Наконец-то закончилась эта тяжелая ночь. Весь товар расфасован, расставлен по витринам и до конца рабочей смены остается всего час. Марина присела впервые за всю смену и тяжело выдохнула.
Посуточная работа продавцом в круглосуточном продовольственном магазине всего за год уже успела надоесть и она уже подумывала подыскать что-то другое, но с ее возможностями выбора особого-то и не было.
Пока жили с мужем в городе, работала бухгалтером и должна была занять место старшей, которая готовилась на пенсию, но к сожалению, в семье возникли сложности и муж уговорил Марину продать квартиру, чтобы погасить его карточные долги. Клялся, что из кожи вон вылезет, но семью на улице не оставит. Марина сначала не соглашалась, но когда ее пару раз встретили у подъезда амбалы и намекнули, что о детях стоит подумать, она решила, что с ними лучше не спорить.
А после того, как квартира была продана и деньги переданы, муж благополучно исчез. Марина не знала, как быть. На время нужно было хоть какое-то пристанище. Она обзвонила всех знакомых и тех, кого считала подругами, но у каждого нашлась своя причина для отказа, Денег на аренду даже какой-то комнатушки не было, муж сбегая, выгреб у нее все, кроме карманных денег, а выдать аванс или материальную помощь на работе отказались. Марина вынуждена была уволиться и уехать с детьми в глухую деревеньку, где пустовал дом, доставшийся в наследство от деда. Дом был большим и теплым, но деревня далека от цивилизации. Ни связи, ни магазинов, ни школы, ни транспорта. Дети в школу ходили пешком 4 км., а Марина работу нашла в 10 км. от дома и тоже – пешком.
Летом было проще – и рассветало рано и дорога более менее ровная, а зимой приходилось по темноте пробираться через сугробы вдоль леса, откуда того и гляди или волк выскочит или рысь набросится, а порой и медведи-шатуны бродили у деревни.
В свои выходные Марина сама отводила детей в школу, потом возвращалась домой, возила воду с колонки, колола дрова, готовила обед и снова шла в школу встречать детей. А когда на смену уходила, запирала их дома и запрещала выходить за дверь.
Марина думала о детях и о том, как изменить бы жизнь, чтобы и им не пришлось вот так же мучиться. Что-то нужно было менять, но как, она пока не знала. Скрипнула дверь, она невольно вздрогнула и поднялась со стула.
В помещение заглядывал мужчина в грязной одежде, больше походившей на лохмотья. Он аккуратно спросил простуженным голосом:
— Позвольте войти?
Марина в недоумении взглянула на него:
— А почему вы спрашиваете? Конечно, проходите, это ж магазин, для всех!
Мужчина аккуратно вошел в дверь и остановился у порога, сняв рваные рукавицы и потирая озябшие руки.
— Да.. Меня обычно прогоняют ото всюду, я ведь покупать не могу ничего, денег нет, просто погреться бы, если вы не станете возражать, мороз крепчает, да и вьюга поднялась….
Он робко поднял взгляд на Марину, а она почувствовала, как веки защекотала слеза. Ей стало настолько жаль этого человека, что она невольно почему-то представила себя на его месте. А ведь могло быть и так. Вот не было бы дедова дома и что? Что было бы с ней и с детьми? Она сдержала слезы и тихо произнесла:
— Конечно, грейтесь, в такую-то погоду хороший хозяин и собаку на улицу не выгонит…. А мне вот тоже, сейчас до дому несколько часов добираться. Но у меня экипировка! Ватники, валенки, тулуп. А вы вот как в таком наряде выдерживаете?
— Да… Привык уже, я на теплотрассе обитаю, там тепло от труб. А тут хотел бутылок подсобрать, да банок, чтоб на хлеб, но замело все, бес толку сходил….
— Ой, а давайте, я вас чаем угощу, вскипятила, а сама не попила, задумалась, — встрепенулась Марина.
Мужчина виновато смотрел на нее:
— Да не хотелось бы беспокоить вас… Еще влетит за меня… Не стоит, я сейчас уже пойду.
— За что это мне влететь должно? Что человеку погибнуть не дам? Даже не думайте, сейчас!
Она взяла два одноразовых стаканчика, опустила в них по чайному пакетику, положила сахар и залила кипятком.
— Вот, держите! — она протянула незнакомцу стакан и достала из сумки пакет с пирожками, — брала себе на обед, да времени не было перекусить, прием товара на мою смену выпал… Угощайтесь, а что останется, с собой возьмите. Да берите, ну что вы вот на самом деле…
Мужчина принял угощение и начал жадно уплетать пирожки, запивая горячим чаем.
— Впервые встретил такого доброго человека! Дай вам бог здоровьица, счастья, вы на самом деле, очень чуткая женщина! Спасибо вам за доброту, обычно на меня даже взглянуть стесняются, не то чтобы помочь… — он опустил голову и бросил стаканчик в урну, стоящую у двери, — ну я пойду, не стану злоупотреблять добротой вашей…
— Удачи вам, — С грустью сказала Марина вслед.
Как ни странно, мужчина хоть и был одет очень плохо и был неухоженным, грязным, никакого запаха как это обычно бывает, от него не было.
Марина задумалась. А сколько их таких людей, попавших в сложную ситуацию, бродят по свету. И неужели, правда, люди могут гнать их от себя. Неужели никто не поставит себя на их место, не поинтересуется судьбой…
Дверь резко отворилась и на пороге появилась сменщица.
— Ой, кошмар, что творится, ни земли, ни неба не видать, Маринка, как ты теперь пойдешь в пургу такую? Ветрище просто ледяной!
— Как-нибудь пойду, — Марина вздохнула с грустью и подумала о том человеке. Ей хоть есть куда пойти, а вот ему… гораздо тяжелее…
Она зашла за ширму и принялась натягивать поверх колготок и теплых легенсов ватники. Затем надела шерстяную кофту, тулуп, замоталась шалью и направилась к выходу.
— Счастливо оставаться, Нюр!
— Тебе счастливо добраться, бедолага ты наша! Хорошей дороги! Хотя, откуда ей взяться, хорошей, в такую погодку.
Марина побрела по дороге, с трудом переставляя ноги. Мало того, что одета как капуста, еще рюкзак за спиной с продуктами, которые брала каждый раз под запись, до зарплаты, им позволяли брать товаром до пятидесяти процентов.
Через четыре часа на горизонте показался дом. Из трубы шел сизый дымок, сын топил печь. Марина оставляла дрова в доме.
Добравшись наконец то до калитки, Марина почувствовал, что если бы пришлось идти еще хотя бы пол километра, она бы не осилила, хотелось упасть прямо здесь и не вставать никогда. Спина была мокрой, и одежда прилипала к телу, так хотелось послать все к чертям собачьим, но нужно было поднимать детей.
Она приложила усилия, чтобы дойти от калитки до крыльца, с трудом поднялась на три ступеньки и открыла замок.
— Ура! Мама! Мамочка! — дети восторженно хлопали в ладоши, — мама, мы скучаем, когда тебя нет. Когда ты не будешь уходить так надолго?
Сын молча обнимал сестренку, а она шмыгала носом и вытирала слезы со щеки.
Марина сняла верхнюю одежду, подошла к печке и погрела руки над раскрасневшейся плитой. Затем обняла детей:
— Мои вы родненькие, я бы рада никуда от вас не уходить, ведь сердце не на месте, когда вы тут, а я там, но как нам жить, если я работать не буду? Хорошо еще, что в школе дали выходные на мороз, будем вместе два дня, поиграем, я пирог испеку! — Марина тяжело вздохнула и смахнула слезу, — но когда-то все непременно изменится, только надо в это сильно верить!
— А я верю! — уверенно и громко произнесла Дуняшка, прижимаясь к матери.
— Я тоже верю! — гордо поддержал Данилка, — я вырасту и заработаю много денег, и ты не будешь больше уходить так далеко! Я все сам смогу!
Марина умиленно смотрела на детей и снова почему-то вспомнила человека из магазина.
— Я сегодня встретила человека, у которого нет дома, нет работы, нет семьи, нет одежды теплой и нечего кушать. Нам повезло куда больше, поэтому, давайте будем благодарить судьбу за то, что у нас есть! Мы счастливы, потому что не приходится скитаться на улице в мороз! Не нужно жаловаться на жизнь, даже если она никогда не изменится, но верить в лучшее нужно всегда!
СЛЕДУЮЩАЯ, ВТОРАЯ ГЛАВА
СПАСИБО, ЧТО ЧИТАЕТЕ И ЖДЁТЕ! 🌼🌼🌼
