Краткий ответ – нет. Но Чингисхан, а еще больше его потомки, многое сделали для его распространения в качестве этнического самоназвания группы кочевников в восточной части евразийской степи. Без них оно никогда не было бы принято.
Точная этимология этого слова не известна. Но есть три примерно равноправные версии, объясняющие его происхождение. Согласно первой, оно произошло от личного имени Мугулю – так звали основателя Жужаньского каганата в 4-м веке. Вторая предполагает, что это название является производным от горы Мон. Она находится на юге Ордоса, исторического региона в современном Китае, который стал одним из центров формирования этого народа. Третья говорит, что монголы – это производное от слов «небесный огонь», который кочевники почитали священным.
Так или иначе, это понятие использовалось задолго до рождения Чингисхана и его восхождения к вершинам власти. Еще в 7-м веке, на заре империи Тан, китайцы называли словом «мунгу» группу кочевых племен, живших к северу от их границы. По всей видимости, к тому времени термин относительно устоялся.
Однако, ко временам Чингисхана он не использовался в качестве этнонима. Крайними, перед ним, объединителями степей было большое и разветвленное время татар. Они были близки к этому в 12-м веке, но, в конечном счете, уступили инициативу его собственному роду Борджигинов. Тем не менее, их самоназвание было относительно популярно в качестве общего имени.
Что сделал Чингисхан: он действительно принял слово «монголы» в качестве наименования участников политического объединения, созданного им в 1206-м году. Однако, их названия он и не собирался менять. «Если вы хотите сражения, знать должны вы это: в великом народе Каана мы, татары, собрали все народы, подчинившиеся нам в четырех сторонах», - это цитата из письма великого хана Угедэя корейцам. Сын Чингисхана должен был знать, кем считал себя его батя, не так ли?
Вот поэтому во всем мире эти восточные кочевники были известны именно как татары, хотя в настоящее время так называется тюркский народ. Византийские и русские, армянские и грузинские, персидские и арабские источники не знают термина «монголы» и оперируют уже известным им понятием «татары».
А вот вьетнамские и китайские (северное царство Цзинь и южное царство Сун) в этом плане являются более точными. Политическое объединение они величают словом «монголы», зато проживающий там народ именуют татарами. Ну, наверное, им было лучше знать тонкости, связанные со своими непосредственными соседями.
Однако, в середине 13-го столетия происходит эволюция этого термина. Посол папского государства Симон де Кантен и дипломат французского короля Вильгельм Рубрук совершенно ясно дают понять, что название «монголы» становится предпочтительным. Последний и вовсе для точности говорит о «монголах, которых мы называем татарами». Он объясняет, что татары были лишь одним крупным племенем в конфедерации, которые враждовали с Чингисханом, но в конечном счете подчинились ему.
Сдвиг объясняется политикой династии Толуидов, которая утвердилась в коренном улусе Монгольской империи. Начиная с хана Мункэ понятие «монголы» становится предпочтительным. Такая же практика была принята в государстве Хулагу – другом толуидском государстве, а также Чагатайском улусе, находившимся под влиянием монголов Китая. Впрочем, там монголами (точнее, моголами) называли «чистых» представителей этого племени. Зато татарами – тех кочевников, которые уже смешались с тюрками.
А вот дом Джучи был весьма силен и достаточно рано стал самоуправляемым. Поэтому замена имени «татары» на имя «монголы» никогда не происходило в Золотой Орде. Хотя обычно это объясняют незначительным участием собственно монголов в Западном походе Бату и Субудая – но это ошибочная точка зрения.
Вот почему русские летописи знают татар, но ничего не слышали о монголах. По той же причине появился синтетический термин «татаро-монгольское иго». Он нужен нам, чтобы связать историю и современность.
