Авторские рассказы Ирины Кудряшовой

Подготовка к Новому году всегда отнимала у Лены много сил. Генеральная уборка в доме перед праздником давно стала традицией. В новый год следует входить с чистым домом и свободным от тягот разумом. Женщина недавно закончила уборку в шкафах, избавившись от уже растянутой или не подходящей по размерам одежды. Она отмыла каждый уголок в доме, сделала чистку мебели, перемыла окна и постирала шторы. Оставалось совсем немного, а потом они с мужем установят в зале искусственную ёлку, нарядят её и будут наслаждаться праздничной атмосферой...

Оля тогда была совсем девчонкой — восемнадцать лет, второй курс, бесконечные лекции, стипендия, которой едва хватало на проезд и кофе в бумажном стаканчике, и мечты. От дома до университета она всегда шла пешком - нравилось ей это утреннее время, когда город ещё толком не проснулся, а воздух был таким свежим. Она шла по улице, слушая музыку в любимых наушниках, и думала, что впереди у неё большая, взрослая жизнь. И именно тогда в её жизнь вошёл он, Рома. Звучит красиво, почти как из фильма, но на самом деле всё было до банальности случайно...

Густые хлопья снега неторопливо оседали за окном, укутывая город белоснежным бархатом. В квартире пахло мандаринами и хвоей. Только-только Андрей принёс ёлку с базара, вернулся домой с хорошим настроением, но оно резко испортилось после слов жены. Глядя, как снег поблёскивает в свете фонарей, мужчина старался осмыслить услышанное. - Я не ослышался? Повтори то, что ты сейчас сказала. Он точно знал, что не ослышался, вот только не понимал, как можно говорить настолько жесткие слова о близком человеке...

Елизавета в этот день чувствовала себя юной девчонкой — такой, какой была когда-то, давно, когда казалось, что всё впереди, а мир огромный, яркий, волшебный. И странно было думать, что совсем недавно ей стукнуло сорок пять. Юбилей отметили тихо, без гостей. Муж, Эдуард тогда был, как обычно, в разъездах, позвонил поздно, поздравил уставшим голосом. Алиса принесла маме большой букет белых хризантем и сказала, что именно такие цветы Лизе подходят — светлые, спокойные и такие же стойкие, как она сама...

Юлианна ждала появления своего первенца на свет с особым трепетом. Она очень сильно хотела ребёнка, мечтала стать матерью, не смотря на запреты врачей. Кто-то говорил, что она попросту не сможет выносить ребёнка, кто-то уверенно твердил, что рожать ей категорически запрещено. Здоровье у Юлианны с детства было слабым, но она старалась вести активный образ жизни и никогда не жаловалась. Сын родился здоровым, чему женщина не могла нарадоваться, но вот у неё самой появились проблемы. Врачи говорили, что на восстановление потребуется время...

"Ёлочка желаний! Часть вторая Первую часть можно читать здесь - Ты кто? - осторожно спросила Надежда, - Я здесь жила, - всхлипнула девочка Надежда стояла у окна, опершись о подоконник, и с доброй искренней улыбкой наблюдала за двором. Там, внизу, под светом уже зажёгшихся фонарей, резвились дети. Они бегали вокруг большой, нарядно украшенной ёлки, падали в сугробы, поднимались, отряхивались и снова смеялись — звонко, от души, так, как умеют смеяться только дети. Снег в свете фонарей казался голубоватым,...

Маша сидела у папиной кровати и горько плакала. Солёные обжигающие слёзы текли сами собой, они падали на одеяло, на папину руку, но Маша даже не пыталась их вытирать. Она осторожно гладила его ладонь — сухую, горячую, будто обожжённую изнутри болезнью, — и тихо, одними губами, шептала: — Папочка, не умирай… ну пожалуйста… ты же сильный… ты же всё можешь… Григорий лежал неподвижно, с закрытыми глазами. Его грудь тяжело поднималась и опускалась, неровное дыхание было хриплым. Иногда он вздрагивал, словно ему снилось что-то тревожное, и тогда Маша замирала, переставала дышать вместе с ним...

- Снова он орёт! Меня очень сильно отвлекает от работы этот крик. Ты можешь сделать что-то, чтобы заставить это существо замолкнуть? – залетел в комнату взбешённый Сергей. Арина сжалась под негодующим взглядом мужа. К горлу подступил комок. Они поженились неделю назад. До этого заботливый и обходительный мужчина, теперь словно с цепи сорвался. Вены на его шее заметно вздулись и пульсировали, выдавая жгучую ярость. В глазах полыхало самое настоящее пламя неприязни. - Он поест и успокоится. Прости, что побеспокоила тебя...

Таня стояла у кухонного стола, аккуратно нарезая картошку и морковь на удивительно ровные кубики, словно именно от их формы зависел вкус будущего оливье. Запах варёных овощей смешивался с ароматом жарящегося мяса, которое мама переворачивала на сковороде. Из комнаты доносился басистый голос отца — он, как всегда, ворчал на запутавшуюся гирлянду, хотя каждый год говорил, что «в этот раз всё аккуратно сложил». Весь дом был наполнен той самой предновогодней суетой, которую Таня любила всеми фибрами души, — чуть суматошной, но удивительно тёплой...

Зоя Юрьевна всегда считала своего единственного сына, Никитку, собственным достоянием. Она хвасталась даже незначительными успехами сына, его наградами, всегда старалась показать окружающим, как сильно ей повезло. Связь между матерью и сыном была крепка. В отличие от остальных мальчишек он всегда советовался с матерью, не стеснялся общаться с нею при своих друзьях. Женщина была уверена, что сын никуда не денется и никогда не отдалится от неё, но это всё-таки случилось. Никита встретил девушку, от которой не смог оторвать взгляд, а когда познакомился с ней, то влюбился окончательно...

Новый год всегда дарил Марише ощущение приближающегося волшебства. Когда она была совсем маленькой, помнила, как старалась мама. Она делала всё, чтобы дочь запоминала каждый праздник и верила в чудеса. Мамы не стало, когда Марише исполнилось пять. Такую утрату тяжело было пережить. Девочка никак не понимала, почему же главное чудо в её жизни не произошло. Несмотря на всю горечь утраты, ту боль, что приходилось сдерживать в себе, отец старался не забывать о традициях. Каждый Новый год они с дочерью вместе украшали елку и дом, загадывали желание и отправляли маме привет...

Егор всегда считал Новый год самым светлым праздником на свете. Не потому, что любил мишуру, огни и салюты — нет, всё это было, конечно, красиво, но не в этом для него заключалась магия. Новый год каждый раз накрывал мир чем-то неуловимым, будто невидимым покрывалом единения, под которым люди вдруг становились добрее, теплее, ближе. По крайней мере, Егор каждый год хотел в это верить, и верил, искренне, по-детски, так же, как дети верят в Деда Мороза. Этот Новый год должен был стать особенным. Настолько...