… - Всё хорошо, Андрюш? Тебе понравилось?
Как хотелось Маше, чтобы Андрей обнял её, похвалил – за то, что всё было замечательно…Чтобы вспомнил, как Лидия Васильевна, жена капитана Верховцева, сказала, что у Марии Алексеевны самая вкусная фаршированная утка. А Верховцев, – при всей своей капитанской суровости известный любитель сладостей, – подмигнул:
-Ну, Дружинин… Если таким тортом мы отмечаем твоё назначение на должность старшего помощника, – думаю, до капитана тебе недалеко. – Поцеловал Машенькину руку: – Мастерица Вы, Мария Алексеевна. Это же не торт, это – сплошное счастье.
И Машенька просто радовалась, что угодила гостям…
А Андрей молча пожал плечами и ушёл в спальню.
От обиды Маша задохнулась. Смотрела вслед Андрею, и в глазах темнело. Еле сдержалась, чтоб не расплакаться: не хотелось Ксюшку тревожить, – она и так о чём-то догадывается…
Поженились Маша с Андреем совсем юными. Но с самых первых дней после свадьбы Машенька как-то сумела сердцем понять: непростая профессия у моряка. Значит, здесь, дома, должно быть чисто, тепло и уютно. Счастливо и радостно. Если и случались какие-то, совсем девчоночьи, обиды, Маша давно научилась их сдерживать: не к лицу жене моряка губы дуть и капризничать, сцены устраивать…
А сейчас – впервые за пятнадцать лет – не получилось сдержать обиду… Андрей стоял у окна – как был, в кителе. Не повернулся, будто не слышал, что она вошла.
- Андрей!..
- Самое лучшее, если ты не будешь ничего объяснять, – про то, что я всё не так понял.
-Андрей?.. – Маша растерянно поправила волосы.
Дружинин достал из внутреннего кармана кителя несколько фотографий, бросил их на комод. Усмехнулся: – Полагаю, – тебе будет приятно вспомнить столь счастливые моменты твоей жизни… А заодно – и то вспомнить, что не запечатлел фотограф. Скажем, красивый осенний вечер в Двуякорной бухте.
- В Двуякорной бухте? – в Машиных глазах – недоумение: они с Андреем очень любили бывать в Двуякорной бухте… Но последний раз они ездили туда, когда Ксюшка перешла в шестой класс… И это летом было, а не осенью…
С удивлением просматривала фотографии: это вот… в кабинете Анатолия Михайловича. Тогда как раз пришли результаты региональной олимпиады: Володя Кружилин, ученик Марии Алексеевны, стал победителем. Дверь а кабинет директора была приоткрытой, когда они с Анатолием Михайловичем радовались победе. Танюша, что ли, – делопроизводитель,– сфотографировала такой момент?..
А это кто сфотографировал?.. На улице дело было, у школьного двора. Тогда Анну Павловну, начальника Отдела образования, перевели на работу в республиканское Министерство. Учителя на радостях – чего греха таить… Анна Павловна резковатой была, придирчивой и требовательной, – сбросились на букет, чтоб – самый большой и красивый, надо же поздравить человека с таким повышением!.. Ну, и себя, – с такой желанной радостью-то. Букет купили, вручили директору и завучу, Марии Алексеевне. И отправили их в Отдел образования…
А это?.. Прямо у их дома. В те дни в школе ожидали Министерскую проверку, и Мария Алексеевна прихватила домой тяжеленные папки с календарным планированием, с протоколами педсоветов, с документацией по аттестации учителей – надо ещё раз всё пересмотреть, что нужно, – исправить… С Анатолием Михайловичем встретились уже в школьном дворе. Директор нахмурился: куда с такими пакетами – в автобус. Забрал у завуча пакеты с папками, подвёз домой. Занести помог. Смеялись тогда: кто на что учился… то и носит с работы домой…
Маша подняла на мужа глаза:
- Андрюша!.. Андрей!..
Андрей поднял руку:
- Я же сказал, – не надо ничего объяснять.
- Андрей!..
- Я рад, что все эти пятнадцать лет твоя жизнь не ограничивалась… ожиданием моряка, – усмехнулся Андрей. – Рад, что в твоей жизни случаются вот такие счастливые и яркие моменты… Особенно – в Двуякорной бухте.
-Андрей!.. Почему – в Двуякорной бухте? Что случилось в Двуякорной бухте? Мы были там… больше двух лет назад.
- Мы с тобой были там больше двух лет назад, – кивнул Дружинин. – Но, как ты правильно поняла, бывать в таком красивом и… укромном месте можно не только со мной.
- А… с кем?
Андрей устало провёл ладонью по глазам, сжал лоб:
- Знаешь, Маша… Когда я узнал… Если честно, – было больно, как… как пацану какому-то, а не моряку. Вообще-то, моряк должен быть готов к тому, что на берегу его… не всегда ждут. А я, как мальчишка, был уверен, что ты только и делаешь, что ждёшь меня. Хочешь, – давай разведёмся. Я думаю, что лучше подождать, пока Ксюшка школу окончит. Правда, перед нею тебе придётся по-прежнему делать вид, что ты ждёшь меня. Но у тебя неплохо получается. Я уверен, что ты справишься.
Маша всё ещё не понимала его слов. Потом какой-то молнией мелькнула догадка:
-Тебе кто-то… что-то сказал обо мне?
- Ты же учительница. Должна знать, что всё тайное – так или иначе – становится явным.
-И ты… совсем не хочешь выслушать меня?
- Я ж не твой ученик, – чтоб слушать твои объяснения. Мне всё понятно.
- И… как же мы теперь…
- Я сказал: у нас дочь. Подождём, пока Ксения станет взрослой.
Ксюшка тоже жалела, что она ещё не совсем взрослая… И ещё жалела, что мама с папой воспитали её так, что она знала, как вести себя при взрослых, знала, что грубить взрослым не годится. Поэтому за праздничным столом, когда отмечали папино назначение старшим помощником капитана, Ксюшка сдерживалась, лишь незаметно кулачки сжимала. А так хотелось ответить этой корабельной буфетчице, которая весь вечер умничала и чушь молола, – обо всём, что они с мамой приготовили к столу! Ксюшка знала, как ей ответить. Но – буфетчица взрослая, а Ксюшка – школьница… Хорошо бы подумали гости о Ксюшкиных родителях, если бы она позволила себе грубить гостям за столом.
Но обида за маму не проходила… А в доме словно витала какая-то невидимая и непонятная тревога. И Ксюшка решилась: ну, да, – за столом нельзя грубить взрослой гостье. А если встретить эту гостью на улице, – то просто необходимо сказать ей о том, чтобы она больше не смела распускать свой язык и учить маму, как готовить заливного судака и фаршированную утку.
Буфетчицу Ксюшка дождалась у порта. Шагнула навстречу:
- Здороваться мне с Вами не хочется. Поэтому скажу сразу: готовить моя мама умеет лучше всех. Так всегда говорит папа. А вы прикусите свой язык.
От минутной растерянности Вероника опомнилась быстро. С сожалеющей улыбкой покачала головой:
- Да… Загадка: как у Дружинина, старшего помощника капитана, могла получиться такая невоспитанная дочь.
- Вы сами невоспитанная!
Вероника окинула взглядом нахальную девчонку:
- Впрочем, чему удивляться… Мамино воспитание.
-А у вас, видно, никакого: ни маминого, ни папиного, – раз вы так ведёте себя в гостях, за столом.
-Как я понимаю старпома Дружинина, – вздохнула Вероника. Обошла девчонку и направилась в порт.
А Ксюшка даже поискала глазами по набережной, – чем бы запустить вслед этой буфетчице… И вдруг замерла: буфетчица подошла к отцу, улыбнулась, что-то заботливо отряхнула с его кителя. А потом… поцеловала отца.
Продолжение следует…
Начало Часть 2 Часть 3 Часть 4 Часть 5
Часть 6 Часть 7 Часть 9 Часть 10 Окончание
Навигация по каналу «Полевые цветы»