Перевела взгляд на брата:
- Это ваша училка? Она тебе нравится?
Кирилл заносчиво вскинул голову:
- Да, нравится! А тебе что?
Вероника на секунду прижалась к его плечу. Как могла, постаралась сказать проникновенно, растроганно-сочувственно:
-Как – что!.. Я же твоя сестра. Может, я тебе что-нибудь подскажу, посоветую. Рассказывай. Она нравится тебе?
Что и требовалось: участливый сестринский голос и заботливые слова подействовали, – Кирюшка послушно пошёл в расставленные сети:
-Нравится… – Тут же поправился: – Нравилась.
Вероника внимательно посмотрела брату в глаза:
-Нравилась?.. А почему – в прошедшем времени, Кирюш? – Оглянулась: через дорогу от школы – кафе: – Может, угостишь меня мороженым? Заодно и поговорим. Не здесь же разговаривать о таких серьёзных вещах.
И Кирюшка, этот мамин лодырь и капризулька, добрый час жаловался сестре на жизнь и рассказывал про свою несчастную любовь. Вероника изо всех сил сдерживала улыбку, успокаивающе поглаживала Кирюшкину руку.
Угораздило же братца влюбиться в эту тётку! К тому же – замужнюю. Вероника всё же признавала, что жена второго помощника капитана – как там её?.. – Мария Алексеевна, очень даже достойна мужского внимания. Вот и Кирюшка поплыл. Цветы, конфеты, – думал, что Маша эта, соскучившись без мужа-моряка, запросто согласится на любовные утехи с молодым и таким утончённым учителем английского языка. А Маша удивилась Кирюшкиной пылкости и, как ученику, объяснила ему, что она – взрослая замужняя тётя. И посоветовала ему выбросить из головы ненужные мысли.
Кирюшка оскорбился. Он вообще предпочитал любовь женщин постарше: разве можно сравнить такую неземную сладость, когда женщина всё знает и умеет, – с девчонками-ровесницами, что во время любви красят ногти или пьют кофе! А эта жена какого-то моряка – ведь точно же: месяцами голодная без мужской ласки – отказала ему, такому очаровашке, который Шекспира читает в оригинале, в красивых вещах знает толк и умеет наслаждаться женской любовью!
Вероника утратила интерес к нытью братца. Скучливо тыкала ложечкой в растаявшее в вазочке мороженое с приторным розовым сиропом, придумывала, на что бы сослаться, как бы сделать вид, что вспомнила о каком-то важном и срочном деле… А Кирюшка продолжал жаловаться. Вероника вскинула на братца взгляд: а вот это уже интересно!..
Ладно, – если бы Мария Алексеевна только отказала Кириллу… Но Кирилл заметил, что она принимает ухаживания этого неотёсанного амбала, – директора школы Анатолия Михайловича, который не директором выглядит, а портовым грузчиком.
Значит, всё же утоляет свой голод – пока моряк её в морях!
- Может, тебе показалось, Кирюш? – осторожно предположила Вероника, ещё не веря в неожиданную удачу. – Ну, из-за ревности показалось тебе, что он… амбал ваш, ухаживает за Марией Алексеевной, а она принимает его ухаживания.
Кирилл разгорячился:
- Показалось?.. Он её в своей машине катает. Ты думаешь, они за ручки с ним держатся?
- Ну, за ручки там… или за что-то другое держались они, – ты же не видел.
- Я и так знаю, чем они занимаются, когда вместе уезжают из школы! Не маленький!
Вероника еле сдержалась, чтоб не посоветовать братцу… в общем, как поступить и куда конкретно деть свои знания о том, чем занимаются в машине Мария Алексеевна и амбал. Вздохнула:
- Что ж… Ей виднее. Сердцу, Кирюш, не прикажешь.
И Кирюшка клюнул:
-Прикажешь! От любви до ненависти – один шаг!
Вероника приняла задумчивый вид, помолчала.
- Ты хочешь сказать, что… разлюбил её?
- Разлюбил?.. Я ненавижу её! Строит из себя… верную морячку, что терпеливо и преданно ждёт на берегу, а сама… Двух зайцев сразу: и похоть свою бабскую тешит, и – попутно – вопрос карьеры решает.
- Вопрос… карьеры? Ты о чём, Кирилл? Какая карьера у училки?
- Вот такая!.. Она… морячка эта верная, со второй четверти завучем стала! И ей тут же предложили должность методиста в Отделе образования! Понятно, что ей не только… не только х… этого амбала по душе… и по другим органам пришёлся, – Кирюша в гневе забыл про свою утончённую натуру и откровенно, не хуже грузчика в порту, называл вещи своими прямыми именами, – а и его покровительство, столь необходимое, чтобы из школы в Отдел образования перейти.
Вероника снова погладила Кирюшкину руку:
- Я понимаю тебя. И я бы так не оставила этого. Она же унизила тебя. Так явно дала понять, что ты не достоин её любви. Тебе – такому!. – предпочесть кого-то другого, – только потому, что он директор школы…Нет. Я бы нашла способ, как поставить её на место.
-Какой способ?
-Нуу… Например, я бы сделала так, чтоб её моряку стало известно, что она не сильно скучает, пока он плавает.
- Я что, по-твоему, должен пойти к нему и рассказать, как его жена…
Вероника снисходительно и покровительственно улыбнулась:
- Нет. Ты должен радоваться, что у тебя такая сестра. Я сама всё сделаю. Но и тебе придётся потрудиться. Постарайся… в общем, постарайся запечатлеть какой-нибудь трогательный момент их встречи. Знаешь?.. Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать.
- И как, по-твоему, я должен это запечатлеть? Спрятаться в машине?
-Ну, это ты уж сам, Кирилл Антонович, придумай. – Напоследок Вероника припасла самую аппетитную наживку на удочку: – А когда моряк вышвырнет её из дома, она вспомнит о тебе. И у тебя ещё будет возможность, – не только исполнить свою… сладкую мечту, но и припомнить ей то, как она унизила тебя.
Наживка сработала: через неделю Кирюшка привёз Веронике совершенно роскошную фотографию. Такой удачный кадр! Профессиональный. Прямо из кабинета директора: этот их Анатолий Михайлович обнимает Машу, а она счастливо смотрит на него – так бывает за секунду до поцелуя…
Потом Кириллу удался ещё один интересный кадр: директор вручил Маше огромный букет, открыл перед нею дверцу машины… И ещё, – как машина подъехала к дому Дружининых, как любезно директор подал руку Марии Алексеевне, как они вместе зашли в дом…
… Предстоял длительный рейс. Дружинин нахмурился: что, – девица эта… как её, – Вероника, – осталась в команде?.. Что, – такой незаменимый специалист на корабле, без которого – никак?.. Но – не станешь же рассказывать капитану Верховцеву, как она – почти голая – явилась в каюту второго помощника! А это ж не вторым помощником капитана, не мужиком быть, а – обиженной бабёнкой. Верховцев не допускает ни малейших вольностей во время рейса. Капитан твёрдо убеждён: в таких делах всё зависит от мужика. И что ж за мужик, что не умеет держать себя в руках.
А Вероника во время первой же уборки каюты второго помощника капитана – как и прежде, для уборки она выбрала время, когда Дружинин был в каюте, – раскаянно сказала:
- Вы, Андрей Петрович… Вы простите меня, – за тот случай. Ну, когда я пришла к Вам, – в прошлый рейс. – Девичий голос вздрогнул: – И… Не думайте обо мне плохо. Я просто полюбила Вас, – вот и вся моя вина… Я уважаю Вас, – за Вашу верность жене. Это так редко бывает у моряков!.. Вот только напрасно Вы думаете, что она так же верна Вам.
Продолжение следует…
Начало Часть 2 Часть 3 Часть 4 Часть 6
Часть 7 Часть 8 Часть 9 Часть 10 Окончание
Навигация по каналу «Полевые цветы»