Мальчишки несмело топтались у двери.
Ксанка услышала этот шорох, открыла дверь, выхватила хлеб из рук Лёшки, стала нюхать его. Потом откусила кусочек.
Закатила глаза.
Ничего не было в жизни Ксанки вкуснее этого хлеба.
— Тёть, — прошептал Лёшкин друг Ромка, — я щей стащил с печки. Скажу мамке в случае чего, что кот перевернул. Я там немного около печки плеснул. Вытер, а запах остался. Поверит, ей-богу!
"Повесть об окаянной" 59 / 58 / 1
— Дурак ты, Ромка, — произнёс Лёшка, — всю семью без ужина оставил, чтобы чертей накормить. Всё твоей мамке расскажу.
— Не расскажешь, — усмехнулся Ромка. — Мне твоей тоже есть что рассказать.
Пока дети спорили, Ксанка в доме уминала хлеб.
Разделила щи напополам. Подала Заре.
Цыганка ела как-то очень воспитанно.
Не чавкала, не суетилась. Наслаждалась долгожданной едой.
Ксанка же вела себя как голодный хищный зверёк, увидевший бесхозный кусок мяса.
Мальчишки всё спорили на пороге.
Когда еда закончилась, Ксанке захотелось ещё.
Она выхватила у Зары из рук оставшийся кусочек хлеба, запихнула его в рот и затихла.
Заре было очень больно смотреть на Ксанку.
Глаза той были бешеными. Цыганке казалось, что окаянная доест хлеб и перейдёт на людей.
От этой мысли она даже покрылась колкими мурашками.
Мальчишки в это время вошли в дом.
— Тёть, — обратился Ромка к Ксанке, — если хочешь, я завтра утром овса принесу. Бабка запаривает его на ночь. Мы едим, а она остатки потом маленьким поросям относит. Хочешь, тёть?
Ксанка кивнула.
Так началась короткая дружба между несчастными женщинами и двумя мальчишками из ближайшей деревни.
О поселении ребята говорили так:
— Было там раньше поселение староверов. Что-то там случилось у них нехорошее. То ли богов не поделили, то ли лишний кто-то назвался богом.
От этого потянулись из поселения длинными обозами дети и женщины. А мужчины остались и принесли себя в жертву.
Уставшие женщины вернулись домой через несколько дней.
И обнаружили пустынные улицы. Некоторые дома были сожжены дотла.
Женщины умоляли деревенских жителей взять себе детей на воспитание. Да вот только в деревне собрали сход и решили, что брать детей нехрисетей не будут. А женщин стали выгонять из их поселения. Делали всё для того, чтобы те ушли. Ночами поджигали их дома, нападали.
Женщины ушли…
Когда деревенские пошли проверить, все ли ушли, то их радости не было предела.
Только вот в одном доме остался один мальчик.
Сердобольная деревенская жительница взяла этого мальчика себе.
Ему было шесть лет. Чтобы деревенские ничего не заподозрили, подговорила мужа, чтобы тот якобы привёз пацанёнка из города от своей сестры на лето.
Обман раскрылся быстро.
Но мальчишку выгонять не стали. Поначалу его чурались и не разрешали с ним разговаривать.
Потом он всё же стал своим.
Забыть своих родных не мог.
Убегал в поселение и ночевал там в полуразрушенных домах.
О нём говорили, что он разговаривает с духами умерших.
К нему приходили за советами: высаживать ли капусту, морковь, будет ли мороз, снег.
Ни разу дядька Руслан не ошибся.
Услышав это имя, Зара аж вскрикнула.
Ксанка постаралась держать себя в руках. Но тревогу женщин мальчишки заметили.
Насторожились.
— Чего это мы вам рассказываем? Черти ведь обо всём осведомлены всегда.
Мальчишки очень быстро засобирались домой, уточнив, нужно ли завтра утром приносить еду.
Ксанка от еды не отказалась.
Утром мальчишки пришли едва наступил рассвет.
Их съестные припасы были уже поинтереснее вчерашних: кусок вяленого мяса, запаренный овес, краюха хлеба и два мочёных яблока.
— Тёть, — сказал деловито Ромка, обращаясь к Ксанке, — яблоки от нашего товарища Лёньки. Я ему сказал, что познакомлю с чертяками, если им понравится его еда.
Что скажешь, тёть? Можно ещё одному к вам?
— Хватит уже! — крикнула Зара. — Нет тут чертей. Заблудились мы. Я ногу подвернула. Идти не могу.
— Так давайте мы лекаря пришлём! — предложил Лёшка. — Он у нас на всю деревню один. Зато какой!
Не дождавшись согласия, мальчишки выбежали из дома. Женщины разделили еду. Ели молча.
Зара и Ксанка до сих пор не разговаривали друг с другом.
Мысленно Ксанка радовалась, что вот-вот цыганка с помощью лекаря встанет на ноги и можно будет уже уйти из этого странного места.
Лекарь долго не заставил себя ждать.
Он вошёл с хмурым лицом, надменно рассматривая Зару и Ксанку.
Лёшка и Ромка выступили вперёд и хором произнесли:
— Дядька Руслан к вашим услугам.
Руслан шикнул на мальчишек:
— Марш домой, мамки хватятся вас сорванцов. Да молчали чтобы оба.
— Дядь Руслан, а чего это нам уходить? Мы сюда привели вас.
— Идите, кому сказал!
Руслан говорил сурово, его голос скрипел, словно несмазанное колесо повозки.
Мальчишки тут же испарились. Но в деревню не ушли. Было слышно, как они шушукаются под стенами дома.
Молча Руслан подошёл к Заре, присел рядом, положил ладонь на её больную ногу.
Зара чувствовала тепло его ладони.
На мгновение взгляд мужчины стал ласковым.
Но быстро сменился на невозмутимо-суровый.
Цыганка заметила этот взгляд, её сердце тотчас запекло в груди.
От невыносимо нахлынувшей нежности она даже прослезилась.
Руслан не убирал свою руку, нежно поглаживал больное место и беззвучно шевелил губами.
Зара закрыла глаза и мысленно проводила его рукой по своему телу. Её тело, недолюбленное, почти не знающее ласки, стало пристанищем для мурашек и ранее неизведанных чувств.
Цыганка и сама не поняла в какой момент положила свою руку на руку Руслана.
Ксанка, увидев, как Зара себя ведёт, кашлянула.
Руслан недовольно обернулся и указал рукой на дверь.
Ксанка замотала головой, мол, не пойдёт.
Руслан ещё раз указал рукой и сделал такое лицо, что окаянная всё же вышла.
Никогда ещё не было на губах Зары таких горячих поцелуев. Никогда не было такой нахлынувшей неожиданно страсти.
Руслан поменялся в лице. Его кроткая загадочная улыбка сводила цыганку с ума.
Мужчина чуть подался вперёд, накрыв своим могучим телом Зару.
Цыганке хотелось кричать, но она стиснула зубы, чтобы не слышали мальчишки и Ксанка.
— Ты будешь жалеть, — прошептал Руслан, медленно сползая с Зары на бок.
— Не буду, — так же шёпотом ответила Зара.
— Будешь… будешь жалеть и скучать по мне. А я не могу быть с тобой. Я привязан к этой земле кровью и болью. А тебе нужно искать своих.
— А мне никто не нужен, — прошептала Зара.
— Так не бывает, — ответил Руслан. — Я должен быть одинок. Только так я смогу облегчить мучения так рано ушедших своих родителей, братьев, сестёр, племянников.
Ты же видела некоторых. Думаешь, от хорошей жизни они приходят на землю? Думаешь, им хорошо там?
Зара мало что понимала из речи Руслана.
Она до сих пор пребывала в сладкой неге и молила бога, чтобы это ощущение продлилось подольше.
Уже стало вечереть.
Руслан встал на ноги, чмокнул Зару в лоб и сказал ласково:
— Я приду утром… И завтра ты уже сможешь ходить без боли. Мальчишек забираю, Ксанку возвращаю тебе. Ничего не бойся, я с тобой…
Ксанка нарушила молчание, когда все ушли.
— Что нам теперь делать?
Зара улыбалась. Она не знала, что теперь делать. И уходить уже не торопилась. Не думала о таборе и о том, что Ксанку нужно куда-то пристроить, помочь найти её детей.
В голове, сердце, теле, на кончиках пальцев, в каждой клеточке Зары жила теперь любовь.
Продолжение тут
Все главы "Повести об окаянной" тут
Всем желаю отличных выходных.
Дорогие читатели! Спасибо, что вы со мной!
Спасибо за ваши комментарии, я всё читаю, но не всегда могу ответить.
Ваши комментарии очень помогают развитию моего канала.
