В начале мая 1942 года всё вокруг деревни Сенежицы Гродненской области Белоруссии радовало глаз. Младшие детишки семьи Гуриных Рая и Федя радостно бежали по лесным дорожкам. Пройдя опушку, встретились с вооружёнными людьми. Мальчик был постарше и понял, что это партизаны. Они расспрашивали о немцах и полицаях. Что знали, дети им рассказали.
А потом бросились домой и наперебой стали рассказывать родителям, что видели партизан. Мать, Мария Ивановна Гурина, объяснила, что об этом никому рассказывать нельзя, иначе их всех убьют.
Через несколько дней партизаны постучались ночью к ним в избу. С ними был командир отряда Михаил Чайковский. С этого времени Мария и Андрей Гурины стали первыми связными партизанского отряда им. Котовского. К лету партизаны ушли из местного леса в другую местность, поближе к остальным отрядам. Гурины об этом не знали. Зато узнали о связи их семьи с партизанами фашисты. В жандармерию сообщил местный предатель, которых фрицы имели в каждой деревне.
Машины с карателями подъехали быстро и незаметно. Всё окружили. Немцы загнали семью в дом и стали спрашивать о партизанах. Потом опробовали методы физического воздействия. Когда поняли, что быстро «разговорить» не получится, Андрея забрали с собой. Больше его никто никогда не видел.
Через три дня утром Мария возвращалась из Новогрудка, куда ходила хоть что-то узнать о муже. Дети оставались дома с матерью Андрея. У деревни она увидела мужчин, возвращавшихся из леса домой. Ей рассказали, что у них были немцы. Но свекровь с детьми ночевали в другом месте и остались живы.
Никто не знал, что каратели уехали «напоказ», устроив в подворье засаду. Все двери построек были распахнуты. Заглянув в сарай, Мария наткнулась на дуло немецкого автомата. Её повели в дом. Там уже стояла, подняв руки дочка Стефанида.
В деревне никто не знал, что происходит. По одному люди тянулись в сторону дома Гуриных, чтобы поддержать семью в несчастье. Каждого из них загоняли в гумно (сарай для сжатого хлеба), укладывали на землю и пытались дознаться, где партизаны и когда придут снова. Все молчали. Только плакали младшие Федя и Рая.
Ночь Мария провела с детьми в доме. Свекровь увели к остальным в сарай. Когда только забрезжил рассвет, Марию повели в гумно. Там она увидела, что со свекровью фашисты уже покончили. Потом сюда же привели старшую дочку Марии. Оккупанты покончили со всеми, кто был в сарае. Потом очередь дошла до Феди и Раи.
Убедившись, что вокруг тишина, каратели подожгли сначала дом, потом сарай, и ушли.
Мария очнулась от горечи дыма. Она знала, что в стене примерно на высоте метра есть окно. Поползла ближе. Невероятным усилием сумела отодрать доску, которой оно было забито, приподнялась и вывалилась во двор. Потом доползла до леса.
Она лежала в лесу в беспамятстве три дня. Её нашли односельчане. И начали выхаживать. Женщина выжила, только через всё лицо остался шрам. Сенежичкое имение, в котором оккупанты организовали полицейский участок. Его возглавил тот самый каратель, который расправился с семьёй Гуриных.
Узнав, что она осталась жива, полицаи начали искать женщину. Пережив всё, что произошло, она хотела только одного – плюнуть врагу в лицо и умереть. Но родственники сумели её удержать и прятали в лесу. Она пережила войну и оккупацию.
После Победы в Сенежицах был установлен памятник жертвам фашизма. Среди многих фамилий и имён Мария Ивановна Гурина увидела родные:
Информацию о подвиге женщины-матери узнал у очевидцев и сельчан Николай Иванович Гребёнкин, чей отец когда-то был партизаном в том отряде. От всей семьи осталась только память.
Дорогие друзья, спасибо за ваши лайки и комментарии, они очень важны! Читайте другие интересные статьи на нашем канале.
