Сто двадцать три года назад Россия занимала восьмое место в мире по количеству добываемого угля. Для того, чтобы добиться показателей в двенадцать миллионов тонн породы в год, рабочим, трудившимся на дореволюционных шахтах, приходилось в буквальном смысле рисковать своей жизнью. Вероятность вернуться на поверхность после смены абсолютно здоровым и со всеми конечностями, была низкой.
Недостаточное количество воздуха, быстрая утомляемость, тревога, невозможность находиться в ограниченном пространстве, такие впечатления остались у известного писателя Александра Куприна после получасовой экскурсии в одну из шахт Донбасса. Тогда еще будучи журналистом местной газеты, русский классик даже предложил использовать спуск под землю как своеобразный метод лечения. В качестве пациентов предполагалось рассматривать тех, кто постоянно находится в подавленном состоянии и мучится в поисках смысла жизни, а также тех, кто склонен придумывать себе различного рода заболевания. По мнению писателя, голубое небо и трава после подземного мрака должны были вернуть им непреодолимое желание жить.
При этом, непосредственно углекопам приходилось находиться на глубине порядка двенадцати часов. Отсутствие мощных систем вентиляции отражалось в нехватке кислорода для стабильного дыхания, так что обморок, рвота и головокружение были привычными явлениями. Кроме того, такой состав воздуха не позволял зажигать свечи и лампы, и работа велась в темноте, фактически на ощупь.
Часто рабочие даже не поднимались на поверхность, принимали пищу и отдыхали неподалеку от рабочего места, где температура редко поднималась выше девяти градусов, а под ногами постоянно была вода, стекающая со стен и свода выработок. Несмотря на то, что воду постоянно откачивали наносы, иногда случались прорывы, в результате которых шахты полностью затапливались и рабочие тонули.
Подъем на поверхность во время обеденного перерыва подвергал горнорабочих дополнительному риску. Дело в том, что для этих целей вначале использовались бадьи, состоящие из сварного стального кузова, днища и дуги. Такие устройства не защищали людей от случайно падающих предметов. Более совершенные в этом смысле клети также не гарантировали полной безопасности. Скорость перемещения человека в таком механизме составляла порядка двадцати километров в час. Был случай, когда на поверхность поднималось лишь тело горняка, без рук, ног и головы, которые срезало во время движения.
Каждый горняк, работающий в шахте, имел собственные профессиональные риски. Непосредственную опасность представляла деятельность взрывников. Им необходимо было успеть заложить взрывчатое вещество и покинуть выработку. Однако, часто не удавалось подняться на поверхность оперативно, так что горняки либо погибали от удушья, либо получали физические увечья.
Только спустя полвека с момента начала активной добычи угля в России, царское правительство приняло закон об обязательных компенсациях рабочим, которые пострадали в результате несчастных случаев. Однако, статистика начала двадцатого века отмечала, что в различных горнорудных районах страны практически каждый месяц происходили взрывы, пожары и наводнения в шахтах, в результате чего гибло большое количество людей. Это сподвигло горный департамент обратить внимание на тяжелые условия труда горнорабочих в угольных шахтах и начать работу по их улучшению.
