"Дюймовочка" (1964)
В мультфильме 1964 года образ Дюймовочки получился психологически любопытным. Да-да, я прекрасно понимаю, что это сказка и что рассчитана она на детей. Сказку эту я любила в детстве и до сих пор с теплотой отношусь к этому странному мультфильму, но диалоги в нем (прописанные, вероятно, безо всякой задней мысли) могут стать хорошим примером того, как в реальной жизни общаются между собой люди, которые находятся в психологических ролях Жертвы и Спасателя.
Почему я считаю, что образ Дюймовочки любопытный? В нем сочетаются черты как "жертвы", так и "не-жертвы". В жизни так бывает – человек "жертвит" не постоянно и повсеместно, а, например, в отдельных сферах жизни. У Дюймовочки и нет никаких особых, отдельных сфер жизни... она вся перед нами, целостная. Иногда она действует как взрослый, зрелый человек (плетет гамак, строит домик для ласточки), а иногда тусуется где придется или идет куда глаза глядят – без цели, без смысла, без плана, и лишь случайные "спасатели" помогают ей преодолевать жизненные невзгоды.
Рыбки и Полевая мышь действительно спасают Дюймовочку от неприятностей (и в прямом, и в психологическом смысле), а Ласточка ей помогает без всяких манипуляций.
Характерно, что Дюймовочка общается со своими спасителями по-разному: с Ласточкой по-взрослому, а с рыбками и мышью – из состояния "жертвы" (то есть человека в пассивной жизненной позиции, который ждет, что его проблемы решит кто-то другой).
У "жертвы" есть одна коммуникативная особенность: она не умеет просить о помощи. Ей это тяжело сделать, неудобно, неловко, язык не поворачивается, не хочется кого-то обременять, боязно быть потом кому-то должным и прочее. "Жертва", как правило, не просит о помощи, а делает страдальческий вид, жалуется или переходит к намекам – и всё для того, чтобы "спасатель" сам принял решение ее поспасать.
С рыбами у Дюймовочки был такой разговор:
– Девочка, ты о чем плачешь?
– Меня хотят выдать замуж.
– А что же в этом плохого?
– За Жабу!
– Какой ужас! Так не бывать же этому!
После чего рыбы начинают спасательную операцию. Да, наблюдая за сюжетом со стороны, мы понимаем, что Дюймовочка хочет сбежать, но рыбы-то этого не знают. Дюймовочка их ни о чем не просила: просто наплакала соленых слез в речку и вызвала у рыб определенные эмоции. Дюймовочке здесь даже стараться не пришлось, потому что "спасатели" оказались крайне социально активными товарищами, которые приняли решение за Дюймовочку.
С Полевой мышью схема примерно та же:
– Так чего пляшешь?
– От холода.
– А почему же ты шатаешься?
– От голода.
После этого мышь тут же пошла за зерном.
Понятно, что в контексте детского мультфильма было бы нелепо прописывать "грамотно составленную просьбу" из уст Дюймовочки. В конце концов, ближнему надо помогать и просто так, по зову души. Но здесь, на этом примере, важно увидеть сам принцип: жертва не просит, а спасатель всегда сам начинает действовать. В реальной жизни это поможет видеть вокруг себя людей, склонных к созависимым отношениям.
Когда Дюймовочка разговаривает с Ласточкой, она уже формулирует свою просьбу:
– Ласточка!
– Рада видеть тебя, Дюймовочка!
– Куда ты летишь?
– В теплые края.
– Возьми меня с собой!
– С радостью!
Это вариант диалога уже не содержит в себе манипулятивных элементов – один искренне просит, другой с радостью выполняет просьбу. И никаких потом "переключений", как было с мышью, которая со временем превратилась в "преследователя".
Психологическая "жертва" имеет определенные трудности с тем, чтобы понимать, что ей нужна помощь. Помощь она понимает специфически: придите и сделайте всё за меня, решите мои проблемы, дайте мне ресурсы. Но даже когда "жертва" понимает, что ей необходима именно помощь, она не способна о ней попросить "по-человечески". Ей не хватает этого коммуникативного навыка.
Когда "жертва" учится озвучивать свои просьбы и обращаться с ними к другим, она делает очень важный шаг в сторону выхода из позиции "жертвы".
