Павел остановил машину на пустынной дороге недалеко от загородной дачи Князевых. Темнота вокруг была плотной и вязкой, и он выключил фары, чтобы остаться незамеченным. Сердце бешено колотилось, напряжение и страх переплетались в нём в тугой узел.
Он знал, что Ирина пряталась здесь, напуганная и беспомощная, и понимал, что теперь несёт за неё ответственность. Павел быстро пересёк двор, проскользнул тенью вдоль стены дома и заглянул в окно. Свет в комнате едва горел, тусклый абажур освещал бледное лицо Ирины. Она сидела в кресле. Павел тихо постучал в окно. Ирина резко повернулась, сначала не узнала его в темноте, но затем облегчённо вскинула руки:
- Павел Романович! - и открыла окно.
- Тише, Ирина, - быстро шепнул он. - Сейчас я вас вытащу отсюда. Только без шума.
Она мгновенно поднялась и подошла к двери. Павел обогнул дом и тихо вошёл внутрь.
- Алексей приставил ко мне охрану, - нервно шептала женщина. - Они никуда не выпускают. Говорят, ради моей же безопасности.
- Не волнуйтесь, - уверенно ответил Павел. Он пытался успокоить её и себя одновременно. - Идите за мной, шаг в шаг. Главное - быстро и тихо.
Он направился к щитку на стене. Щелчок - и дом погрузился в полную тьму. Ирина испуганно вскрикнула, но Павел тут же сжал её ладонь.
- Доверьтесь мне.
Они вышли из дома в темноту ночного сада, но из соседней пристройки тут же раздались встревоженные голоса. Двое охранников, черные тени в темноте, мгновенно бросились к дому.
- Проверь дом! Быстро! - раздалась команда.
- Здесь их нет, - донеслось из комнаты, - окно открыто!
Один из охранников громко выругался и заметил бегущие фигуры Павла и Ирины. Раздались резкие выстрелы - звук прорезал ночной воздух, эхом отозвался среди деревьев. Пули просвистели рядом и заставили Павла и Ирину резко пригнуться и ускорить шаг.
Ирина едва успевала за ним, дыхание сбивалось, сердце билось в панике, но она крепко сжимала его руку. Он толкнул её перед собой и почувствовал, как опасность придаёт ему сил.
- Быстрее! Машина уже рядом!
Они выбежали за ворота и бросились через дорогу к автомобилю. Павел резко распахнул дверь и затолкнул Ирину в салон, сам же быстро сел за руль и завёл мотор.
- Скорее, они бегут сюда! — закричала Ирина и оглянулась назад.
Павел увидел, как две тени вылетели на дорогу, снова раздались выстрелы, и боковое стекло автомобиля разлетелось вдребезги. Он резко нажал на педаль газа, и машина сорвалась с места и оставила позади дачу, выстрелы и охранников, которые тщетно пытались догнать их.
Ирина дрожала на пассажирском сидении, часто и испуганно дышала. Павел не отрывал взгляда от дороги, пытался замедлить сердцебиение и сохранить спокойствие.
- Спасибо вам - наконец выдохнула она. - Я думала, он никогда не отпустит меня живой.
Павел мельком взглянул на неё и чуть улыбнулся.
- Пока я жив, я не позволю Алексею никому причинить вреда.
И машина разрезала фарами ночную темноту, неслась вперёд, подальше от дачи, выстрелов и всего того ужаса, который теперь остался за их спинами.
Алексей спал беспокойно. Его лицо подёргивалось в полусне, дыхание сбивалось. В комнате темно, а внутри него разыгралась буря. И в этом мраке словно из-под земли всплывала сцена, которую он давно вытеснил из памяти, но не забыл.
Ему четырнадцать лет, и он снова в том кабинете. Отец в отъезде, мать спит. При тёплом свете лампы он листает бумаги. Их шорох кажется ему оглушительнее грома. Он подросток, но слишком рано всё понял.
"Сергей Воронцов, Анна Воронцова. Отчёт о переходе активов."
Алексей видит себя. Он открыл сейф рывком, вот его пальцы сжали старую выцветшую фотографию. Мужчина с тёмными глазами как у Павлика.
Дверь щёлкнула и открылась. Вошла мама. Губы дрожат, лицо бледное, руки вытянуты вперёд словно перед волком.
- Алексей, это кабинет, куда нельзя заходить.
- Это правда? - проскрежетал он и сам не узнал своего голоса. - Они умерли, а вы забрали их ребёнка?
- Мы дали ему дом. - шептала родительница.
- Дом? - прокричал он. - Вы убили его семью и выделили ему комнату? Замечательно!
Лампа мерцала, а стены съёживались. Всё вокруг пульсировало словно живое.
- Павлик заболел, звал родителей, остался один. - мать словно растворялась в воздухе. Голос её подрагивал как от холода. - Предполагалось, что ты никогда не узнаешь этого.
- Мне давно всё известно! - заорал Алексей. - Каждый раз, когда отец смотрел на Павлика с гордостью - я понимал. Когда ты отворачивалась от меня - я чувствовал. Это ощущалось как яд в еде, как плесень в стенах.
Он развернулся, и перед ним стоял Павел. В детской пижаме, бледным лицом, напоминающем воск. В руках он держал плюшевого мишку. А глаза не детские, а безжалостные.
- Зачем ты меня ненавидел, Лёша? - тихо спросил братишка.
Алексей сделал шаг назад.
- Потому что ты - живое напоминание, что я никому не нужен.
Павел молчал, а потом улыбнулся жестоко и бессердечно.
- А теперь я заберу всё, как вы когда-то у меня.
Вдруг пол под ногами Алексея трескается, и он проваливается в чёрную яму. Падает, крутится, кричит, но звуки немые. Рядом мелькают лица матери, отца, Воронцовых, Павла. Все смотрят на него, и никто не протягивает руку.
Алексей проснулся и захлебнулся воздухом. Огляделся, вокруг комната, тёмная, реальная. Но кожа липкая от пота, сердце грохотало. Он сел на краю кровати и схватился за голову.
- Это всего лишь сон. - бормотал в своё утешение. Но внутри себя осознавал, что приснился не просто кошмар. Это правда, которую он прятал днём. Это голоса тех, кого он пытался забыть. Этот крик, что догоняет его каждый раз, когда кажется, что он победил.
Утро в особняке Алексея началось в мёртвой тишине. Никакой музыки или деловой болтовни по громкой связи. Он проснулся поздно, мрачным как сама комната. И весь день ходил по дому, как по клетке, зажатый в собственные мысли. Сон не отпускал. Образ Павла в пижаме с теми страшными глазами всё ещё стоял перед ним, будто это не кошмар, а реальность. Она прокралась в его сознание, будто угроза. Алексей стоял перед зеркалом и туго завязывал галстук. Движения механические как у заводной куклы.
- Ты проигрываешь. - сказал он самому себе шепотом.
В отражении на секунду мелькнуло лицо отца. Суровое, усталое, с тем самым взглядом, каким он смотрел на Павла, когда думал, что никто не замечает его. Алексей закрыл глаза. Облегчения не наступало.
Тем временем в квартире Павла царило деловое оживление. Екатерина собирала бумаги и проверяла, чтобы в каждой копии находились подшитые страницы. Павел сидел на диване и сосредоточенно анализировал план выступления.
- Ты уверен, что Константин Викторович не передаст это Алексею? - поинтересовалась Екатерина. Она даже не подняла глаз от бумаг.
- Он трус, - спокойно отозвался Павел, - но не предатель. Он плывёт туда, где меньше буря. Благодаря этому он сейчас со мной.
Екатерина с сомнением посмотрела на мужа.
- Я наблюдала как ты изменился. Ты стал холодным, чужим даже мне.
- Я наконец просто сбросил с себя иллюзии. - ответил муж просто. - Я больше не тот мальчик, который ждал, что его полюбят. Теперь я прекрасно осознал, что любовь можно заменить справедливостью.
Жена подошла, села рядом, дотронулась до его руки.
- Не позволяй им сделать себя таким же как они.
Он посмотрел на неё тяжёлым усталым взглядом и живо ответил.
- Не стану, Катя. Но я обязан довести это до конца. Иначе всё, что Князевы сделали, скоро забудется. А Павел Воронцов снова умрёт, и на этот раз навсегда.
Совет директоров собирался в отдельном зале. Алексея не пригласили. Константин Викторович лично позвонил каждому и объяснил, что ситуация чрезвычайная, но требует тишины. Павел вошёл первым, за ним Ирина, сдержанная, аккуратная. С тем лицом, на котором годы боли сделали маску твёрдости. Екатерина осталась за дверью.
- Господа, - начал Константин Викторович и поднялся, - сегодняшняя встреча официальная, но необыкновенно важная. Речь не только о судьбе холдинга, но и о нравственном праве продолжать эту историю. - он покосился на Павла. - Вам слово.
Павел встал. Ему не требовалось говорить громко. Все в зале замерли, и стало слышно как переворачиваются страницы у кого-то в конце стола.
- Я здесь не как наследник или сын, а как человек, чья жизнь превратилась в объявление о чужих преступлениях. - он медленно положил папку на стол. - Здесь собраны все доказательства. Мои родители Сергей и Анна Воронцовы злодейски убиты много лет назад. Их доля в бизнесе перешла к моему
приёмному отцу через фиктивные схемы. Меня, как сына, взяли под опеку тайно, в качестве искупления вины. Но вместо освобождения от грехов я превратился в живой щит, который Князевы выставили перед собой.
После выступления Павла Ирина дополнила его.
- Я работала с Еленой Константиновной 19 лет. Я наблюдала, как она постепенно угасала от неблаговидного поступка и пыталась это компенсировать Павлу. Деньгами, холодным одобрением, контролем. Но не теплом человеческого сердца.
- Алексей знал, - продолжил Павел, - и вместо того чтобы остановить эту ложь, он вырастил из неё ненависть. Сегодня он готов растоптать всех, кто стоит у него на пути. Завтра, не исключено, вас.
Продолжение.
Глава 1. Глава 2. Глава 3. Глава 4. Глава 5. Глава 6. Глава 7. Глава 8.