...в такую погоду все дома прячутся по домам, продрогший и промерзший дом укрывается за стенами дома, запирает дверь, зажигает свечи по комнатам, растапливает камин, кутается в теплед, наливает себе чашку шоколаски. Дом, в который спрятался дом, тоже прячется в дом, закрывает двери, кутается в теплед. А тот дом тоже прячется в дом, и так до бесконечности. Бесконечность прячется сама в себя, сворачивается восьмеркой. Физики неободрительно смотрят на эту бесконечность, природа не терпит бесконечности – а той все равно.
В такую непогоду непогода рвет и мечет, стенает и воет, пытается спрятаться от самой себя, и не может, укрывается в норах, дуплах, заброшенных домах, тут же выскакивает с воем и визгом, изгоняя саму себя, ищет пристанище, не находит.
В такую непогоду солнце сидит дома, и пьет солнечай, и тепло сидит дома, и лето сидит дома, под одеялом, и погода сидит дома, а на улице одна непогода.
В такую непогоду они приходят ко мне – черт их пойми, где берут мой адрес, никто же не знает мой адрес, а ведь узнают, приходят сюда, ищут дверной колокольчик, не находят, потому что в такую непогоду я позволяю колокольчику сидеть дома, кутаться в теплед.
Он стучит в дверь – дверь нехотя открывается, непогода рвется в дом, дом прячется в дом, а тот в свою очередь прячется в дом, в дом, в дом, образуя очередную бесконечность.
- У вас, говорят, есть... – начинает он, весь какой-то серый, безликий, ну да, лицо оставил в прихожей на вешалке, а шляпу взял с собой, волнуется парень...
- Что есть?
- Ой, простите... Здравствуйте, извините, что побеспокоил... – он высыпает на стол горсть вежливостей, они катятся с легким стуком.
- И вам доброго вечера.
Наливаю горячай, думаю, не принесли ли теплед, нет, не принести, а то он вообще здесь жить останется, достаточно мне одного такого, который пришел сюда и остался жить, я имею в виду себя самого.
- Так у вас, говорят, есть...
Он делает многозначительную паузу, я делаю многозначительную паузу, смотрим друг на друга.
- Я хочу попробовать...
Обмениваемся еще более многозначительными паузами.
- ...город Таймбург.
Делаю вид, что удивлен, хотя чему тут можно удивляться.
- Вы... вы хоть понимаете, что вы просите?
- Город Таймбург.
- Но... я не могу отдать вам целый город, он же...
- ...ну, не весь город, ну хотя бы попробовать... хотя бы глоточек...
- Да вы понимаете, что вы просите, что даже одним крохотным глоточком этого города можно...
- ...отравиться?
- Ну, до этого еще не доходило... но вы понимаете, если попробуете Таймбург, вы уже не заходите ничего кроме Таймбурга, все остальные города покажутся вам пресными, безвкусными...
- Я... я знаю.
Вы что, хотите с голоду умереть, в самом-то деле? Вы же после этого ни одного города попробовать не захотите...
- Я знаю...
- ... и будете до конца своих дней искать Таймбург...
- ...я готов.
- ...вы хоть понимаете, что его не найдете?
- Понимаю. И все-таки...
Обмениваемся еще более многозначительными паузами. Он не выдерживает первым:
- Я... я хочу попробовать.
Понимаю, что он не уйдет, что мне остается только согласиться, поднести ему чашку Таймбурга, наливаю не до краев, до половины, напоминаю, что надо осторожно, попробовать одну ложечку, - он не слушает меня, смотрит на чашку Таймбурга, ныряет в чашку, вот ведь черт, держи-держи-держи, какое там держи, поминай, как звали...
Чашка моментально пустеет, все, не вернуть...
Киваю кому-то никому, пронзаю руку острием ножа, падают тяжелые капли в чашку, одна, две, несть им числа, смотрю на полную чашку Таймбурга, жду нового гостя...
