Многих моих читателей интересует тема лекарств при аутизме. А некоторые из них даже нас жалеют. Ведь в Канаде не лечат аутизм)
Да, не лечат. И я с этим совершенно согласна. Потому что, даже когда его «лечат», то вовсе и не вылечивают.
Что очень важно, на мой взгляд, так это поведенческая коррекция. Как это происходит у нас?
С раннего возраста ребенок попадает к специалистам. К логопеду и эрготерапевту.
Диагноз для этого не нужен. Важно наличие отставания в развитии или видимые отличия от нормы. Родители с жалобами приходят к семейному врачу. А он, в свою очередь, направляет ребенка к специалистам.
С Тимом мы начали замечать странности в два года. В какой-то момент нам даже казалось, что ребенок не слышит. Хотя, не слышал он очень избирательно. На обращения к нему не реагировал. А от звуков включенной техники кричал и зажимал уши.
Но слух мы все равно проверили. Он оказался в норме.
Тревогу мы начали бить довольно поздно. И к врачам с жалобами особо не обращались. Хоть это и был наш пятый ребенок, но мы все ждали, что с возрастом он перерастет свои странности и догонит сверстников.
Поэтому, к специалистам мы впервые попали в Тимины три года.
С Элей мы шли по накатанной дорожке. К тому же, Эля, попадая в группу риска, находилась под наблюдением врачей. Так, с ней начали заниматься гораздо раньше. Около двух лет.
Как происходят занятия со специалистами? Здесь нет никаких шаблонов. Нет диагнозов. Но есть ребенок и его проблемы.
Обсуждается с родителями и берется две-три проблемы на рассмотрение. Пишется план. Ставятся цели и задачи. Через несколько месяцев специалисты, вместе с родителями, возвращаются к плану. Если цель достигнута, ставится другая. Если нет, работается над прежней.
Тим, будучи маленьким, отказывался кушать. Он пил только козье молоко с медом из бутылочки. Специалисты приходили к нам домой и учили Тима сидеть за столом и кушать. Рацион у него до сих пор невелик. Но от бутылочки мы отказались. За столом сидеть научились. А так же он научился пользоваться столовыми приборами.
Когда Эля была младше,автомобильное кресло вызывало у нее дикий рев. Поездки были для нас сплошным кошмаром. Эрготерапевт учила нас с этим справляться.
Так, мало помалу мы движемся в развитии наших детей вперед. Что-то преодолеваем. В чем-то стоим на месте. А что-то не преодолеем никогда.
Сейчас все занятия с Тимом вне дома закончились. С тех пор, как он пошел в школу, вся коррекция проводится именно там. Специфика остается та же. На общих собраниях, вместе с родителями, ставятся цели и задачи, которые стараются достичь.
Что же касается медикаментозного лечения, то его, действительно нет. По крайней мере, нет таблеток от аутизма. Но вместе с тем, таблетками лечатся другие расстройства, которые часто сопровождают аутизм.
Прошлой зимой Тиму были назначены АД из-за сильной чувствительности. Остро развитый рвотный рефлекс затруднял и чистку зубов и прием пищи. Решили попробовать. Уже через пару дней Тим впервые почистил зубы без позывов к рвоте. Лечение было назначено на год. На сегодняшний момент, прошло, примерно, месяцев девять. Тим перестал давиться едой. Он может положить кусочки еды в рот, размером, значительно больше, чем раньше.
Еще одно расстройство, которое сопровождает наших обоих детей - это расстройство сна. Эле хватает таблетки мелатонина, чтобы заснуть. Тим принимает более серьезное лечение. И думаю, прекратим мы его еще не скоро.
Летом Тима покусали пчелы. И мы провели в госпитале полночи. Домой попали уже только после трех часов.
Все это время Тим не спал. Он был бодр, как никогда. Тогда мы поняли, что без снотворного, проблемы со сном вернутся снова.
И, пожалуй, самая яркая, сильная и острая проблема - это недоразвитие эмоционально-волевой сферы у Тима. И если дома мы справляемся, то в школе все очень сложно. Наш доктор отправила в школу опросник для учителей. По его результатам она установила у Тима СДВГ.
И вот СДВГ уже может лечиться медикаментозно.
СДВГ. Не аутизм.
Но мы не лечим. Точнее, попробовали этой осенью. Думали, а вдруг ребенку станет легче находиться в школе. Но вред перевесил весь положительный эффект. Тим перестал кушать и нормально спать. А это то, что мы как раз-таки и пытаемся скорректировать на протяжении уже нескольких лет.
Поэтому, через пару дней лечение отменили и пока оставили так, как есть. Будем ли пробовать еще, не знаю.
На сегодняшний день мы ждем встречу с поведенческим специалистом. Это выше, чем школьный поведенческий аналитик, который занимается с Тимом. Надеемся, что эта встреча сможет хоть в чем-то нам помочь.
О ее результатах я обязательно с вами поделюсь)
