Закон
Очень часто мы слышим от сотрудников прокуратуры, отделов полиции, следственных отделов и судов, что помещения, в которых они находятся (служат), являются «режимными объектами». Чаще всего такие заявления мы слышим тогда, когда кто-то в этих помещениях пытается произвести видеосъемку. Запрещая гражданам производить видеосъемку и/или проносить видеокамеру/смартфон служащие почти всегда произносят один и тот же волшебный довод - «это режимный объект» и указывают на волшебные таблички с надписями типа «фото видеосъемка запрещена».
Ну а всё-таки - являются ли здания и помещения прокуратуры, отделов полиции, следственных отделов и судов режимными объектами? Какие объекты вообще являются режимными?
Согласно действующему (на 6 июня 2024 г.) Указу Президента Российской Федерации от 30 ноября 1995 г. № 1203: «"режимные объекты" - военные и специальные объекты, воинские части, предприятия, организации, учреждения, для функционирования которых установлены дополнительные меры безопасности».
Указанное определение появилось после вступления в силу Указа Президента РФ от 24.01.1998 № 61 «О перечне сведений, отнесенных к государственной тайне», согласно которому прежнее определение понятия «режимный объект», утвержденное Указом Президента Российской Федерации от 30 ноября 1995 г. № 1203, было изложено в новой редакции.
До вступления в силу Указа Президента РФ от 24.01.1998 № 61 термин «режимный объект» имел несколько иное определение. Согласно п. 3 Примечаний к Перечню сведений, отнесенных к государственной тайне, утвержденных Указом Президента Российской Федерации от 30 ноября 1995 года № 1203 «режимные объекты - объекты, на которых ведутся работы с использованием сведений, составляющих государственную тайну, и для функционирования которых установлены специальные меры безопасности».
Таким образом, по состоянию на 6 июня 2024 года «режимные объекты» – это «военные и специальные объекты, воинские части, предприятия, организации, учреждения, для функционирования которых установлены дополнительные меры безопасности».
Очевидно, что здания и помещения прокуратуры, отделов полиции, следственных отделов и судов не являются ни военными, ни специальными объектами; конечно же они не являются воинскими частями.
Эти объекты также не являются ни предприятиями, ни учреждениями. Определения этих понятий чётко установлены гражданским законодательством (ст. 132 ГК РФ для предприятия и ст. 123.21 ГК РФ для учреждения).
Однако прокуратура, отделы полиции, следственные отделы и суды являются «организациями». В самом Указе Президента РФ от 24.01.1998 № 61 под «организациями» подразумеваются «юридические лица независимо от форм собственности, создаваемые в соответствии с законодательством Российской Федерации, а также их филиалы и представительства».
Таким образом, для того чтобы определить – являются ли здания и помещения прокуратуры, отделов полиции, следственных отделов и судов «режимными объектами» следует выяснить – «установлены» ли для их «функционирования» «дополнительные меры безопасности».
Для этого следует установить – что понимается законодателем под «дополнительными мерами безопасности», и установлены ли такие меры для зданий и помещений прокуратуры, отделов полиции, следственных отделов и судов соответствующими нормативными актами. Следует выяснить – какой официальный орган имеет право устанавливать для того или иного объекта «дополнительные меры безопасности».
Не выясняя вышепоставленные вопросы, можно с уверенностью сделать вывод, что здания и помещения прокуратуры, отделов полиции, следственных отделов и судов не являются режимными объектами, так как они явно не сопоставимы с военными и специальными объектами, воинскими частями, где любой гражданин может заметить те самые «дополнительные меры безопасности». Часто это колючая проволока по всему периметру забора, это военизированная охрана (а не просто охрана в форме, даже если место работы этого сотрудника сами служащие называют контрольно-пропускным пунктом) и т. п.
Причины
Но почему же служащие (работники) прокуратуры, отделов полиции, следственных отделов и судов так любят ссылаться на то, что место, где они служат, является режимным объектом? Скорее всего, тут несколько причин. И все они связаны с банальным так называемом «человеческим фактором» («слаб человек»).
Первая причина. В том, что место, где они работают, является режимным объектом, большинство служащих абсолютно уверены. Источником этой уверенности является позиция начальства, которое, как известно, не ошибается (не хотелось бы, чтобы ошибалось). Даже если какой-нибудь мелкий служащий вознамерится перепроверить позицию начальства, то ему довольно сложно будет разобраться в тех нормативных актах, где дается определение понятия «режимный объект». При таких обстоятельствах, служащему легче и выгоднее принять трактовку начальства. К тому же служащие прекрасно усвоили, что они прежде всего подчиняются начальству, а не закону и населению. Начальство поощряет и карает их куда быстрее, чем население.
Вторая причина. Служащим очень нравится ассоциировать себя с особо важными субъектами в иерархии государственных служащих. Мысль, что это не совсем так, не может им прийти в голову ни при каких обстоятельствах. Это не в их жизненных интересах. Это что-то вроде того, как старшие работники различных государственных органов, сотрудники которых носят вполне гражданские погоны, любят ассоциировать себя с военными и со слезами на глазах слушают и подпевают песню О. Газманова «Офицеры».
Третья возможная причина. Служащим очень не хочется, чтобы их изображение попало в сеть Интернет. Тут и банальное «ой, я сегодня не накрашена и непричесана» и вовсе не банальное опасение, что их незаконные (безграмотные) действия, попавшие в сеть, могут существенно притормозить, а то и вовсе исключить желаемый карьерный рост. Служащий, прославившийся в сети Интернет, почти наверняка лишается возможности стать каким-нибудь важным начальником. Служащих, чей авторитет был подорван, не делают большими начальниками (большие начальники должны быть с безупречной репутацией и вызывать страх и трепет). Не дело, если податное население узнает во вновь назначенном начальнике (который был осмеян в комментариях под видео) «того чудика из ютуба» (именно поэтому запрещённого в РФ)...
Ну и такая причина. Служащие знают (чувствуют), что их действия по запрету снимать на видео, как правило, никто из простолюдинов не оспаривает. Это довольно затратное по времени дело. Никто в здравом уме не станет специально нанимать юриста и тратить свои деньги и время (которое ой как нужно для добывания хлеба насущного) из-за такого пустяка. Ведь, чтобы доказать свою правоту, доброхоту в итоге придётся столкнуться с тем же судьёй, который тоже не хочет быть «тем чудиком из ютуба»...
Что делать?
Нужно ли делать замечания госслужащим? Нужно ли вступать в словесный конфликт – пытаясь доказать неправоту госслужащего?
Отвечая на эти вопросы, нужно иметь в виду, что госслужащие, как правило, не имеют ничего личного против конкретно вашей персоны. Желания унизить лично вас – у них нет.
Они – как и все – хотят жить и работать без лишних напряжений, без нервотрёпки. Никому из них не нравится, когда их пытаются фиксировать на видеокамеру.
Да, они сами выбрали эту работу. Да, они должны быть понимать – на что идут, подписывая контракт государственного служащего.
Но... Попробуйте представить себя на их месте. И только если вы сами были бы готовы к тому, что вас на службе будут фиксировать на камеру – только в этом случае логично делать замечания госслужащему. Но лучше это делать корректно, тактично, без злобы, с некоторой долей понимания...
Нужно иметь в виду – что кроме собственно законов, есть ещё и культура поведения, уважение к другому человеку (пусть даже заблуждающемуся и даже безграмотному). Само по себе то, что перед вами госслужащий, не означает, что этот госслужащий знает всё тонкости законов. Это такие же люди, которые после работы снимают свою служебную форму и превращаются в обычных людей, набирающих в «Пятёрочке» хлеб, кусок колбасы и молоко для ребёнка...
Но есть нюансы...
Продолжение следует...
