В основе любой деятельности лежит сила внимания и наше умение этим вниманием управлять. Благодаря вниманию энергия ума стягивается в луч и сгущается в той или иной точке реальности, а не остаётся размазанной ровным слоем по пространству. Мы сосредоточенно обдумываем тот или другой жизненный вопрос, берёмся за решение задачи и направляем свои усилия по этой траектории, а не по какой-то иной.
В многообразии открывающихся нам возможностей мы совершаем выбор и по крайней мере на некоторое время отодвигаем всё остальное на задний план. Именно этот выбор ума и верность сделанному выбору делают возможным наше развитие и творческое преобразование мира. Внимание наделяет человека способностью управлять движением свой умственной энергии.
Сегодня науке известно, что в человеческом уме имеется не одно внимание, а целое их множество. Большая часть форм внимания при этом являются бессознательными. Разные зоны мозга оснащены своими собственными прожекторами, которые скользят по всякой ситуации, где мы оказываемся, и подсвечивают те или иные её аспекты. Так, центр голода в мозге ищет, чем бы поживиться, центры страха и агрессии выискивают угрозу, а потребность в статусе и власти исследует наши отношения с другими людьми. Многочисленные лучики вниманий неустанно перемещаются по океану информации, которую получает нервная система, и анализируют её со своей особой точки зрения. Они не могут заниматься всем и сразу. Они крайне избирательны.
Большую часть описанных процессов мы не осознаём, если не приложим к тому специального усилия. Эволюция мудро рассудила, что в этом нет никакой нужды. Для нашего сознания такая полнота информации стала бы бременем и скорее помешала бы ему справляться с его собственной работой. У сознания есть своя вотчина – сознательное и целенаправленное внимание. В отличие от всех прочих форм внимания, сознательное внимание обладает наибольшей широтой обзора, глубиной проникновения, обучаемостью и пластичностью. В энергетическом лучике сознательного внимания собираются ресурсы высших форм нервной деятельности человека: нашего интеллекта и разума.
Ум человека, таким образом, является сценой, по которой блуждает множество софитов, и каждый из них занят своим особенным делом. Как правило, в поле зрения сознательного внимания оказываются лишь крохи происходящего, ибо привычка заставляет его подсвечивать лишь вполне определённые происшествия, однако при желании мы можем повысить силу и чувствительность у своего главного осветительного прибора.
Внимание и в его сознательных, и в бессознательных проявлениях есть основа жизни и творческой деятельности. Мы не можем двигаться сразу во всех направлениях. Должны быть расставлены приоритеты, должен быть сделан выбор, а затем должна сохраняться устойчивость сделанного нами выбора во времени. В противном случае мы никуда не придём. Мы будем дёргаться из стороны в сторону, возвращаться назад на полпути и ходить кругами. Необходимость в концентрации энергии и удержании её в одном месте очевидна со всех точек зрения: от повседневного опыта каждого до математики, физики, биологии и нейрофизиологии.
Ныне мы живём в эпоху, когда этот фундаментальный механизм ума подвергается разрушительному воздействию внешней среды и выходит из строя. Свет нашего внимания блекнет, диаметр луча уменьшается, а его поведение становится взбалмошным и бесконтрольным. Оно прыгает по сцене как сумасшедший, не взирая на соображения пользы и попирая всяческие приоритеты.
Многочисленные научные исследования продолжительности внимания у людей (англ. attention span) демонстрируют прискорбные результаты. Так, в одном из часто цитируемых экспериментов было установлено, что в 2004 г. средняя продолжительность внимания, которое человек способен комфортно удерживать на экране, составляла две с половиной минуты. К 2012 году объём внимания уменьшился до 75 секунд. К 2021 году это число сжалось до 47 секунд [1].
В работах учёных приводятся разные цифры, поскольку они зависят от конкретных заданий, поставленных перед участниками, и от иных условий эксперимента. Тем не менее общий анализ выводов учёных позволяет увидеть неутешительную тенденцию: люди теряют важнейшее из своих умений – умение управлять лучом сознательного внимания и удерживать его в выбранном месте хоть сколь-нибудь продолжительное время. Это внушает особые опасения, поскольку устойчивость нашего внимания и в предшествующие века оставляла желать лучшего.
Школьные учителя по всему миру сокрушаются, что уровень концентрации их учеников находится на рекордно низком уровне. Регресс заметен даже в сравнении с тем, что мы наблюдали всего десятилетие назад, и каждые несколько лет этот результат как будто бы продавливается ещё глубже. Дети в процессе обучения непрерывно жалуются на скуку, хватаются за малейшую возможность отвлечься и провоцируют одноклассников на конфликты. Чтобы приспособиться к новым реалиям, учителям приходится уменьшать продолжительность выполнения каждого задания и делать сами задания всё меньше и меньше.
Благодаря преподавательской практике у меня была возможность наблюдать внезапное появление значительного числа подростков и студентов, которые из-за проблем с вниманием не могут даже полноценно смотреть те фильмы и сериалы, что им очень интересны. Они делают из видео фон для выполнения домашних заданий, но всё это предпринимается вовсе не для того, чтобы сделать работу над домашним заданием менее скучным процессом. Это делается, что выдержать просмотр интересного видео. Длительная усидчивость и концентрация на чём-то одном для них мучительны. Видео само по себе, без нескольких дополнительных занятий, является слишком насыщенным и пугающим жизненным опытом.
Удержание внимания на фильме или сериале больше нескольких минут, сколь бы притягательны они ни были, нередко причиняет таким людям интенсивное страдание. Их ум постоянно бросается в сторону и срывается с цепи. Они чувствуют себя на электрическом стуле, внутри них всё горит и зудит. Чтобы удержать ум на видео, человеку требуется нешуточная борьба с самим собой, которая сводит удовольствие от просмотра на нет и превращает развлечение в тяжкий труд.
Дабы снизить внутреннее напряжение, они постоянно отвлекаются, поддаются тянущим их в разные стороны психическим силам и перематывают видео вперёд. Наконец, по сложившейся привычке, они прекращают всякое сопротивление и позволяют вниманию блуждать. Для этого к просмотру добавляется ещё пара занятий от выполнения домашней работы до общения в социальных сетях. Теперь их внимание, мечущееся между несколькими точками, чувствует себя в естественных условиях обитания.
Обезьяний ум и цена многозадачности
С точки зрения наших генов, за последние десятилетия и даже за последние тысячи лет люди практически не изменились. У нас имеется всё тот же набор возможностей и способностей, что был и у наших предков. Тем не менее за этот малый срок произошли и продолжают происходить значительные культурные перемены. Они создают благоприятные условия для развития одного набора возможностей человеческой природы и крайне неблагоприятные условия для развития других. К сожалению, наше внимание оказалось во втором списке. Оно подвергается распаду.
Жутковатая история о подростках, которым не хватает внимания даже на то, чтобы получить удовольствие от жизни, есть миниатюра для общего положения дел. Даже если мы доверимся оптимистичным прогнозам и сочтём, что число таких бедняг всё ещё крайне мало, происходящее с ними характеризует ту культурную среду, в которой живём мы все. И научные исследования это недвусмысленно подтверждают.
В первую очередь, в человеческом мире стало больше информации, а её доступность многократно возросла. Практически в каждом доме и в каждом устройстве плещется целый океан историй, новостей и сведений. Мы стремимся охватить этот океан как можно полнее, чтобы отыскать в нём лакомые кусочки. Масштабы задачи и некая рефлекторная алчность заставляют нас скользить взглядом по верхам и быстро собирать у поверхности то, что кажется нам самым ценным.
Информации много, времени на ознакомление с ней отводится всё меньше, а конкуренция за умы между производителями информации огромна. Исторически на эту ситуацию сложился такой ответ: теперь информация шинкуется в мелкую соломку. Так нагрузка снимается, и любая информация усваивается с большим комфортом. Нам подают сведения мелко нарезанными порциями, понимая, что крупные куски выглядят менее привлекательно. Футуролог Элвин Тоффлер назвал такие крошечные порции информации клипами (от английского глагола clip – «отрезать небольшой кусочек с края»).
Мы приучаемся потреблять всё в мелкой нарезке, и в итоге у нас складывается клиповое мышление. Клип, клип, клип – всё, что не является клипом, вызывает всё больше отторжения и застревает в горле. За наш ум борются многочисленные коммерческие компании, политические силы и мировоззренческие системы, которые были вынуждены приспособиться к новой ситуации и начать производить клипы. Привычка к клипам сперва возникает как тягостная необходимость, затем становится склонностью, а после этого превращается в потребность. Наконец, привыкшие потреблять клипы, мы сами начинаем их производить.
Переизбыток стимулов и информационных продуктов образует в культуре беспорядочную зашумлённую среду из мелко нарезанных клипов, и наше внимание приучается резво скакать от одного к другому. Такое поведение получает всяческое поощрение со стороны информационной среды. Мы не только не учимся сдерживать метания своего ума, но редко осознаем саму необходимость учиться устойчивой концентрации. Мы сотни раз проверяем оповещения, листаем новостную ленту, скользим по заголовкам и пытаемся за несколько секунд разобраться в сути множества вопросов, после чего возникает потребность двигаться дальше.
В буддизме этот мечущийся ум называется обезьяним умом. На языке науки то же привычное для нас состояние прыганья между темами, задачами, эмоциями, воспоминаниями, настоящим, прошлым и будущим называется стандартный режим работы мозга (англ. default mode). В нейробиологии стандартный режим противопоставляется режиму внимания (англ. frontoparietal mode) – тому самому, который сейчас в беде. Вместе с переключающей их системой определения значимости (англ. salience network) стандартный режим и режим внимания образуют тройственную модель работы мозга в современной нейробиологии.
Сегодня стандартный режим в нашем мозге получает мощную подпитку, а режим внимания существует на грани голодной смерти, и это крайне опасная ситуация. В сотнях научных работ минувших десятилетий была установлена прочная связь между повышенной активностью стандартного режима и множеством психических и физических расстройств [2].
Обезьяний ум наносит огромный вред счастью, творческим силам и даже здоровью человека. Самой очевидной причиной подобного положения вещей является то, что сам акт переключения внимания требует значительного количества энергии. При частом переключении между задачами и объектами ум расходует намного больше ресурсов, чем тратится во время удержания внимания на чём-то одном.
Дело в том, что разные виды деятельности требуют разных подходов. Чтобы приспособиться к изменению типа активности, нашей нервной системе приходится заглушать одни моторы и заводить другие. Но вот только она это сделала, как приходит пора вновь выключать только что запущенную машинерию и заводить новую. Обезьяна уже прыгнула на другую ветку. Постоянная перенастройка и переключение внимания требуют в разы больше сил, чем удержание внимания в одном месте в течение продолжительного времени. Они истощают нервную систему и вызывают накапливающийся когнитивный стресс.
Эти же соображения объясняют, почему при том, что называют красивым термином «многозадачность», ощутимо падает наша скорость и эффективность и растёт число ошибок. Мы расходуем больше энергии и, следовательно, ум быстрее устаёт.
Но вдобавок к этому наша нервная система просто не успевает прогреться и настроиться на конкретную задачу. Только мы входим в режим внимания и подбираем правильный подход к своему занятию, как этот процесс грубым образом нарушается при переключении. Мы делаем всё хуже, поскольку не успеваем ни приспособить ум, ни стянуть свою энергию ни на одно из дел. Когда обезьяний ум становится привычкой в работе и учёбе, мозг сопротивляется концентрации энергии на задаче, поскольку знает, что вскоре ему всё равно придётся прыгать на другую ветку. Нет смысла всерьёз разворачиваться и настраиваться.
Полезность многозадачности – это давно опровергнутый миф [3]. Исследования показывают, что многозадачность снижает продуктивность на порядка 40% в сравнении с выполнением того же объёма работы последовательно. Привычка к многозадачности уменьшает объём серого вещества в мозге, ухудшает память, снижает IQ, повышает число ошибок и снижает скорость работы.
Кроме того, учёные обнаружили, что чем активнее в нашем мозге работает стандартный режим, тем выше уровень стресса и тревоги. Это хорошо заметно по мониторам пульса и сердечного ритма, а также устанавливается с помощью фМРТ или кожно-гальванической реакции, когда замеряется потоотделение в ответ на стресс.
Сущностью стандартного режима является ощущение фундаментальной бедности всякой ситуации нашей жизни и всякого объекта нашего внимания. Мы чувствуем нехватку, недостаток, невротическую потребность переключиться на что-то другое, а потом ещё на что-то, а потом ещё на что-то. Нам плохо там, где мы находимся. Обезьяний ум прыгает с ветки на ветку, но ни одна остановка ума не утоляет его голод. Всё не то. Каждая остановка быстро становится болью и приводит ум в рефлекторное и вымученное движение дальше.
Неустойчивое внимание посылает лимбической системе мозга сигнал о том, что с нашим настоящим моментом что-то не так, поскольку нам постоянно нужно сбежать куда-то за его пределы. Мы остро не удовлетворены, мы чувствуем невосполнимую бедность всякого состояния своего бытия, а потому скачем от мысли к мысли, от контента к контенту, от дела к делу. Подобные метания ума есть проявление стандартного режима, и они вызывают его дальнейшую активацию.
В стандартном режиме, в нашем невнимательном режиме, мы испытываем принудительную тягу за пределы любой ситуации, в которой находимся. В действительности, эта потребность убежать от настоящего, быть не здесь и не сейчас и заниматься чем-то другим есть само определение страдания. Именно поэтому стандартный режим пропитан страданием насквозь, как губка. Он сочится им при любом касании. И чем активнее стандартный режим, тем мокрее оказывается эта губка.
Тот же самый шум ума, создаваемый прыжками внимания, который нас мучит, мешает нам увидеть реальность перед собой. Мы слишком быстро скачем от предмета к предмету, от клипа к клипу. Мы слишком поглощены своими эмоциями и желаниями и смотрим то назад, то вперёд. Это мельтешение оглупляет и лишает сил.
Детищем клиповой культуры и её наиболее выразительным воплощением является бесконечная новостная лента (англ. infinite scroll). Новостная лента состоит из клипов, и мы в поисках счастья перемещаемся от одного материала к другому. Каждый новый клип даёт небольшое выделение дофамина в мозге, и мы испытываем крошечный прилив положительных эмоций. Затем за пиком следует эмоциональный спад, так что мы вновь отправляемся на поиски приятных сюрпризов. Смутная надежда на что-то интересное там, впереди, и неопределённость награды дают нам ещё одну крупицу радости. Сегодня на один пост в социальных сетях человек тратит в среднем 19 секунд [4].
Итак, при потреблении клипов подъёмы стремительно чередуются со спадами – и вроде бы это нормально. Так уж устроена жизнь. Но дело в том, что дофаминовые подъёмы от постоянного переключения внимания малы и не накапливаются, а вот стресс и медленное разрушение ума и тела существенны и при этом накапливаются. Этот нюанс всё меняет. Хотя мы двигаемся то вверх, то вниз, эти части фазы не равноценны. Движения вниз оказывается больше, чем вверх, а следовательно, наш общий маршрут выстроен по нисходящей траектории и погружает нас во всё более глубокую яму.
Учёные выяснили, что неумеренный скроллинг вызывает у людей зависимость, повышает уровень тревоги и стресса и снижает продуктивность [5]. Учитывая вышесказанное, это очевидно и даже неизбежно.
Обезьяний ум пребывает в невротическом движении по реальности вовсе не потому, что этот галоп скорее делает нас счастливыми, нежели несчастными. Мы просто не можем остановиться, как это происходит и при алкоголизме, наркотической зависимости и множестве иных расстройств. Многие наши автоматизмы не опираются ни на какие соображения вроде пользы или радости. Это просто просчёты нервной деятельности, которые следуют своей глупой инерции. Как и всякая инерция наших привычек, инерция мечущегося ума сопровождается некоей небольшой дозой положительных эмоций, но не стоит позволять сладкому вкусу яда себя обмануть.
Мы занимаемся этим вовсе не потому, что это хорошо и приносит радость. Мы просто не можем остановиться и не знаем, как прекратить инерционное движение. Наша неумелая борьба с дурными привычками ума кажется ещё мучительнее, чем хождение у них на поводу.
Таким образом, современная культура формирует в человеке клиповое мышление, а оно повышает активность стандартного режима, который и без того работает у человека на повышенных мощностях. Невнимательность оглупляет нас, подрывает творческие силы и посылает постоянный сигнал центрам эмоциональной жизни в мозге, что с нами и нашей жизнью что-то не так, коль скоро мы ничем не можем удовлетвориться даже на несколько мгновений.
В дополнение к этому, информационное пространство переполнено намёками на то, что с миром что-то не в порядке и мы сами совсем не такие, какими должны бы быть. Мы повсюду наталкиваемся на медийные образы людей, которые кажутся красивее, удачливее, успешнее и умнее, чем мы. Мы рефлекторно начинаем сравнивать себя с ними.
Из-за наблюдаемых нами ярких картинок мы быстро приходим к выводу о яркости самой изображённой на них жизни, а это обыкновенно есть огромная ошибка. Это распаляет нашу зависть и жажду, и мы вновь чувствуем себя фундаментально бедными и не на своём месте. Мы ещё острее хотим на другую ветку.
Ничуть не реже мы видим в информационном пространстве тех, кто нам неприятен, кто придерживается чуждых нам мнений, кто вызывает тревогу, кто своим выбором как будто ставит под сомнение наш собственный выбор. Эти досадные для нас клипы распаляют страх, агрессию, чувство бессилия и неуверенности в себе. Обезьяна ума мечется ещё быстрее, она ещё более неудовлетворена и пытается забыться в своём нескончаемом бегстве от всякого доступного ей настоящего.
Шумовое загрязнение
Улицы современных городов наводняют крики людей и гудки автомобилей, всяческий гул и рокот, скрежет и дребезжание. Устройства внутри наших домов и социальные сети производят своё собственное дребезжание в виде хаотического набора бессвязной и малополезной клиповой информации. Иного рода дребезжание мы обнаруживаем и внутри самих себя. Там происходит роение повторяющихся реакций, мыслей и эмоций.
Вся эта многоголосица…
<…>
Получить доступ к полной версии статьи и подкаста
Что такое «Письма к самому себе и как ими пользоваться»?
