Что я еще увидела в клинике СМТ?
Что химиотерапия может творить чудеса!
Если 20 лет назад диагноз рак был приговор,то сейчас я своими глазами видела, как врачи выводят в ремиссию (не путать с исцелением) сложные, запущенные случаи, в народе «4 стадию».
*Ремиссия-процесс, при котором невозможно клинически или инструментально обнаружить признаки заболевания. Болезнь существует, но спит. Ремиссия может быть длиною год, два, всю жизнь. Может чередоваться с рецидивом заболевания, может быть вечной.
Рецидив-возвращение заболевания. Онкология относится к хроническим заболеваниям, рецидив возможен в любой момент.
Я видела женщин с метастазами в легкие, печень, кости, даже мозг, которые «ушли» на таргетной терапии. Пациентки эти кстати, отлично выглядели, хохотали и планировали путешествие.
Видела женщину с с калостомой, которая заказывала столик в ресторане, и ничем не отличалась внешне от другогих посетителей этого ресторана.
Но видела один раз, как девушка умирает. Ей было 30лет, она как и я, была из Всеволожска, у нее остались двое детей, мама и сестра. Юля ушла практически у меня на глазах.
Чтобы у рака не было шансов, разумеется, должны быть соблюдены правила:
-чем меньше процесс распространения, тем легче лечение. Разумеется, 1-2 стадию лечить проще, дешевле.
-процесс лечения должен быть грамотно организован, диагностика должна быть проведена в полной мере, лекарства должны быть в наличии.
-у пациента не должно быть противопоказаний к химиотерапии.
Сложно, конечно, со всеми этими пунктами, особенно, с последним.
Запомнила еще один случай.
В тот день операцию на глаза проводили группе пенсионеров.
Даже в такой шикарной клинике, как СМТ, возможна ситуация, что палат на всех не хватало.
И в нашу палату дождаться операции поместили двух женщин 70+.
Мы «капались» с Таней, главным бухгалтером крупного строительного холдинга. Я очень любила, когда попадала с ней в одну палату. Татьяна оптимистичная, задорная, обаятельная, мы хохотали так, что было слышно в коридоре.
Я не снимала парик даже на химиотерапии, и издалека была похожа на «обычного» человека, а вот Таня была в платке.
Поначалу бабули были к нам очень расположены, говорили что-то, «Вот смотришь на девчонок, и радостно, нам настроение поднимут перед операцией!»
Но минут через 10 они что-то стали подозревать. Ежились, многозначительно переглядывались, пока одна из них не задала главный вопрос: «А от чего лечитесь, раз такие молодые? И чего-это вам так весело??»
Мы разумеется, ответили что-то вроде «Рак-дурак».
Одна из бабуль пулей проковыляла, так быстро, как могла, из палаты и закатила истерику на ресепшн. Мол, у нее нервы, давление, сложная операция, а ее посадили вместе с «раковыми», чего не в хоспис и не в морг сразу?
Что же, я искренне рада, что ей повезло.
Что ни она, ни ее близкие за всю ее долгую жизнь не столкнулись с таким страшным диагнозом, и она считает, что имеет право так говорить. А может быть, наоборот, она видела смерть очень близко. Папу моего мы ведь тоже не уберегли.
Да и я сама два месяца до этого дня думала, что рак-это приговор, и то, что бывает с другими.
Написала и успокоилась.
Всем вечной ремиссии, как принято говорить!
