Начало тут
Вика развернула листок. На нем корявыми наполовину печатными буквами было послание для неё:
«Милая моя девочка! Я так виноват перед тобой. Больше, чем ты думаешь. Я виноват в каждой слезе, что упала из твоих глаз. В каждом дне, что прожит тобой без радости. Я хочу все исправить ради тебя. Но если ты нашла это, то у меня не получилось.
Все мои распоряжения найдёшь у нотариуса Смирновой Е.С, что на проспекте Ленина. Она сделает как надо. Я хотел бы дать тебе больше, моя любимая малышка. Не поминай лихом. Живи и улыбайся! Твой Митяй.»
Глава 4
Слёзы хлынули из глаз полив ее воли, падали на листок, буквы поплыли. Он знал, что случится плохое. Иначе бы не написал это. Получается цветок купил специально, чтоб привлечь ее внимание. Видимо боялся, что кто-то найдёт это письмо до неё. Знал, что она внимательная и обязательно заметит. Знал, что она придет. Не сможет не прийти.
Он был ей мужем почти семь лет. И получается, что все таки любил ее. Она закрыла лицо руками и зарыдала в голос.
Дверь скрипнула, Вика быстро спрятала записку в рукав и обернулась на звук. Дед Миша с соседкой из дома напротив крадучись зашли в квартиру.
-Ну что, хозяйка, угостишь соседей? Хороший у тебя мужик был, горячий, но хороший, - проскрипел деда Миша.
Его спутница закивала головой, одновременно осматриваясь вокруг.
-Какой цветочек, - восторженно воскликнула она и взяла в руки горшок, - можно я себе его заберу? На память о вас? Ты же теперь тоже съедешь? Да? Может тогда и сковородку отдашь? Ну не тащить же ее за собой, - тараторила она, прохаживаясь по квартирке.
Вику начала раздражать такая навязчивость. В конце концов она их больше не увидит, чтоб стараться быть вежливой.
-Поставь цветок на место, - резко бросила девушка и протянула руку к горшку, - я заберу его с собой, он мне нравится. Какие вещи не возьму, можете забрать. Но не сегодня и только когда я разрешу, ясно? Тем более что полиция ещё расследует это дело, так что не суетитесь, чтоб не стать подозреваемыми !
Угроза имела эффект. Соседи быстро испарились, даже не попрощавшись. Она спокойно смогла осмотреть все, но больше ничего интересного не нашла.
Потом решила собрать остатки своей одежды, раз уж пришла. Может что и пригодится. Руки то и дело натыкались на вещи покойного супруга , которые будили воспоминания. Жалость к Мите захлестнула ее с головой. Ведь он не был плохим, просто неудачно все сложилось.
Она достала из кармана записку и ещё раз перечитала. Мозг зацепился за слово «нотариус». Тот Митяй, за которого она выходила замуж, несомненно именно так бы и поступил. Но мужчина, в которого превратился ее муж в последние годы, даже слова такого не помнил,
да и оставлять ему нечего, кроме своих долгов.
Неожиданно появилась мысль, что это может быть ловушка, или наоборот зацепка. В любом случае полиции лучше быть в курсе. Она села на стол, нашла в сумке листочек и набрала номер.
-Здравствуйте, ещё раз! Это Вика Карасева, я была у Вас сегодня. Правда так и не узнала Вашего имени.
-Виктория! - голос звучал приветливо, - я совсем заработался, забыл представится. Андрей.
-А отчество?
-Давайте так. Что-то случилось?
-Возможно, я точно не знаю. Я нашла записку дома. От Мити, то есть Дмитрия. Он будто готовился .. - она запнулась, потому что слёзы опять подступили и сдавили горло. Бедный Митька!
-Записку? Вот это уже интересно. Я жду Вас сегодня в четыре на опознание, там мне все и покажете. Знаете, что судебный морг?
-Нееет, слава Богу.
-Тогда приезжайте ко мне. Это неприятная процедура, но необходимая.
Вика сложила все нужное в одном углу, чтоб в следующий раз покидать быстро в сумку, и поторопилась на выход. Оставаться в квартире не хотелось. К тому же она чувствовала себя очень голодной и уставшей, а это может быть вредно для малыша. Да и само чувство, что она в квартире, где жила с одним, будучи беременной от другого, было каким-то мерзким. Она закрыла прошлую жизнь, перечеркнула и забыла. Пусть все так и остается.
У подъезда посигналило такси. Девушка прижала цветок к груди и быстро выбежала на улицу. Назвала почти забытый адрес.
Двор детства почти не изменился. Та же лавочка у подъезда, те же два брата, теперь уже седые старички, лежат под старенькой Волгой, неспешно переругиваясь между собой. Сколько Вика себя помнит, эта чудо-машина почти никогда не выезжала со двора. А если и выезжала, то непременно ломалась после этого. Но видимо смысл ее был не в возможности передвигаться, а в единение двух родных людей.
Она не была дома ... даже вспомнить сложно когда именно они окончательно поругались с матерью и перестали общаться. Та была очень недовольна выбором дочери, постоянно пыталась задеть, обидеть. Или Вика слишком остро воспринимала ее критику.
Потом начались упреки в том, что Вика продалась за деньги, которые к тому же достаются нечестным трудом и что Бог непременно их обоих накажет. Кроме того, мать была недовольна, что Вика не работает. Твердила, что нельзя быть зависимой от мужа, тем более такого. Собственно она во многом оказалась права.
Один из таких разговоров перетек в крупную ссору. Вика вспылила. Она и сама все понимала, но глупое упрямство не давало признать и попытаться что-то исправить. Наговорила матери кучу всего обидного и хлопнула дверью со словами "Нет у тебя больше дочери". Получила в след обидное "Матери у тебя тоже нет. И не приползай сюда, когда твой бандит погонит тебе грязными тряпками, не прощу и не пущу".
Сейчас что-то поменялось. Она поняла, что жизнь слишком быстротечна, чтоб тратить долгие годы на бессмысленные обиды. У них кроме друг друга никого нет на всей земле. Да и яблока раздора больше нет.
Из-за двери, обитой как и прежде, бордовым дермантином. пахло чем-то очень аппетитным. Мать всегда любила готовить. А ее пироги были просто шедевром.
Пустой желудок нервно сократился. Какая же она голодная!
Дверь распахнулась. Вика смотрела во все глаза. Как же она постарела, ее бедная мамочка. Щеки впали, лицо покрылось сеткой морщин. Волосы совсем седые.
-Мама, привет! Это я.. - просто сказала она и протянула вперёд цветок, как знак перемирия.
Мать смотрела не моргая. Потом из уголка глаза покатилась одинокая слеза:
-Я уж думала, ты никогда не придёшь.., - она приняла растение и посторонилась, пропуская дочь в квартиру.
