Звонок ранним утром испугал Михаила и заставил быстро подняться, чтобы ответить и не разбудить жену, но она уже открыла глаза и вопросительно смотрела на него, а он взял в руки телефон:
– Нина, Сашка, Сашка звонит, – он ответил и включил громкую связь,– сын, сыночек, как мы рады тебя слышать, ну как ты там. рассказывай, мы все хотим знать.
– Сынок, – продолжила мама, – ты там не голодаешь, как вас кормят, надеюсь не всухомятку, – взволнованно спрашивала мать.
– Все у меня хорошо, – голос сына звучал глухо и неразборчиво.
– А спите вы где, ведь и в прошлый раз ты нам опять никаких подробностей о своем быте не рассказал, – не успокаивалась мать.
– Все хорошо, мама, за меня не волнуйтесь, здесь мы всем довольны. А у вас как дела?
– Как всегда, живем надеждой на то, что все скоро закончится и ты вернешься домой. Тебе ведь скоро отпуск положен, да?
– Да, должны скоро дать. Я очень хочу домой, хочу вас обнять, твоего борща похлебать, не торопясь, чтобы со сметанкой.
– Ой, сыночек, приезжай, и борщ будет, и вареники с творогом, твои любимые и варенье клубничное, много я его наварила, я же знаю, как ты его любишь. Все для тебя, Саша. Да и Наташа тебя ждет. Она часто к нам приходит, видно, что переживает, болеет душой за тебя, ну расскажи, расскажи нам о себе.
– Мама, папа, я люблю вас, всех люблю, и тебя, и папу, и Маринку и Сережу, вы сделаете все возможное, чтобы он сразу после девятого в колледж пошел, слышите меня? Обязательно, и ему скажи, чтобы учился хорошо, я только теперь это понял, а раньше дурак был.
И тут связь прервалась. Михаил с Ниной молча сидели на кровати, с них как-то разом слетело воодушевление, с которым они разговаривали с сыном. И сейчас они сидели какие-то опустошенные, им не хотелось ничего говорить, в сердце занозой сидел страх, страх за сына. В голове у матери билась одна мысль:
– Зачем про Сережу он сказал? Он ведь только в седьмом классе, неужели это будет так долго, ведь сердце не выдержит, столько боли мы не выдержим, – она даже не заметила, как сказала последнюю фразу вслух.
– Выдержим, мать, все выдержим, ведь нам еще младших поднимать, все будет хорошо.
А она говорила мужу:
– Ну вот поговорили, а теперь снова ожидание, еще неделя ожидания следующего звонка. Так и живем, разве это жизнь, Миша, когда в сердце один страх.
Михаил подошел к ней и обнял.
– А вот когда Санек придет в отпуск, тогда и заживем спокойно.
И пошло время отсчитывать дальше секунды, минуты, дни… Прошла неделя, началась вторая, а звонка не было, и сердце матери сжималось от тревоги за сына. Прибегала к ней встревоженная Наташа, и они долго сидели, вспоминали их с Сашей выпускной, где они еще совсем-совсем глупые были. Оба заявляли, что сначала будут учиться, а потом поженятся, и не думали, не гадали, что между этими их планами возникнет незапланированное “это”, а потом долго плакали, пока Михаил не накричал на них:
– Вы что себя накручиваете, нужно думать только о хорошем, возмущался он, а где-то далеко-далеко в душе у него свербила мысль “или почти о хорошем”.
Михаил не понимал, откуда она взялась, эта куция, непонятная фраза. А понял он это тогда, когда через полтора месяца вдруг раздался звонок с незнакомого номера, он взял дрожащими руками телефон:
– Привет, пап, – с облегчением услышал он голос Саши.
– Почему ты молчал, почему? Мы здесь с ума уже сходим от неизвестности.
– Я скоро приеду, пап, ждите.
Тут Михаил услышал в телефоне непонятный шум, и чужой голос сказал:
– Через неделю вы можете приехать за сыном, и ему назвали адрес, который он конечно же и не запомнил, а телефон отключился.
Михаил набрал номер снова и снова, но ему не отвечали, а потом ему прислали сообщение с адресом, по которому он должен был приехать.
– Вот оно, “почти хорошее”, нарисовалось, – подумал он, – что же это означает? То что он жив – это однозначно, и очень-очень хорошо, а вот фраза о том, что за сыном надо приехать удивила и насторожила отца:
– Значит сам он не может, значит что-то с ногой, – анализировал Михаил то, о чем только что узнал.
– Ну ничего, мой дед тоже пришел с войны без ноги, и прожил до 67 лет.
Михаил был еще маленьким, когда он умер, и он смутно его помнил. Он умер и когда ему еще и пяти лет не было. Зато он хорошо помнит как он нашел его письма, письма с фронта. Тогда он только-только закончил десятый класс, они приехали на похороны бабушки, да так с мамой и остались в деревне на все лето.
Тогда на семейном совете они решили, что дом в деревне им не нужен. И они с мамой стали разбираться с тем, что оставила после себя бабушка, прежде всего документы, фотографии, книги, памятные вещи от деда, который был замечательным фотографом. Он помнит и старый “Зенит”, он был, как новенький, Миша им потом пользовался, у него даже остались фотографии тех лет.
А бабушка оставила им две вышитые ею иконы. Миша в этом хоть и не разбирался, но то, что это было на удивление красиво, он понимал. Но он тогда не понимал, что для мамы было нужное, а что ненужное, поэтому Миша осматривал все, что попадалось ему под руки.
Вот тогда-то он и обнаружил то, что бабушка хранила лично для себя в коробке из-под обуви. Там лежала дедушкина электробритва, которая прекрасно работала, лежал галстук, тоже, как и бритва явно принадлежащий деду. Лежала и аккуратно завернутая в мягкую ткань медаль “За оборону Сталинграда”. И еще там же лежали четыре письма, первые два были датированы сорок вторым годом, а остальные сорок третьим, а вернулся дед из госпиталя в начале сорок четвертого, бабушка рассказывала, что его с вокзала привезла в деревню председатель колхоза Тамара Кондратьевна, он даже сейчас помнит имя этой женщины, которая встретила его, шедшего на костылях по дороге в деревню.
– Странно все же устроена наша память, – подумал Михаил и решил достать семейные реликвии, они лежали в книжном шкафу в той же коробке от обуви. Именно тогда, когда он нашел эту коробку, они изменили свое решение и решили не продавать дом. Он до сих пор еще стоит, и, наверное, долго еще стоять будет. А они всей семьей каждое лето проводят в нем. А его родители живут там постоянно.
Он не хотел говорить жене о том что, за сыном придется ехать, ведь на ее вопрос “почему” он ответить не может, а что-то предполагать в данной ситуации было как-то страшно.
– Может сказать, Нине, что я поеду в командировку? Но, судя по адресу, ехать мне далековато, значит нужно снимать деньги, а они на карточке Нины. Ой, я займу у Петровича, нашего начальника отдела кадров, у него всегда есть.
Михаил работал водителем автобуса, и в том, что отдаст их вовремя, он ничуть не сомневался.
Держать в себе тайну было тяжело, и он на работе рассказал своим ребятам про утренний звонок, а потом пошел к Петровичу занимать деньги. Когда он вернулся назад уже все разошлись по рабочим местам, оставалась только их диспетчер. Она вышла к нему из своего кабинета и протянула ему деньги:
– Это мы решили тебе добавить, мало ли что в дороге может произойти, ты держись, Михаил, все будет хорошо.
Купив билет, Миша все же сообщил об этом домашним. Слез не было, но было видно, что все очень расстроены. Но к вечеру, прямо перед его отъездом, Нина все же заплакала.
– Не плачь, мать, главное, что он жив.
Михаил отослал сообщение о времени своего прибытия, указав, что будет в городе в 9:20. Ему тут же ответили, что от вокзала ему идти десять минут пешком, а о том, как пройти в госпиталь ему скажет любой житель города.
И вот он уже заходит в госпиталь. У входа стоит охранник, на вид ему лет 70. Показывая ему паспорт, Михаил тут же спросил:
– Куда мне теперь?
– Ждите, сказал он Михаилу, – и по внутреннему телефону назвал фамилию Саши.
– Одежда у вас есть? –спросил охранник.
– Да, есть, – ответил Михаил и передал сверток, который собрала ему дома Нина, в руки вышедшей из отделения медсестры.
Сашу выкатили на коляске, Миша сразу посмотрел ему на ноги, левой стопы у него не было, но он все равно с облегчением вздохнул. Их отвезли на вокзал и оставили в зале ожидания. До поезда было еще около двух часов. Михаил решил здесь же, в этом городе купить костыли, иначе он с сыном в вагоне не справится. Оставив его одного, он вышел на привокзальную площадь и, обращаясь к прохожим, выяснил, где он может приобрести костыли. Уже через час он вернулся с покупкой на вокзал. Вскоре объявили о приходе их поезда, который на их счастье стоял долго, к тому же платформа здесь была высокая, и Саша без особых усилий попал в вагон.
– А вот в нашем городе будет проблема, – подумал Михаил и спросил у проводницы в каких купе у нее едут мужчины, ведь в их купе больше никого не было.
– В соседнем купе сразу двое, можете попросить их, думаю, что они вам не откажут.
И рано утром они втроем спустили Сашу на перрон. Их уже ждала Нина, которую привез ее старший брат на своей машине. Слез у Нины было много, расстроены были и мужчины.
– Миша пойдем за кофе, надо успокоиться, мне ведь вас везти.
– Кофе, – воскликнул Саша неужели, неужели я дома и могу пить кофе.
Они пили кофе без сахара и ели шоколадку, а потом ехали в машине и говорили о погоде, других тем даже не затрагивали. Уже подъезжая к дому, Саша заволновался, ведь все было такое родное, знакомое. А увидев у подъезда Наташу, растерялся, не зная, как себя вести, как Наташа отнесется к его инвалидности. Да и к тому же у Александра не было цветов, которые он всегда дарил ей на каждом свидании, пусть один цветок, но он всегда был у него в руках.
В этот же раз цветы были в руках у Наташи, и Саша сразу сердцем понял, что у них все будет хорошо.
– Теперь мне осталось найти работу. И я во что бы то ни стало ее найду.
До квартиры он добирался самостоятельно, там тоже его ждали: брат, сестра и жена маминого брата, которые уже накрыли на стол. Но отец с сыном отправились сначала в ванную, правда без шурина они не обошлись. А за столом все активно обсуждали установку душевой кабины вместо ванной. От Саши никто не требовал никаких рассказов: он дома, он должен все-все негативное выкинуть из головы, должен успокоиться. Сейчас ему нужны были только внимание родных и любовь Наташи, а потом…
А потом будет новая жизнь, совсем-совсем новая, так хотел Саша, он пока не знал, что то, что он перенес, никогда не оставит его. И будет постоянно возвращаться к нему в его снах и воспоминаниях.
Но одно Саша знал точно, что он теперь сильный, он справится со всеми трудностями. Наташа, будто чувствуя эту его силу, взяла его за руку и посмотрела ему в глаза, как будто говоря, что вдвоем им будет легче.
Дальше был заказ и утомительное ожидание протеза, потом долгая реабилитация. А когда Саша почти через полгода начал ходить, у них с Наташей состоялась свадьба.
С работой ему тоже повезло, дядя устроил его юристом в компанию, где работал сам, но с условием, что он поступит в университет, но Саша и сам об этом думал. А вот с детьми они пока не торопились, ведь Наташе еще почти два года надо было учиться в университете. Но они были уверены, что у них все со временем будет: и любимая работа, и квартира, и двое дочек, ведь сыновей Саша не хотел, совсем не хотел.
Мои благодарные читатели! Буду рада вашим лайкам и обратной связи. Успехов вам во всех начинаниях!
Читайте также и другие мои рассказы:
