и психика. Мы с тревогой читаем о постоянном росте заболеваемости диабетом, раком, различными психическими нарушениями. Причем это характерно для всего мира, а в первую очередь для развитых, вроде бы наиболее благополучных для жизни государств.
Большое исследование, говорящее о заметном росте тревожных и депрессивных расстройств в европейских странах, опубликовал в 2021 году самый авторитетный медицинский журнал The Lancet. Речь идет не просто о постоянно сниженном настроении у множества горожан. Клиническая депрессия — тяжелое заболевание, приводящее к утрате трудоспособности и даже гибели людей, в том числе молодых и хорошо образованных. Какое уж тут потомство, если людям не хочется жить?
Журнал сообщает, что медики Исследовательского института IMIM изучили состояние психического здоровья жителей 27 стран Европы и пришли к выводу, что 6,5% из них страдают от разных форм клинической депрессии. Этот показатель примерно в 1,5 раза выше официальных оценок Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ). Вообще, по ее оценкам, в мире страдает депрессией около 260 миллионов человек, и это число быстро растет.
Авторы исследования зафиксировали очень большие расхождения в частоте встречаемости депрессии в разных странах Европы. В частности, меньше всего людей с хронически подавленным настроением жило на территории Словаки, Чехии и Литвы, где их доля составляет всего 2,6–3% от общей численности населения этих стран. В противоположность этому, большие всего от депрессии страдают жители Исландии, Германии и Люксембурга, где около 9–10% столкнулись с этой проблемой.
Подобные результаты наблюдений стали большой неожиданностью для авторов, так как они ожидали, что число носителей депрессии будет выше в менее зажиточных государствах Восточной Европы, для которых характерен менее высокий уровень развития медицины и социальных служб. В реальности депрессия была больше характерна для богатых западноевропейских государств, чем для стран на востоке Европы.
Последующие наблюдения и повторный анализ данных помогут ученым понять, с чем связан этот феномен и раскрыть причины необычно частого развития депрессии среди жителей самых богатых стран Европы.
...Не претендую на звание ученого, по роду занятий я научный журналист. По этой причине могу позволить себе не строить полноценные гипотезы, а высказывать догадки. Мне кажется, что благополучие и экономическое процветание никому не даются даром — ни странам, ни отдельным людям. Постоянная гонка за успехом, а тем более неспособность его достигнуть — мощный стрессирующий фактор. Кроме того, давно замечено, что высокие экономические показатели связаны с повышенной концентрацией населения, с проживанием людей в больших городах. Считается, что это дает синергетический эффект для роста инициатив, предпринимательской активности, инвестиций и всего такого прочего. (Синерги́я — усиливающий эффект взаимодействия двух или более факторов, характеризующийся тем, что совместное действие этих факторов существенно превосходит простую сумму действий каждого из указанных факторов).
К несчастью, процветающая экономика вовсе не гарантирует здоровую жизнь для горожан как биологических организмов. Еще Фрейд говорил, что современная цивилизация, сосредоточенная как раз в больших городах, делает людей невротиками.
Многим молодым людям нравится скученность, высокий темп и разнообразие жизни больших городов. Они не замечают до поры, что ускоренно крутящийся калейдоскоп впечатлений истощает нервную систему. И это серьезный эмоциональный стрессирующий фактор.
Социальный, он же психологический стресс люди испытывают, конфликтуя с себе подобными. А не конфликтовать в условиях городской скученности никак не получается...
Еще один источник стресса, на этот раз физиологического — плохие экологические условия проживания в мегаполисах. Экологически чистых предприятий не бывает в принципе. А мусор? Даже если он не валяется на улицах, то все равно концентрируется где-то в черте города и отравляет все вокруг. Очищенная химическими реагентами вода — источник опасности, хотя и называется питьевой. Не говоря уже про загрязненный воздух. В столице РФ осталось мало крупных предприятий, это город офисов, но на подлете к Москве, особенно в ясный день, бросается в глаза полупрозрачный желто-серый купол, которым накрыт город. И так обстоят дела во всех мегаполисах. Какое может быть здоровье, в том числе ментальное или репродуктивное, если трудно дышать?
Впрочем, догадки они и есть догадки, их научная ценность крайне мала. Но мне удалось найти научную публикацию под названием «Стресс и психическое здоровье (нейробиологические аспекты)».
Автор статьи профессор Розанов достаточно убедительно, на мой взгляд, объясняет связь между наследственной предрасположенностью, жизненными обстоятельствами индивидуума и токсическим влиянием на мозг гормонов — кортизола и кортиколиберина — которые в избытке выделяются при хроническом или тяжелом повреждающем стрессе.
К примеру, Розанов пишет:
«Многочисленные экспериментальные исследования и данные нейровизуализации у людей показывают, что в условиях хронического стресса повышенные концентрации кортизола оказывают прямое нейротоксическое действие на нейроны гиппокампа. В итоге в связи с гибелью нейронов объем гиппокампа уменьшается, и это становится причиной когнитивных нарушений, в частности ослабления автобиографической памяти, из-за чего индивидуум, как полагают, теряет способность вырабатывать успешные стратегии совладания с проблемными ситуациями. Таким образом, кортизол, который при нормативном уровне стресса обеспечивает формирование поведенческих реакций, ответственных за умение избегать опасности или успешно справляться с ними, при хроническом или тяжелом повреждающем стрессе ухудшает функционирование и ослабляет приспособляемость к жизненным трудностям».
Именно на такие проблемы с памятью и поведением жалуются люди, страдающие клинической депрессией. Их «странности» встречают непонимание в семье, а оно оборачивается хроническим дистрессом, который усугубляет положение больных. Это не говоря про стрессирующие факторы среды обитания.
У меня нет строгих научных данных, которые подтверждали бы, что люди с психическими нарушениями, в большинстве своем, проживают именно в мегаполисах. Но это, мне кажется, интуитивно понятно. Недаром известная популярная книга московских журналистов Дарьи Варламовой и Антона Зайниева называется «С ума сойти! Путеводитель по психическим расстройствам для жителя большого города». Авторы и сами имеют диагноз «клиническая депрессия», так что изучили проблему с пристрастием. И научились полноценно жить со своим диагнозом, что должно вдохновлять и других людей.
В целом, мне кажется, ответ на вопрос «Может ли биологическая сущность человека вступить в противоречие с его сознанием, социальными и экономическими устремлениями?» немного прояснился. И может вступить, и вступает. Большие города не являются здоровой средой обитания, человеческий организм испытывает там запредельные стрессовые нагрузки. В погоне за благополучием многие горожане ломаются, теряют здоровье. Как тут ждать от них успехов в деторождении?
Но что же делать? Один из комментаторов, как бы в шутку, предлагает расселять жителей мегаполисов по примеру пчелиных сообществ: сформировался новый рой, и он улетает на другие территории. В идеале там должны уже ждать наготове новые благоустроенные города с рабочими местами.
И тут я вспомнила, что еще 20 лет назад, в 2004 году, вышла книга Александра Кривова и Юрия Крупнова «Дом в России. Национальная идея». Ее авторы, градостроитель и демограф, предложили развернуть градостроительный процесс в стране в сторону создания нового типа поселений, застроенных недорогими, индустриально изготовленными деревянными семейными домами с просторными усадьбами. Благо, пустующей земли для свободного расселения в стране хватает, и это главное преимущество России. Разумеется, для этого нужна совсем другого типа инфраструктура, другого типа экономика, предусматривающая возможность массовой удаленной работы. Такую перестройку невозможно осуществить без самого активного участия государства, заинтересованного в благополучии народа и увеличении численности граждан.
К сожалению, история России пошла по совсем другому пути…
Ирина Самахова
Специально для Telegram-канала «Глобальные вызовы. Локальные решения»(Подписывайтесь!)
