Итак, в крестовом походе Козимы за свою большую любовь была ещё одна жертва - король Баварии Людвиг II – спаситель Вагнера, пришедший ему на помощь в самый 👉критический момент жизни.
В пору знакомства с композитором он был восторженным, экзальтированным восемнадцатилетним юношей, полностью погружённым в мир своих художественных грёз.
Это продолжение истории о второй жене Рихарда Вагнера и дочери Ференца Листа Козиме. Здесь предыдущие части: 👉первая, 👉вторая, 👉третья, 👉четвёртая, 👉пятая.
Он считал Вагнера пророком Истины и Спасителем, его музыку – высшим, божественным наслаждением, а себя Лоэнгрином – рыцарем святого Грааля, несущим в этот жестокий мир Добро и Свет. Добро и свет тоже заключались в музыке Вагнера. Его самого он называл Учителем, Другом, Возлюбленным, Единственным, а автобиографию, которую по его просьбе писал Вагнер - Священным Писанием.
Внутренний мир короля населяли персонажи вагнеровских опер. Он и сам хотел бы уйти от людей в это оперное зазеркалье, поэтому оформлял интерьеры своих дворцов в духе театральных декораций, наряжался в костюмы вагнеровских персонажей, и даже свою невесту Софи, с которой его свела общая любовь к Вагнеру, называл Эльзой (главной героиней своей любимой оперы "Лоэнгрин").
Вагнера очень трогало то, с каким искренним восторгом юный король воспринимал его музыку и какой бесконечной щедростью окружил его в Мюнхене. Но эта сверхъестественная любовь, а также долгие беседы о высоком, которые так любил король, довольно скоро утомили энергичного Вагнера. Королевские причуды начали его раздражать, а придворной дипломатией заниматься было некогда - ему нужно было писать музыку и заботиться о новых постановках.
Однако от Людвига, его расположения, влияния и денег в жизни Вагнера теперь зависело всё. Между тем всяческих недоразумений и конфликтных ситуаций становилось всё больше.
То Вагнер, не подумав о последствиях, публикует статью с призывом убрать из правительства нескольких никчёмных министров. То его правая рука - несдержанный на язык дирижёр фон Бюлов публично называет почтенную мюнхенскую публику «ублюдками». Не говоря уже о том, что Мюнхен шокирован личной жизнью этой троицы. Тучи сгущаются над Вагнером постоянно.
Лейтмотив Ортруды
И Козима не остаётся в стороне, она самоотверженно ввязывается в бой с врагами за любимого и его дело. В качестве секретаря Вагнера она берёт на себя большую часть общения с королём, вступает с ним в переписку и быстро входит к нему в доверие.
Нет такой лжи, которую бы она не использовала, чтобы добиться своего. Даже коварной Ортруде из «Лоэнгрина» она могла бы дать фору в лицемерии.
Козима интригует против министров короля, интригующих против Вагнера, и намекает Людвигу на их заговор против его королевской персоны, настолько, по её словам, бессовестный и ужасный, что Вагнер, узнав об этом, якобы, проплакал всю ночь напролёт («…я оставила его вечером рыдающим, и в рыданиях увидела его утром»).
Она пытается остановить скандал в прессе по поводу собственного адюльтера руками короля. В душераздирающем тоне она просит его написать открытое письмо в защиту Ганса фон Бюлова, которого пресса выставляет рогоносцем, и защитить от «лжи и лицемерия» её собственную безупречную честь.
«Мой государь, у меня трое детей, и мой долг - сохранить доброе имя их отца. Ради этих детей, я умоляю Тебя, мой самый возвышенный друг, напиши это письмо !... О, не допусти, чтобы нас, невинных, изгнали!» «Как может мой муж продолжать свою работу в городе, где честь его жены подверглась сомнению?»
Хотя о её собственной чести и добром имени её мужа говорить уже не приходится: один из упомянутых троих детей не Бюлова, а Вагнера, и на этот момент она беременна ещё одним его ребёнком.
Доверчивый король публикует открытое письмо в защиту доброго имени семейства фон Бюлов, и выставляет себя перед своими подданными обманутым простаком.
Впоследствии Людвиг II оценит «искренность» Козимы и будет сильно разочарован.
Искусство манипуляции
Переписка Козимы с Людвигом II – это практическое руководство по психологической манипуляции. Тем более, что манипулировать юным и психически неуравновешенным идеалистом, каким и был ЛюдвигII, особого труда не представляло, достаточно было отключить остатки совести.
Козима умело отражает экстатический тон Людвига и входит с ним в тесный духовный контакт, становится для него единственным в мире человеком, который понимает и разделяет его поклонение Вагнеру. Для Людвига она – жрица этого священного культа в белых одеждах, ему вовсе не странно то, что она проводит с Вагнером больше времени, чем с собственным мужем. Иначе и быть не может, ведь такова её священная миссия!
Вот она приносит Людвигу благую весть о том, что Вагнер (они называют его в переписке Другом) был несказанно рад увидеться с королём:
«После дня, проведенного Другом с Вашим Величеством, он написал мне: «Я счастлив!» Из ТАКИХ уст слышать ТАКИЕ слова! Как будто бы земля подо мной вдруг превратилась в ароматные облака и нежно подняла меня к высочайшим сияющим высотам через страдания и муки!»
Людвиг на той же волне экзальтации. Козима для него – ангельский вестник:
«Он, великий Друг, горячо любимый мною до самого смертного часа, и ты, дорогая, благороднейшая госпожа, вы - единственные на земле, кто меня понимает, это верно, верно, так верно, как сам Бог! О, я в раю! О, какие же прекрасные, чудесные слова! Он называл себя СЧАСТЛИВЫМ! О, триумф блаженства!»
Когда Людвигу II под сильным нажимом правительства и общественности пришлось удалить от себя Вагнера, Козима заботится о том, чтобы любовь короля к Единственному не остыла, пока тот находится в изгнании, и подогревает его чувство вины душераздирающими историями о том, какие ужасные лишения терпит великий Друг.
Она рассказывает о его бледном печальном облике, о ревматизме руки, постигшем Вагнера в неотапливаемой квартире, о плохой еде в трактирах, о глубоком трауре по поводу смерти старого любимого пса – единственного спутника гения в изгнании. Ведь у него нет даже возможности купить себе нового друга! Потому что щенок ньюфаундленда, о котором он мечтает, стоит 500 франков, огромные деньги для нищего скитальца.
Король и так безмерно страдает в этой разлуке. Не в его силах вернуть Вагнера в Мюнхен, он уже готов на всё:
«Там, где нет Его, для меня пустыня. Дорогая подруга, я прошу Вас подготовить Его к моему решению отречься от короны. Пусть Он будет милосерден, пусть не требует, чтобы я больше терпел эти адские муки!»
Естественно, что Вагнер получает от убитого раскаянием и горем короля не только лучшего щенка ньюфаундленда, но также деньги на аренду трёхэтажного дома с обстановкой и прислугой в Швейцарии.
Здесь, в Трибшене, началось семейное счастье Козимы и Вагнера.
Любовь как миссия
Чтобы понять, почему Козима поступала так, как поступала, почему так долго терпела все унижения и преступала всё, что можно преступить, ради этой любви, надо вспомнить всю её жизнь, в которой любви не было вообще: ни в детстве, ни в юности, ни в браке. После венчания с Вагнером она напишет в своём дневнике:
«Читала старые письма отца, которые ещё раз показали мне, что у меня не было ни отца, ни матери. Рихард был для меня всем, только он один любил меня».
Любовь Вагнера досталась ей как благодать для страждущего, и пала она на почву восхищения его гением, которое только увеличивалось со временем. Добавим сюда ещё честолюбие Козимы, привыкшей носить фамилию другого великого музыканта – Ференца Листа, и понимавшей, что это за честь – быть супругой Вагнера.
Такая гремучая смесь взорвёт любые преграды. Героини вагнеровских оперных мифов были её сёстрами, она прошла их путь. Как несчастная Эльза из «Лоэнгрина» она дождалась своего спасителя –
«…Моя жизнь была бесцветной иллюзией, пустыней, до тех пор, пока мне не открылось его Существо, и стало ясно, что я еще никогда и не жила. Моя любовь была вторым рождением, искуплением, смертью всего, что было во мне пустым и плохим».
Как Изольда она любила того, кого ей нельзя было любить:
«Как долго я мучилась из-за Ганса, пока не поняла, что, как и в «Тристане», на нас действовала сила, сопротивляться которой было бесполезно». «Так было велено звездами».
Как Зиглинда из «Валькирии», она попрала все законы человеческой морали, чтобы родить сына - Зигфрида. И как Брунгильда, она ослушалась родного отца, чтобы спасти своего героя, гонимого людьми гения.
Сам Вагнер сказал ей как-то:
«Ты - Эльза, Изольда, Ева и Брунгильда в одном лице, и я женился на всех вас сразу».
Кстати, отец Козимы, Ференц Лист, едва не проклявший дочь за предательство Ганса фон Бюлова, позже тоже сумел взглянуть на её борьбу за Вагнера с эпической высоты. Он назвал любовь Козимы «миссией» и благословил все её действия:
«Пусть ее осуждают или проклинают другие; для меня она остаётся великой душой».
Не только он, но и тот, кто больше всех пострадал в этой истории – Ганс фон Бюлов – признал за ней право поступать так во имя гения, и даже, поднявшись над растоптанным самолюбием, давал благотворительные концерты в помощь вагнеровскому оперному фестивалю.
Миссией – спасти мир через божественное искусство Вагнера - считал свои действия и Людвиг II, заплативший за поддержку Друга дорогую цену не только в денежном выражении. В конечном итоге эта история стоила ему трона. Об этом - здесь 👇
Дальше - для самых терпеливых! - о том, как Козима создавала культ Вагнера 👇
Все предыдущие части этой истории здесь 👇