В настоящий момент система Урана является наименее изученной. Межпланетные станции не торопятся в этот уголок Солнечной системы, хотя бы и просто ввиду большей привлекательности окрестностей прочих планет-гигантов. Тем более, что даже и «гигант» из Урана – так себе. Ледяной, а не газовый. Однако, и в свете немногого известного, наименьшая и ближайшая из регулярных луна Урана – Миранда – представляется телом весьма необычным и интересным.
Чего, однако, нельзя сказать об остальных лунах Урана. Ариэль, Умбриэль, Титания и Оберон – второй после Титании по величине и самый дальний, – не имеют сколько-то выраженных достоинств. Кроме того что, наряду с четырьмя крупнейшими спутниками Юпитера, образуют правильную – регулярную, не нарушенную посторонними влияниями систему. Так же расположенную в плоскости экватора планеты, но с учётом того, что Уран вращается на «боку». Плоскость орбит спутников, соответственно, почти перпендикулярна плоскости эклиптики.
...Могло ли так быть с самого начала? С самого, очевидно, нет. Система спутников образовалось уже после того как мощнейший импакт «положил» Уран на бок. Произойти это могло только на завершающем этапе катастрофической стадии формирования планеты, – при поглощении планетоида размером с Землю, – но уже тогда у Протоурана могли быть луны. Другие. Современные, – Оберон в том числе, – сформировались из образовавших кольца обломков прежних лун, протоурана и планетоида.
О чём, собственно, свидетельствует и химический состав Оберона. Для своего размера – 1522 километра в диаметре, что вдвое меньше Луны, – он слишком плотен – 1.63 грамма на кубический сантиметр. Ибо при сильном нагреве, сопровождавшем катастрофу, часть летучих веществ была потеряна.
Поверхность Оберона однообразна и целиком сложена «холодным» – очень твёрдым, хрупким, похожим на серый камень, – водяным льдом. На этом теле нет ни «морей» азотного льда, характерных для спутников Нептуна или малых планет пояса Койпера, ни «снежных шапок» из метана или углекислоты. Летучие газы или растворены в массе льда, или покинули систему.
Что не мешает, впрочем, Оберону быть телом достаточно «красным». Пусть и не в такой мере, как на Тритоне и Плутоне, его поверхность загрязнена толинами, образующимися при радиационном выгорании метана и аммиака. Однако, происхождение сложных углеводородов, как и на Япете в системе Сатурна, преимущественно внешнее. Урану досталось несколько богатых метаном планетезималей из пояса Койпера, ныне ставших мелкими нерегулярными спутниками планеты. Продукты реакций с подверженных космической эрозии малых тел падают внутрь системы, оседая на поверхности Оберона, как самой внешней из лун.
...И, разумеется, о жидкой воде. Странно не затронуть данную тему, при рассмотрении спутника планеты-гиганта. Вероятно, таковая есть в недрах Оберона. Но, в любом случае, воды там мало и находится она глубоко. Если дифференциация недр тела завершилось полностью, диаметр каменного ядра должен составлять 960 километров. И окружать ядро, отделяя его от 260 километровой толщи ледяного панциря, может 40 километровой глубины океан. Учитывая низкую силу тяжести, давление там должно быть вполне пристойным, – сравнимым с таковым на дне Марианской впадины. Однако, температура воды составляет -90 градусов. Именно «минус». Жидкость не обращается в лёд из-за естественной для условий образования «океана» концентрации аммиака и солей. Едва ли есть смысл говорить о возможности жизни в таком море… хотя… На Оберное оно, по крайней мере, имеет нормальное (а не из экзотического льда) дно, что сближает его условия с условиями подлёдных океанов Европы и Энцелада. Да и ядовита вода не более, чем на Земле катархея. Расстояние же до поверхности едва ли имеет значение. Вечная тьма от этого не становится глубже… С другой стороны, всё-таки, – холодно.
...В прошлом на Обероне, – точнее, внутри Оберона, – кстати, было теплее. Собрав на этапе формирования ударное тепло, – получив потом ещё и порцию тепла радиогенного, луна раскалилась так, что уже в 60 километрах под поверхностью при температуре -40 градусов начиналась жидкая вода. В память о «горячей» эпохе на поверхности спутника остались глубокие кратеры с дном тёмным от некогда выброшенной криогейзерами из недр перемешанной с органикой грязи. А также сеть разломов. Кстати, глубоких, – но насколько именно, ввиду низкого разрешения снимков (и вообще малого их количества), неизвестно даже приблизительно.
Оберон лёгок, давление в его недрах пустяковое, и лёд, из которого состоит панцирь тела, обычный – не экзотический. А плотность обычного льда ниже плотности воды. Соответственно, промерзая, луна увеличивалась в объёме. Но промерзала она с поверхности, так что, внешний слой панциря раз за разом становится мал, тесен и лопался. Трещины, выдавая себя цепочками султанов криогейзеров, уходили в глубину, – до слоя текучего «тёплого» льда. Но и этот слой опускался всё ниже.
...Впрочем, эта интересная эпоха на Обероне кончилась очень давно. Мрачный, – половина поверхности луны лишена солнечного освещения на протяжении 42 земных лет, что составляет половину уранианского года, – мир не меняется, лишь изредка приобретая новые кратеры, уже 4 миллиарда лет.
