Тринадцать лет продолжался этот брак. Давняя мечта Вагнера, о которой он когда-то писал Матильде Везендонк - найти в женском «сердце, в одном единственном человеке, надёжную искупительную гавань, которая укрывала бы меня целиком и полностью», исполнилась именно с Козимой.
Это окончание истории о второй жене Рихарда Вагнера и дочери Ференца Листа Козиме. Здесь предыдущие части: 👉первая, 👉вторая, 👉третья, 👉четвёртая, 👉пятая, 👉шестая, 👉седьмая, 👉восьмая.
Итоги
Нет сомнений, что участие Козимы во всех проектах Вагнера в качестве друга, единомышленника, личного советника и секретаря, её помощь квалифицированного музыканта (она была отличной пианисткой), её преклонение перед гением мужа, её ежедневная забота о его слабом здоровье продлила ему жизнь.
Она дала Вагнеру троих детей (все трое родились с характерным вагнеровским профилем), обустроила родовое гнездо в Байройте и создала вокруг гения необходимую атмосферу покоя, красоты и восхищения, в которой он мог спокойно творить. Последние и главные творения Вагнера - "Кольцо нибелунга" и "Парсифаль" были написаны и увидели сцену во многом благодаря Козиме.
В конце концов, она стала живым воплощением его теории "женского".
«Женщина обретает полную индивидуальность только в момент преданности, пока она впервые не получит душу через любовь мужчины» -
писал Вагнер. Эта любовь открыла в тихой и застенчивой Козиме огромные резервы и полностью преобразовала её личность.
Конечно, она заслужила титул главной женщины Рихарда Вагнера, и получила свою награду - его благодарность и любовь, высказанные им много раз и тщательно зафиксированное ею в дневнике:
«Единственный бог, который у меня есть, - это моя любовь к тебе».
«Ты – моя императорская корона».
«Без тебя я бы не создал того, что создал с тобой».
"Я умру на твоих руках".
Что касается музыки, то Вагнер посвятил Козиме только одно сочинение: вдохновенную оркестровую поэму "Зигфрид-идиллия". Он воспел её как любимую женщину и королеву-мать, подарившую ему долгожданного наследника - сына Зигфрида.
Козима услышала эти звуки однажды утром, в день своего тридцатитрёхлетия: оркестр играл "Идиллию" на лестнице перед дверью её спальни (это было ещё в Трибшене). Этот момент она описала в своём дневнике так:
"Я проснулась от звуков. Они становились все громче, и я поняла, что это не сон, звучала музыка, и какая музыка! После того, как все стихло, Р. зашел ко мне вместе с детьми и вложил в мои руки партитуру своего “Симфонического поздравления с днем рождения”. Я была в слезах, и все домочадцы тоже".
Для первого издания "Зигфрид-идиллии" Вагнер сочинил стихотворное предисловие, начинающееся такими словами:
"Когда себя ты принесла мне в жертву,
В кругу семьи страдальцу дав вздохнуть,
Тогда к душе моей слетело вдохновенье,
Героев мир открывшее глазам..."
Счастью Козимы не было предела! Эта музыка с тех пор сопровождала каждый её день рождения.
Правда, она не знала, что идея такого трогательного перфоманса была вдохновлена не ею.
Впервые подобный концерт Вагнер устроил тремя годами раньше в честь дня рождения Матильды Везендонк (её супруг в этот момент был в дальней командировке). Ансамбль музыкантов рано утром на лестнице виллы Везенконков исполнил оркестровое переложение одной из песен Вагнера на её стихи ("Грёзы").
"Я умру на твоих руках"
Умер Вагнер в возрасте семидесяти лет, 13 февраля 1883 года в Венеции. Он приехал сюда вместе с Козимой, детьми и большой свитой из приближённых к нему людей и прислуги, чтобы провести зиму в мягком климате Италии.
Всё случилось внезапно.
Изольда - старшая дочь Вагнера - воспоминала, что этот день начался с серьёзной ссоры отца и матери. Трудно точно сказать, что было ее причиной, однако самая популярная версия биографов Вагнера такая: Козима узнала о том, что муж, не согласовав с ней, пригласил приехать в Венецию молодую австрийскую певицу Керри Прингл.
В раздражении Вагнер отказался обедать, велел позвать врача и ушёл в свою комнату – у него, как это часто бывало, началось что-то вроде желудочных колик. Все сидели за столом, ожидая, что Вагнер всё же выйдет. Подавленная ссорой Козима подошла к роялю и стала играть Шуберта. Зигфрид, которому было в это время четырнадцать лет, на всю жизнь запомнил то, что произошло в следующий момент.
«Вошла горничная и сказала, что отцу плохо. Я никогда не забуду, как моя мать вскочила и бросилась к двери. В этом движении была такая сила ужаса и боли, что дверь, которую она распахнула в порыве, едва не слетела с петель».
Это был сердечный приступ. Козиме удалось облегчить его боль, и Вагнер заснул. Через час доктор сообщил семье, что всё кончено.
Козима легла на постель рядом с мужем, обняла его и пролежала так, не двигаясь, целые сутки. Но умереть, как Изольда над трупом Тристана, ей не удалось. Доктор с трудом уговорил её подняться. Затем она позвала дочь, с её помощью отрезала свои длинные золотые волосы, которыми всегда любовался Вагнер, и положила их в его гроб.
Тело Вагнера на специальном поезде перевезли в увешанный траурными флагами Байройт. Он был похоронен 18 февраля под звон погребальных колоколов и вой его любимого пса Марка там, где сам запланировал: за домом, в саду Ванфрида.
На его могильной плите, со всех сторон обвитой зелёным плющом, нет никакой надписи. В ней нет нужды.
Козима не хотела жить. Она ничего не ела четыре дня, вызвав этим панику у детей и друзей. Встревожился даже Людвиг II. Он дал указание своему секретарю:
"Я призываю вас предотвратить беду!"
Ганс фон Бюлов, для которого известие о смерти Вагнера тоже стало ужасным потрясением (он упал на пол и рыдал), прислал бывшей жене телеграмму:
«Сестра, надо жить».
Так и не дождавшись своей смерти, Козима закрылась от всех, кроме детей, на втором этаже виллы, оставив на первом всё до мельчайших деталей так, как это было при жизни супруга. Долгое время она была недоступна для людей. Даже своего старого отца, 72-х летнего Ференца Листа, приехавшего издалека утешить её в этом общем горе, она не пустила на порог.
Королева Фестшпильхауса
Козима стала вдовой в сорок пять лет. После смерти Вагнера она прожила ещё сорок семь. Из статуса идеальной жены гения Козима перешла в статус его идеальной вдовы.
Она обрела новый смысл жизни в продолжении дела Вагнера и стала вдовствующей королевой его музыкальной империи – Байройтского оперного фестиваля.
Благодаря ей это финансово убыточное театральное предприятие, существовавшие исключительно благодаря государственным ссудам, не только продолжило свою работу, но стало даже приносить немалую прибыль и обогатило всех потомков Вагнера.
Для того времени это был совершенно исключительный случай: ни одна женщина до тех пор не возглавляла (и очень успешно) предприятие такого масштаба, выступая одновременно в качестве директора, продюсера, бухгалтера и кадрового агента. При этом она ещё осуществляла надзор за постановками вагнеровских опер, следя, чтобы всё оставалось так, как было при Вагнере.
Свой трон королевы вагнеровского Фестшпильхауса Козима позже передала сыну Зигфриду.
А далее он переходил по наследству внукам и правнукам.
Культ Вагнера, как это всегда бывает, только вырос после его смерти. А вместе с ним вырос и статус его вдовы. Те времена, когда она подвергалась осуждению и травле, и всякий газетный писака мог бросить в неё камень, давно прошли. Теперь уже короли, королевы и премьер-министры считали честью познакомиться с Козимой Лист-Вагнер.
Всегда раболепно склонявшаяся перед Вагнером (в том числе, и потому, что была намного выше его), к старости она как бы расправила плечи и обрела царственную осанку.
«В её походке было что-то бестелесное, скользящее, но в то же время что-то совершенно непреклонное, решительное, проникнутое волей, и это так же ясно было написано на длинном, узком, бледном лице и высоком челе, мягко обрамлённым великолепными седыми волосами. Взгляд бесконечно добрых глаз приветствовал меня и одновременно будто бы проникал в самую душу и овладевал моей волей»
- вспоминала певица Анна фон Мильденбург, исполнительница партии Кундри в "Парсифале".
Дети и внуки Козимы тоже обрели статус избранных особ вагнеровской крови. Все претенденты на руку дочерей и на звание супруги Зигфрида должны были пройти процедуру её строгого контроля и понравиться лично ей, прежде, чем им позволялось войти в семью.
Бунт Изольды
Но иногда случалось непредвиденное, и тогда семейную империю имени Вагнера всё же сотрясали скандалы. Козима регулировала все бунты железной рукой.
Она в два счёта лишила всех наследственных прав свою дочь Изольду, муж которой - дирижёр - стал претендовать на руководство фестивалем, не был достаточно почтителен с тёщей и вышел из-под её контроля. Изольда взяла сторону мужа и заодно решила укрепить свои материальные права.
Козиме хватило твёрдости дать в суде ложные показания и убедить прокурора, что Изольда фон Бюлов не может быть наследницей Вагнера, поскольку не имеет к нему никакого отношения. Хотя даже в любой биографии Вагнера, написанной к тому времени, можно было прочесть совершенно обратное. В конце концов, она была очень похожа на Вагнера и с детства звала его папой.
Сам Вагнер называл Изольду любимой дочерью и даже описал радостный момент её рождения в стихах. Да и сама Козима испытывала к ней особенно нежные чувства, многократно выраженные в письмах подругам, ведь это был её первый ребёнок, рождённый от любимого.
Однако всё это не помешало Козиме пойти против правды, собственных чувств и родной дочери, и действовать при этом настолько последовательно и жёстко, что суд без колебаний принял её сторону. В итоге Изольда вместе со своим сыном, первым внуком Вагнера, выросшим в Ванфриде, была навсегда вычеркнута из семейного клана.
Эта история сильно подорвала репутацию Вагнеров, но Козима привыкла идти к цели, не реагируя на мнение общественности.
После суда она отказалась поддерживать отношения с Изольдой и внуком, и хотя по-прежнему высылала ей содержание, сама никогда больше с ней не встречалась. О безвременной смерти дочери от туберкулёза Козима узнала только спустя несколько лет.
Заветы и наветы
Самое драгоценное, что приобрела Козима после смерти великого супруга – это единоличное право на вагнеровские заветы. Только она знала, как хотел Вагнер, что думал Вагнер, как поступил бы Вагнер. Никто не вправе был даже сомневаться в этом.
Своей волей она убрала из Байройтского театра Вагнера всех евреев, кроме главного дирижёра Германа Леви (поскольку от него зависел успех фестивалей) и населила Ванфрид (радикальными сторонниками антисемитизма и идей расовой чистоты: от теоретика нацизма Хьюстона Чемберлена, за которого она выдала дочь Еву, до лучшего друга семьи Адольфа Гитлера, которого привела в семейный круг её невестка Винифред (внуки Вагнера называли его дядя Вольф). А уж эти люди сделали остальное.
Все вместе во главе с Козимой они посмертно надели Рихарду Вагнеру позорную корону культурного вождя национал-социализма. До самого конца Второй мировой войны Байройт был Меккой «вагнеристов» со свастикой на рукаве, а его музыка сопровождала все их партийные и военные церемонии.
Скорее всего, Вагнеру уже никогда не отмыть свою репутацию от коричневой краски, густо наложенной идеальной вдовой и её друзьями на его портрет.
Козима умерла в 1930 году в возрасте девяноста двух лет. К старости она почти совсем ослепла, но всегда сохраняла королевскую осанку.
Её похороны в Байройте прошли с большой помпой. Сохранились кадры кинохроники:
Козима разделила последний приют со своим супругом: оба они покоятся под одной могильной плитой.
После публикации дневников Козимы в 70-х годах ХХ века интерес к этой личности вспыхнул с новой силой. К настоящему моменту она стала героиней книг, театральных пьес, фильмов и даже одной оперы.
Вся история Козимы Вагнер с начала здесь 👇
О детях, внуках и правнуках Вагнера 👇
О том, что стало с Людвигом II 👇
Вся подборка материалов о Вагнере и его музыке 👇