1984 год. Министр здравоохранения США Маргарет Мари Хестлер заявила, что вакцина от ВИЧ будет в течение двух лет. В конце 1996 года, чуть больше года прошло с момента идентификации вируса, вызывающего иммунодефицит человека, который мы знаем как ВИЧ, начата разработка первой вакцины от ВИЧ. Прошло 30 лет.
Сегодня в мире существует более ста разновидностей вакцин от ВИЧ, если под словом «существует» мы будем подразумевать исключительно те вакцины, что сегодня находятся в той или иной объявленной фазе клинических исследований. На страничке WHO Vaccine Pipeline Tracker и на вкладке HIV вы можете найти все исследования, за которыми внимательно следит Всемирная организация здравоохранения. Как видите, список впечатляет. Мы не знаем точно, сколько находятся в очень ранних доклинических фазах, о которых исследователи еще не публиковали вообще ничего, наверняка наберется еще сотня-другая.
Однако счет списанных в архив проектов идет на тысячи. И можно смело побыть Кассандрой и предсказать, что из текущего списка вакцин до рынка не дойдет ни одна с вероятностью 99%. 2018 год. Зарегистрированных, одобренных к применению, вышедших на рынок вакцин от ВИЧ все еще нет. В ближайшие годы экспертами они также не ожидаются.
В чем же дело? Почему десятки лет, сотни лабораторий, тысячи ученых и десятки тысяч попыток - и все мимо, а самое лучшее, что мы видели – известная RV144, которая в исследованиях 2003-2009 годов показала эффективность чуть более 30%?
Если очень упростить, то классические вакцины имитируют естественный процесс формирования иммунитета точно так же, как он формируется после перенесенного заболевания. Понятно, что данный подход не работает – ВИЧ-инфекцию не переносят, она хронизируется всегда, и естественный или индуцированный иммунитет с ней справиться не в состоянии. Такова биология ВИЧ и человека, и это, кстати, далеко не единственный пример того, где данный подход не работает и не может работать. Впрочем, понимание этого и экспериментальная проверка заняла многие и многие годы.
Мы пытались, пытались самоотверженно и упорно, но пришло понимание, что нужно что-то иное. Это первая попытка в истории человечества разработать вакцину для подобного ретровируса, и ошибок и тупиковых ветвей на пути было и будет предостаточно, но исследования никогда не останавливались.
Кстати, сильно затрудняет процесс исследования то, что нет возможности работать с ВИЧ у животных, ученые работают с близким обезьяньим вирусом SIV, создавая предельно близкие к ВИЧ версии, однако, он все же не дает возможности формулировать решения – лишь направления, SIV все же сильно отличается, как и отличается человек от обезьяны.
В общем случае вакцина - это память о вирусе, запечатленная в специальной белковой молекуле. Изменчивость ВИЧ крайне велика – это еще одно фундаментальное препятствие. Вирус настолько «небрежно» себя воспроизводит, что 99% виринонов - фатальный «брак», а оставшийся 1% так разнообразен в определенных деталях, что за год в организме одного человека образуется столько вариаций, сколько вирус гриппа образует в масштабах всей планеты. Впрочем, эта вариабельность лишь кажется бесконечной, но определенная часть способного к репликации вируса все же всегда в точности соответствует «чертежам» – именно это и дает нам абсолютную уверенность в том, что рано или поздно вакцина будет создана.
Фундаментом для оптимизма служит открытие учеными из консорциума CAPRISA 2012 года нейтрализующих антител широкого спектра (bNAbs). Сами антитела такого типа не были новостью, но в 2012 году были опубликованы работы, показавшие, что могут такие антитела именно в приложении к поверхностным гликанам ВИЧ – эффективно воздействовать на более чем 90% штаммов Северной Америки. Там, где 90%, там есть и потенциал для комбинаций, способных поднять эффективность на новые высоты, чем, собственно, и заняты ученые последние годы.
- Нашумевшая на днях новость про молекулу N123-VRC34.01 - как раз про разработки в области bNAbs. Впрочем, это одна из многих молекул bNAbs, которые сегодня вышли из ранних доклинических исследований, не сильно выделяющаяся из ряда. Если мы и увидим финал гонки за вакциной на базе bNAbs, то ожидать его следует в следующем десятилетии, а говорить о финалисте в ближайшие лет пять просто не имеет никакого смысла.
Выходит, что просто осталось перебрать какое-то число молекул со свойствами bNAbs, выделить самые эффективные, или комбинировать несколько, и готово? К сожалению, нет. Придется еще решить несколько задач: чтобы молекулы сами не вызывали иммунный ответ, направленный на них, чтобы в нужных количествах находились в организме очень длительное время, а также перекрывали широчайший спектр возможных мутаций вируса. И это в очень общих чертах.
Не стоит ликовать каждый раз, когда вы видите известие о новой вакцине. Скорее всего очередная молекула, над которой работают, давно перешла в ту или иную фазу клинических испытаний, и революции не произошло.
Не стоит расстраиваться, когда вы читаете новость о том, что разработка очередной вакцины прекращена или приостановлена. Каждая неудачная или недостаточно удачная попытка становится ступенькой на пути к первому успеху, за которым будет второй и дальнейшее развитие биомедицинских технологий на благо человека.
