Есть мнение, – собственно, оно разделяется большинством исследователей, – что наиболее обоснованной является гипотеза происхождения вирусов (если и не всех, то ДНК-вирусов) от клеточных организмов, упростившихся ввиду паразитизма, – внутриклеточного. Это – наиболее очевидный путь. Но весомы и возражения. Заключаются они как в наличии у вирусов генов другим доменам не присущих, так и в отсутствии признаков избыточной сложности. Если уж органоиды клеток были опознаны, как самостоятельные некогда организмы, ввиду той самой «избыточной сложности», то почему вирусы её лишены?
Не все читатели, однако, с данными доводами согласны.
Так что, ситуация требует объяснения. С одной стороны, можно допустить, что, например, специфически «вирусные» гены – признак очень древнего происхождения. От неизвестного, не тождественного появившимся позже бактериями и археям домена. Уместно допустить что при таком-то возрасте, – превосходящим возраст эукариотов, может быть, вдвое, – старые вирусы избыточную сложность утратили… Но если паразитическое упрощение от организма до молекулы вообще возможно, то где тогда новые вирусы?
Проблема, таким образом, в том что вирусы, перешедшие к паразитизму давно – три или четыре миллиарда лет назад, могли – нельзя этого исключить, – утратить все, что ныне было бы понято, как «избыточная сложность». Однако, те, которые вступили бы на путь внутриклеточного паразитизма позже, сделать этого не смогли бы. Так что же, с раннего протерозоя никто не пытался уже паразитировать внутри чужих клеток, постепенно упрощаясь?
Это явно не так. Ныне бактерии перешедшие к внутриклеточному паразитизму – существуют. Их строение упрощается, но – не слишком. Куда там «ещё проще», если уже бактерия? Паразитические упрощённые бактерии, таким образом, есть, – есть и вирусы. Между тем, никаких переходных форм между паразитической бактерией и паразитической молекулой в природе нет. Если же принцип работал, – можно было бы стать молекулой путём паразитизма, – переходные формы были бы.
Если «не организм» вирус происходит от паразитического микроорганизма, этот процесс должен наблюдаться сейчас. Ведь, паразитизм, как форма адаптации, возникает постоянно. Ряды паразитов постоянно пополняются свободноживущими организмами… Потому что, ниша паразита – организм хозяина. Виды же имеют свойство сменяться. Старые вымирают, новые образуются. То есть, с одной стороны, проблем с жизненным пространством у новых паразитов нет, зато, «состариться» им сложно. Гибнущие хозяева уносят с собой и паразитов.
Паразитов, между тем, не становится меньше, поскольку эта ниша никем не «охраняется». Если повторный выход жизни на сушу затруднён тем, что суша уже занята, и с её хозяевами – уже отлично приспособленными – придётся конкурировать, у паразита нет таких затруднений. Он не находится в конкурентных отношениях с кем-либо и не имеет естественных врагов.
...Тут, кстати, возникает вопрос, почему паразиты за 4 миллиарда лет не заполонили всё, если игра ведётся в одни ворота? Потому что для них эти ворота – собственные. Приспосабливаясь к хозяину, паразит играет против себя. Выиграть он не может, так как став слишком успешным, уничтожит вид, вне живых тел представителей которого существовать не способен.
Последняя закономерность, кстати, ставит под вопрос грандиозную древность вирусов. Но только под вопрос. Утверждать, что, не получая (откуда-то) пополнений, их линия развития коллапсировала бы за некий срок (количество самоуничтожившихся видов оказывается выше количества новых видов) современные методы эволюционной биологии не позволяют.
По впечатлению же, вирусы прекрасно справляются с проблемой поддержания разнообразия.
Тем не менее, – все прочие паразиты в эволюционном отношении молоды.
...То есть, тут всё очень непросто. Идея «упрощения до молекулы» работает, – но лишь в комплекте с дополнительными допущениями.
Например. Известно (это известно), что бактерии, переходя к внутриклеточному паразитизму, не способны существенно, а тем более качественно, упроститься. Известно, что из архей паразиты вообще не получаются, – нет у них к этому таланта. Но кто сказал, что доменов микроорганизмов изначально было только два? Вирусы могут быть потомками третьего домена, представители которого (почему-то) могли, паразитируя в чужих клетках, упроститься до молекулы… И, видимо, этот домен, не считая вирусов, уже полностью вымер, раз мы не наблюдаем принадлежащих к нему свободноживущих организмов.
Данная версия объясняет, как специфические «вирусные» гены, так и отсутствие признаков избыточной сложности, – мы можем даже просто и не заметить их, не зная, чего именно они «признаки». Однако, обременённость избыточной сущностью (у нас нет причин полагать, что некий «третий», к тому же обладающий неизвестными свойствами, домен существовал) делает и эту гипотезу очень слабой.
...Необходимо также лишний раз подчеркнуть, что вирусы – обширная, разнородная, искусственная группа, представителей которых объединяет лишь возможность отнесения к «живым молекулам». Общего происхождения все вирусы наверняка не имеют.
