«Слушая по воскресеньям отца Михаила и испытывая трепет от его голоса, Вика боялась себе признаться, что давно любит этого мужчину. Она хорошо понимала, что никогда между ними ничего не сложится. Он — батюшка, и намного ее старше. Она - комсомольский вожак»!
Часть 2
Он аккуратно снял с нее платок и посмотрел долгим взглядом.
— Ну что ж ты делаешь, а? Ты ж наш вожак, а сама в церковь бегаешь. Нарядилась! — засмеялся Петя. — Только я тебя в любом тряпье узнаю! Петя пристально посмотрел Вике прямо в глаза.
В груди у девушки стало горячо-горячо, в горле образовался ком, который не давал дышать, и Вика разрыдалась, уткнувшись в грудь Петьке. Потом горячо его обняла и зашептала:
— Если бы ты только знал, как мне бывает плохо, больно и одиноко. Как я скучаю по своей маме, я ее совсем не помню. Только ее руки, мягкие, нежные, ласковые, и слова. Несколько слов, Петька. Больше ничего. Понимаешь? Ничего! Пустота. А там, в церкви, она, словно, со мной. Петя, — надрывно, громким шепотом крикнула Вика, — я только там оживаю. Я жду этого дня. Не отнимай! Я сама как-нибудь справлюсь и перестану ходить, обещаю тебе, только не отнимай, Петя, Петенька!
Он растерялся, прижал ее к себе, стал гладить по голове, приговаривая:
— Ну что ты, что ты. Ну хватит тебе, Победа, не плачь. Пошли, я тебя отведу потихоньку. Тут есть тайный путь. Ты ж ненанашенская, не знаешь его. Никто тебя не увидит, а я тебя прикрою. Ходи, ходи, конечно, раз тебе легче там становится.
Петр поднял Викторию и потихоньку повел. Она не могла идти, совсем ослабла.
— Ох, да что ж мне с тобой делать? — Петр был растерян, — путь-то запоминай. Да где тебе?
Петя был в отчаянии.
— Ладно, сам тебя провожу в следующее воскресенье, коли не можешь ты без этого.
Вика в порыве снова обняла Петю.
— Петя, спасибо тебе. Какой ты хороший, Петя!
Зашли в избу, бабка Матрена ни слова не сказала, парень к ней с вопросом:
— Бабка Матрена, это ты бабам проговорилась, что Победа переодевается по воскресеньям и ходит куда-то.
— Какая Победа? — перепугалась старуха.
— Ну Вика, то есть.
— Господь с тобой! Неужто я не понимаю! Никому ничего не говорила.
— Ладно, баба Матрена, чаю с травами завари. Видишь, плохо ей.
— Сейчас, сейчас, — засуетилась старушка, — а что с ней? — участливо взглянув на свою жиличку, спросила Матрена.
— Расстроилась сильно. Давай чаю-то.
Петя аккуратно, как что-то самое дорогое и ценное, уложил Викторию на диван, она все еще всхлипывала. Он погладил ее по голове, потом стал потихонечку похлопывать по плечу, Вика прикрыла глаза и уснула. Снилась ей мама. Образ был размыт, лица не было видно. Мама гладила ее по голове и шептала как тогда, очень давно, словно в прошлой жизни.
— Я люблю тебя, люблю тебя, всегда помни об этом. Люблю тебя.
С тех пор Петр стал приходить каждое воскресное утро и провожать Вику в церковь окольным путем. Виктория, конечно, сразу запомнила эту дорогу и сказала об этом Петру, чтобы не беспокоился, но он продолжал приходить, провожал и ждал ее, потом вместе шли домой, пили чай с вареньем и пирожками. Бабка Матрена всегда пекла к воскресенью, а Вике говорила:
— Лучше парня не найти. Работящий, красавец, помощник матери своей. Умный какой, и тебя любит.
— Да с чего ты взяла, бабуля? — весело спрашивала Вика.
Бабка млела в очередной раз от слова «бабуля» и объясняла:
— Детей не было у меня — это точно, а вот два мужа было. Федор Афанасьевич еще до войны, погиб он в сорок втором. И Мефодий Григорьевич после войны. От ран умер. Фронтовик. Я его со станции притащила, без ног он был. Десять лет прожили. Да вон они все, глянь.
Бабушка указывала на стенку, всю увешанную фотокарточками. Только Вика все их наизусть высмотрела, да и бабушка много раз про них рассказывала.
— Так вот, девка, знаю я, каким глазом мужик смотрит, когда любовь у него приключилась. Вот Петька так на тебя и глядит.
— Да ну тебя, бабулечка-красотулечка, — Вика начинала хохотать и целовать Матрену.
Та радовалась, крестилась и говорила:
— Дай, Пресвятая Богородица, девке моей счастья семейного! Мужа хорошего и детишек с внуками.
Слушая по воскресеньям отца Михаила и испытывая трепет от его голоса, Вика боялась себе признаться, что давно любит этого мужчину. Она хорошо понимала, что никогда между ними ничего не сложится. Он — батюшка, и намного ее старше. Хотя и очень радовало Вику то обстоятельство, что не было у него жены. Поговаривали, что матушка когда-то была, но сбежала с заезжим геологом. Приезжали ученые в поселок лет десять подряд. Что-то искали, почти все лето жили в поселке. Многие девки рожали после их пребывания, а жена отца Михаила и вовсе исчезла. Вот с тех пор он жил один, думал и заботился только о своем приходе.
Так прошло полгода. Пришла весна, и как-то Петя пришел вечером с матерью. Была это дородная женщина, высокая, почти такого же роста, как и Петр, с длинной русой косой и натруженными руками. Матрена заулыбалась, быстро накрыла на стол. Она сразу поняла, зачем гости пожаловали.
Поняв и услышав цель их прихода, Вика смутилась, но твердо сказала:
— Аполлинария Фоминична, Петр, я вас очень уважаю, и люблю тебя, Петя, но как друга! Я за многое благодарна тебе, мне интересно с тобой, я ценю наши отношения, но стать твоей женой я не смогу. Простите меня пожалуйста и поймите.
— Да как же это, дочка? — удивилась мать. — Петю моего в мужья не хочешь?
Вика вспыхнула, опустила голову и тихо сказала:
— Я другого люблю, извините.
— Да кого же это? — простовато поинтересовалась Аполлинария.
— Мама, не надо. Я же говорил тебе, — Петр поднялся.
— Да что же это такое? — не унималась мать, — Вика, вы ж полгода уж как встречаетесь? Всю неделю в Красном уголке пропадаете, и в воскресенье он к тебе бежит. Всегда вместе. Когда ж ты со своим милым-то успеваешь? Иль врешь?
— Не вру! Он не знает, что люблю я его! — и Вика умоляюще посмотрела на Петю.
— Мам, не надо. Пойдем домой.
Мать встала, отодвинула стул:
— Хороший он у меня, Вика. Подумай. Я-то решила, ты на седьмом небе от счастья будешь. Парень-то какой! А ты! Эх! Ну да ладно. Вмешиваться не буду, сами разберетесь, а тебе так скажу. Ты Петьку не ругай, он не пускал меня сегодня. Чувствует, видать, что не любишь ты его, но я убедиться хотела.
С того дня отношения между Петром и Викой стали охладевать. Петя все реже приходил, да и в церковь Вика стала ходить не каждое воскресенье, а если и шла, то дорогу сама хорошо знала. А однажды так и вообще пошла, не наряжаясь старухой. Подоспела к концу службы, подошла к отцу Михаилу и сразу же почувствовала, как ухнуло сердце вниз, как подкосились ноги, и захотелось прижаться к нему, утонуть в его объятиях, и никогда больше не расставаться. Но самое главное, что рядом с ним она вдруг узнала ту любовь, которая «никогда не перестает».
— Как я могу вас называть? — трясясь, обратилась она к нему с вопросом.
— Мы же знакомы! — улыбнулся батюшка. — Вы — Виктория Сергеевна. А я — отец Михаил.
— Хорошо. Отец Михаил, у меня есть к вам просьба. Я хочу отправиться с ребятами в поход к Лебяжьему Озеру. Меня поселковые к вам отправили, сказали, что только вы туда дорогу знаете. Согласитесь с нами пойти? — Вика с трепетом в груди ждала ответа Михаила.
Он внимательно посмотрел на нее.
«Эх, сейчас бы бабулю сюда! Она мне точно бы сказала, что этот мужчина чувствует ко мне!
Но в этот момент Вика словно наяву услышала голос мамы, и все те же самые слова: «Я люблю тебя!».
Вика тряхнула головой. Что за наваждение?
— Я согласен, — ответил Михаил, не раздумывая, — но только через неделю.
Вика ликовала. Целую неделю она сможет ходить к отцу Михаилу открыто для обсуждения маршрута, вещей, которые нужно посоветовать взять с собой ребятам. А еще она хотела попросить его провести беседы с ними без уклона в религию. Она собиралась обговорить с отцом Михаилом темы: о дружбе, верности, честности и почитании родителей.
— А твоя комсомольская ячейка не будет против ли? — спросил батюшка.
— Нет. Вы же с нами как гражданский пойдете.
— Виктория Сергеевна, я никогда не буду гражданским. И в походе тоже. Вот только одежду переодену, но душа моя по-прежнему будет принадлежать Господу! — улыбнувшись, добавил он.
От этих его слов все внутри Вики заныло и заплакало. Она едва сдержалась, чтобы не зарыдать наружу, быстро поблагодарила, попрощалась и ушла. Слезы горячими струйками лились по лицу, ей было так плохо, что она твердила внутри себя: «Мама, мамочка, забери меня к себе прямо сейчас. Я дышать не могу без него».
Всю неделю Вика ходила в церковь открыто, не прячась. Они обсуждали с Михаилом разные вопросы. В миру он оказался очень простым, интересным человеком и даже с чувством юмора. Он называл Вику только Виктория Сергеевна и никак иначе, смотрел на нее своим теплым и добрым взглядом. Вика хотела, чтобы в мире приключилась какая-нибудь метаморфоза, и эта неделя тянулась вечно. Но ничего такого во вселенной не произошло, и ровно через семь дней Виктория Сергеевна, отец Михаил и двенадцать детей тронулись в путь.
Отец Михаил к немалому удивлению Вики отлично ладил с ребятами. Они держались с ним просто и естественно, и он платил им тем же. Пели военные песни, и Михаил вместе с ними. На привале ребята взялись рассказывать смешные истории, и он рассказал им пару очень интересных и веселых. Вике было приятно наблюдать за своим любимым за пределами храма. Она почему-то думала, что он не приспособлен к жизни, но он оказался бывалым путешественником. Шел бодро, разжигал костер, грел воду для чая, был веселым и жизнерадостным.
К вечеру дошли до Лебяжьего Озера, поужинали в озерном домике, специально выстроенном для путешественников, стали укладываться на ночлег. Рано утром, пока еще все спали, Вика решила прогуляться вокруг озера. Водоем был неописуемой красоты. В этот час гладь озера была такой спокойной, что все берега отражались в нем без искажений. Вика залюбовалась природой и, потихоньку напевая песенку, пошла в лес. Шальные мысли крутились в ее голове. Она проигрывала разные варианты разворота событий. Говорила что-то за себя, отвечала за отца Михаила. Некоторые ответы, которые она придумывала, ее радовали, а другие огорчали.
Когда Вика пришла в себя и отряхнулась от собственных мыслей и несбыточных идей, озера и близко не было. Она кинулась в одну сторону — нет озера, в другую — нет его и там.
«Чертовщина какая-то!» — подумала Виктория. Ориентироваться в лесу она не умела совершенно. Да, собственно говоря, и в лесу-то она была впервые. Она стала кричать, но никто ей не откликнулся. Оно и понятно, дети и Михаил еще спали, да и ушла она далеко, наверное.
Отец Михаил проснулся буквально через несколько минут после ухода Вики. Утренняя молитва заняла какое-то время, и он начал будить ребят. Те, нехотя, вставали, выбегали на улицу, умывались родниковой водой, брызгали друг на друга, подняли такой шум и гам, на который вышел Михаил, и с удовольствием стал играть с ребятами.
Набегавшись вволю, тут только и обнаружили, что Вики нет. Михаил сразу заметил ее отсутствие, но мало ли какие могут быть утренние дела у молодой девушки? В ближний лесок побежала по своей нужде. Но когда Вика не явилась и через час, заволновался. Усадил детей завтракать, а сам зашел в лес, стал кричать Вику, но в ответ ему было пение птиц и покачивание деревьев. Озеро медленно накатывало волну, как бы показывая, что не ведает, где девушка. Еще через час Вики все не было, и Михаил вдруг осознал, как она дорога ему. От страха все сжалось, и он начал истово молить Бога о пощаде и давать немыслимые обеты, лишь бы она была жива.
Михаил не мог оставить детей одних, чтобы идти искать Вику, его душа и тело рвались на части. Он понимал свою ответственность за детей, хотя не был их учителем. Он был уверен, что если он их оставит, и с ними что-то случится, то пострадает Вика, если жива. Он содрогнулся от последней мысли и стал неистово искать возможность уйти, но и как-то защитить детей, темболее, он не хотел их пугать.
И он нашел, как разрубить этот Гордеев узел: уйти спокойно в лес, не испугав детей, и, чтобы, оставив их, не беспокоиться, что с ними может что-то случится.
Он увидел кучу, сваленную в углу избы. Это был старый запутанный невод.
— Ребята! — крикнул Михаил, — давайте соревноваться. Вот вам невод, он очень запутанный, его надо распутать. Точно такой же есть у меня около озера. Вы распутываете невод здесь, в избе, а мы с Викторией Сергеевной снаружи, у озера. Кто быстрее справится? Но только условие — не выходить из домика до конца работы, что бы ни случилось! Согласны?
Ребята радостно загалдели.
— Да, — хором ответили они, — согласны.
— Ну и, конечно, кушайте и пейте, когда захотите.
— А вы? — спросила белокурая девчушка Маша Завьялова.
— А я тоже возьму нам еду, — и отец Михаил взял краюху хлеба и пару яиц.
Будучи заядлым рыбаком, по опыту он знал, что с таким запутанным неводом они долго провозятся. Ну, по крайней мере, пару часов у него точно было. Зайдя в лес, он начал громко кричать Вику, но лес отвечал ему тишиной.
…Вика в отчаянии кидалась из одной стороны в другую. Пробежав несколько метров, она разворачивалась и бежала в другую. Озера не было, оно словно сквозь землю провалилось.
«Я не могла уйти далеко! Да что же за чертовщина такая!»
Пошел дождь, Вика скользила по траве, падала. И вот очередное такое падение, и она будто бы покатилась куда-то, все это длилось несколько секунд, потом она обо что-то ударилась, и все померкло.
Отец Михаил шел все глубже в лес. Продираясь сквозь кустарник, он звал Вику, но в лесу не было никаких движений и никаких звуков. Пошел дождь, одежда моментально намокла и противной липкой массой прилипла к телу.
Время бежало очень быстро, усталость и безнадежность одолевали. Присев и прислонившись к стволу дерева, Михаил закрыл глаза!
«Любовь не перестает! Любовь не перестает! Господи, помоги мне сейчас. Дай знать, что мне делать, как быть! Там малые беззащитные дети. Где-то здесь хрупкая женщина! Я нужен им всем, без меня они пропадут. Что делать?»
И тут пришло решение. Отец Михаил поднялся и побежал так быстро, как мог. Кусты хлестали его, снижая скорость, но он не обращал внимания. Забыв про усталость, он бежал к озеру.
Когда он вошел в избу, дети разбирались с неводом, и надо сказать, очень успешно. Половина снасти была распутана и освобождена от мусора.
— Ребята, мы немедленно уходим в поселок.
— А почему? А рыбу ловить? А где Виктория Сергеевна? — загалдели дети.
Но отец Михаил не обращал внимания на их вопросы, он помог каждому из них быстро собрать вещи, через пятнадцать минут двинулись в путь.
— Ребята, я вас очень прошу! Давайте быстрее, пожалуйста, быстрее.
Дети припустили почти бегом. Они больше не задавали вопросов, они почувствовали настроение отца Михаила и поняли: что-то случилось. Девочки начали тихонько всхлипывать. Вот этого отец Михаил и боялся: паники. Он остановился.
— Давайте присядем, — предложил, — и немного отдохнем.
Когда дети присели, он сказал спокойным голосом:
— Я отведу вас домой, вы поужинаете и ляжете спать, с вами все будет хорошо, ваши родители ждут вас. Не спрашивайте у меня больше ничего. Просто поверьте мне: все будет хорошо. А теперь пойдемте. И пожалуйста, прошу вас, как можно скорее.
В поселок пришли ближе к вечеру. Отец Михаил быстро развел детей по домам и отцу каждого ребенка сообщил об исчезновении учительницы, прося помощи в поисках. Девять мужчин собрались на окраине и быстрым шагом двинулись к Лебяжьему. До места дошли в два раза быстрее, чем с детьми, но все-равно было уже очень темно, чтобы начинать поиски. Все мужики как один свалились от усталости вповалку:
— Завтра, завтра, отец Михаил. Рано утром встанем и двинемся цепью.
— Да вы что? Да как же она одна в лесу? Маленькая, хрупкая! А вдруг она ранена? Нет, сейчас же идем.
— Не дури, Михаил! Ты хочешь, чтобы и мы сгинули? — спросил самый старший в компании Тимофей Щукин.
— Да чего ж мы сгинем? Не зима! С факелами пойдем, кричать громко будем!
— Я пойду с вами, отец Михаил, — поднялся Сергей Завьялов.
Тут еще один поднялся, и еще.
Пройдя по лесу километров пять, отец Михаил услышал слабый звук, очень похожий на стон. Батюшка остановился, прислушался. Стон повторился.
— Вика! — закричал Михаил, — Вика! Отзовись.
— Я здесь!
Голос прозвучал словно из-под земли. Михаил заметался. «Где, откуда», — стучало в мозгах.
— Вика! — крикнул он еще раз, — где ты?
— Я в какой-то яме, — отозвалась Вика.
Осветив факелом пространство под ногами, Михаил увидел невдалеке неглубокую яму, а в ней свою любовь. Отец Михаил, не помня себя, кинулся вниз, и уже через мгновение он прижимал Викторию к своей груди:
— Милая моя, любимая, жизнь моя, любовь моя, — он прижался губами к ее губам.
— Я люблю тебя. Я люблю тебя, — услышала Вика.
«Любовь никогда не перестает», — пронеслось в голове. Когда их уста разомкнулись, они одновременно промолвили:
— Я стану матушкой, — сказала Вика.
— Я оставлю приход, — проговорил Михаил.
Рассмеялись и обнялись крепко. Прижимаясь к своему любимому, Вика прошептала:
— Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуетсяистине; все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит. Любовь никогда не перестает…
Эпилог
Отец Михаил оставил приход. Вместе с Викой они уехали в город, где пошли работать в интернат. Она учителем начальных классов, а он учителем русского языка и литературы. Его образование давало ему такое право.
Через год у благословенной пары родился сын, а еще через год дочь.
Через пять лет в семье Виктории и Михаила было десять детей, восемь из которых они приняли в свою семью из интерната.
Татьяна Алимова
Этот рассказ был опубликован в российской газете
Еще одна история ⬇️⬇️⬇️ про любовь
